Что происходит вокруг Бабьего Яра сегодня?

Статья Иосифа Зисельса, сопрезидента Ваада Украины

Почти два года прошло с тех пор, как Украина, как государство и гражданское общество, отметило траурную дату — 75 лет со дня начала трагедии Бабьего Яра. И именно в эти дни Украина (и власть и гражданское общество в равной степени) показала, что она способна на глубокое осознание трагедии, на достойную дань памяти погибшим и организацию мемориальных мероприятий международного масштаба. Тогда в Киеве в течение недели произошло около пятидесяти мероприятий. Некоторые из них были организованы государственными органами, но большинство — гражданским обществом. Оргкомитет по вопросам перспективного развития Национального историко-мемориального заповедника «Бабий Яр» был создан указом президента Украины Петра Порошенко № 331 от 20 октября 2017 года. То есть Украина в полной мере продемонстрировала зрелость своего подхода к сохранению исторической памяти о трагических событиях.

Какой мы видим ситуацию через два года?

В деле увековечения памяти жертв Бабьего Яра выделилось три основных проекта.

Первый проект — государственный, за который отвечает Министерство культуры Украины (далее — Министерство). Он предусматривает создание в здании по ул. Мельникова, 44, в бывшей конторе еврейского кладбища, мемориального музея памяти жертв Бабьего Яра. Решение было принято Оргкомитетом при нашем активном участии (Ваада Украины — И. С.) еще в 2016 году, то есть еще до памятной даты.

На реализацию этого проекта государство выделило в 2017 году 27 млн ​​грн, которые не были использованы, поскольку министерство не подготовило концептуальные архитектурные и дизайнерские решения. Эти средства были перенесены на 2018 год, но и он уже перевалил далеко за половину, а проект продвигается очень медленно, что, в конце концов, присуще всем государственным проектам.

Одна из причин медленного развития этого важного проекта заключается в том, что Министерство действует не напрямую, а через Национальный историко-мемориальный заповедник «Бабий Яр» (далее — Заповедник), который является, прежде всего, хозяйственной структурой, но отнюдь не академической.

Несмотря на искреннее желание гражданского общества, в частности, Ваада Украины и Международного мемориального благотворительного фонда (ММБФ) «Бабий Яр» (председатель Попечительского совета — Андрей Адамовский) помочь Министерству реализовать этот проект, существует бюрократическое сопротивление реализации проекта со стороны руководства заповедника.

Над концепцией проекта работала группа историков, объединенная вокруг Института истории Национальной академии наук Украины (далее — Институт). Руководитель этой группы — доктор исторических наук, член-корреспондент НАН Украины, заместитель директора Института Геннадий Боряк. Группа подготовила нарратив проекта, который опубликован на сайте Института для дальнейшего обсуждения.

На следующем этапе предполагается перевод нарратива концепции на английский язык и рецензирование его авторитетными зарубежными учеными (Европа, США, Израиль). Темпы продвижения сдерживаются тем обстоятельством, что Заповедник делает все для того, чтобы не заключать соглашение с Институтом о дальнейшем сотрудничестве. ММБФ «Бабий Яр», способствуя работе переводчиков (документ содержит около 80 страниц текста), готов оплатить и перевод, и рецензирование, но Министерство пока отказывается от помощи, и дело застопорилось уже на три месяца.

Я говорю об этом, чтобы охарактеризовать скорость процесса. Наконец, когда государство приняло решение реализовать проект, все происходит крайне медленно.

Оргкомитет, точнее рабочая группа, которая изредка собирается, предложила, а правительство затем поручило упомянутой группе историков разработать общую концепцию — не только музея «Бабий Яр», но вписать ее в концепцию оформления всей территории Бабьего Яра, со всеми объектами, которые там расположены или будут располагаться. Главное препятствие — до сих пор непонятно, кто будет заключать соглашение с Институтом.

Таково состояние первого проекта. ММБФ «Бабий Яр» и Ваад Украины, как я уже говорил, поддерживают его и всячески пытаются помочь в его реализации Министерству.

Второй проект был инициирован Общественным комитетом «Бабий Яр» (Виталий Нахманович) и Ваад Украины (Иосиф Зисельс) и осуществляется канадской организацией «Украинско-еврейская встреча» (UJE) во главе с Джеймсом Тимертеем (Канада).

Этот ландшафтно-архитектурный проект предусматривает создание мемориального парка на огромной территории (70 га), включая Бабий Яр, все прилегающие к нему кладбища, и имеет условное название «Бабий Яр — Дорогожицкий некрополь».

В 2016 году состоялся конкурс (координатор — Виталий Нахманович) основных идей архитектурно-ландшафтного парка, который финансировала «Украинско-еврейская встреча». Первое место не присуждалось, но места со второго по седьмое заняли лучшие ландшафтные идеи, и теперь, казалось бы, должны двигаться дальше. Лучшие три идеи следует, на мой взгляд, воплотить в эскизные проекты и затем определить, какой из проектов стоит полноценного проектирования в рабочих чертежах.

Реализация этого проекта также приостановлена, так как город и государство пока не дают понять, интересен он им или нет. Джеймс Тимертей, который уже полтора года пытается встретиться с Порошенко, не может дальше вкладывать деньги в проект, не понимая, нужен ли он Украине и Киеву.

На редких заседаниях рабочей группы Оргкомитета мы обсуждали проект «Бабий Яр — Дорогожицкий некрополь» как положительный, перспективный, но именно государство и город должны официально отреагировать на предложение «Украинско-еврейской встречи» воплотить его в жизнь. Государство также должно включиться в финансирование проекта, поскольку он достаточно дорогой. Организация «Украинско-еврейская встреча» готова взять на себя значительные вложения, но она не должна делать это единолично, и позиция рабочей группы заключается в том, что проект должен иметь мощную государственную составляющую.

И, наконец, третий проект — самый противоречивый. Это проект Мемориала и музея Холокоста «Бабий Яр».

Такая идея была предложена весной 2016 года (хотя в несколько ином виде существовала и ранее) группой крупных российских бизнесменов еврейского происхождения, которые родились в Украине, в частности Михаилом Фридманом, Германом Ханом и Павлом Фуксом. Впоследствии группа «обросла» другими участниками, поскольку оказалось, что идею российских бизнесменов не очень хорошо приветствуют в Украине, что вполне понятно и объяснимо. Тогда к проекту присоединились Виктор Пинчук, Святослав Вакарчук, Натан Щаранский, Яков Дов Блайх и другие. Я обоснованно рассматриваю их как «свадебных генералов», потому что за этим всем стоят финансовые возможности и интересы финансового холдинга «Альфа-групп», а значит — России и ее руководства.

И с этим проектом у нас (тех, кто поддерживает украинский проект — И. З.) большие проблемы. И начались они сразу, с весны 2016 года, когда я впервые встретился с Павлом Фуксом и объяснил ему, что многие пункты проекта стоило обсуждать незамедлительно уже тогда. Не решив их, мы будем вынуждены втянуться в противостояние, как это уже было в 2002-2005 годах вокруг проекта «Наследие», который предусматривал строительство общинного центра на месте расстрелов в Бабьем Яру. Тогда инициатор проекта, американская еврейская организация «Джойнт», активно настаивала на его продвижении. Был даже заложен памятный камень, и президент Кучма перерезал ленту. Заложенный памятный камень до сих пор стоит, но на протяжении долгого времени продолжалось противостояние гражданского общества за недопущение позорного строительства. В результате, всех сотрудников «Джойнта», занимавшиеся этим проектом, уволили, проект закрыли, убытки «Джойнта» составляли, по разным косвенным данным, около $ 5 млн.

Сегодня повторяется подобная сомнительная история, на этот раз не из США, а из России.

Кто-то со стороны предлагает Украине, причем предлагает совершенно невнятно, создать Мемориал и музей Холокоста вселенского значения. И здесь возникает целый ряд вопросов.

Первый вопрос очень важный, учитывая еврейскую традицию. На участке, где предполагается строительство, было старое еврейское кладбище. Существует документ, подписанный раввином Шлезингером из Лондона, который возглавляет основную организацию по надзору за всеми еврейскими кладбищами Европы. Документ содержит запрет на любое строительство на этом месте. Этот факт полностью игнорируют инициаторы проекта. О чем знает и мэр Киева Виталий Кличко, который, кстати, некритически поддерживает проект. Знают об этом и другие участники этой затеи. Но те, кто проталкивает этот проект, а в него вложено уже около $ 5 млн, игнорируют этот неоспоримый факт, рассчитывая на то, что всегда найдется какой-то раввин, который за деньги согласится строить на кладбище. Но документ, на который я ссылаюсь, получен еще в 2010 году. Тогда речь не шла о полноценном строительство, только Вадим Рабинович сумел получить этот участок в аренду и имитировал, по моему мнению, активность вокруг этого места по созданию чего-то глобального.

Проект развил мощный промоушен. Участники проекта ездят по всему миру, рекламируя свое будущее творение и, что важно подчеркнуть, безапелляционно заявляют, что власти Украины поддерживают их проект, хотя на самом деле это не так. И о критике украинских ученых и гражданского общества также апологеты и функционеры проекта предпочитают молчать.

Давайте вернемся к тому моменту, когда 29 сентября 2016 года эта российская группа (уже с участием Пинчука, Вакарчука и Щаранского) представила проект мемориала в Национальном музее им. Тараса Шевченко.

На презентацию проекта приехал президент Украины Петр Порошенко. Он выступил первым и сказал, что хочет создать украинский проект Мемориала памяти жертв Холокоста и всем, кто ему поможет в этом, он будет очень благодарен (это событие отражено на сайте президента.) Итак, если к тому моменту можно было спорить и обсуждать, чья эта идея и чья другая, и кто предложил первым, то после такого заявления понятно, что с ней нужно считаться.

Однако авторы идеи уже набрали такую ​​скорость движения в промоушене, что «проскочили» мимо этого заявления президента Украины, не обратив на него никакого внимания. Но в Украине, как и в большинстве цивилизованных стран, нельзя пренебрегать мнением президента и гражданского общества, хотя с этим не все согласятся.

Любая группа, которая хочет что-нибудь создать на территории суверенной страны, не может абстрагироваться от отношения власти и гражданского общества к их проекту, тем более игнорировать его.

Мы должны понимать, почему российские олигархи, которые и шагу не ступят без разрешения президента России Путина, обещают вложить $ 100 млн в проект на территории Украины, с которой Россия пятый год ведет агрессивную войну. Не может существовать проектов такого рода, если в них не заинтересован Путин. Хотя вопрос этот скорее риторический. Однако, на мой взгляд, на этот вопрос мы должны получить четкий ответ. Почему российские власти позволяют тратить в Украине значительные суммы подконтрольным ей российским олигархам, которые зарабатывают эти деньги в России, финансируют множество проектов, в частности военные в России, а потом эти военные проекты «реализуются» у нас на Донбассе и в Крыму, с аннексией территории Украина и убийствами украинских граждан? Я уже не говорю о том, что эти лица включены в передсанкцийонный список США, а Павел Фукс, насколько я знаю, стал невъездным в Америку.

Мы должны получить ответы на эти вопросы, но не получаем их уже более двух лет подряд. А тем временем мы задаем такие вопросы и этим олигархам, и Мареку Сивецу, который был генеральным директором проекта, но, как оказалось, был признан слишком интеллигентным, поэтому его перевели на должность директора по международным делам, а на его место назначили Геннадия Вербиленко, человека, у которого нет опыта в международных мемориальных проектах, бывшего директора крупной компании по продаже электротоваров. Своя рука, конечно, владыка, но есть разница между продажами электротоваров и строительством Мемориала памяти жертв Холокоста.

Международная группа историков, которая работала над концепцией мемориала-музея, создала огромный по объему нарратив проекта, но общественности была предъявлена незначительная его часть, примерно 12-15% от всего объема текста. В КНУ им. Тараса Шевченко 7-8 февраля 2018 года состоялось обсуждение этой части нарратива (участники обсуждения с ним заранее ознакомились). Украинские историки, представители общественности и я в том числе, выступили очень критично по отношению предложенного нарратива (все эти выступления можно найти в интернете.) Существует «Открытое письмо украинских историков», в котором они выразили категорическое неприятие концептуальных подходов создателей нарратива мемориала и музея.

Мы еще не знаем, были ли учтены эти замечания, — к тому же обсуждалась не концепция, а только часть нарратива, — и будет ли он использован в дальнейшей работе. Но речь идет о строительстве сооружения на территории столицы Украины — Киева. Если воплощение этого нарратива проекта предполагается без изменений, то какие он будет иметь последствия для Украины?

Я считаю, учитывая анализ этого нарратива, что он наносит Украине значительный имиджевый ущерб. Следует понимать, что речь идет не о памятнике, а именно о музейно-мемориальном комплексе, который содержит определенный идеологический месседж.

В нарративе проекта создается картина Холокоста в Европе, центром которого становится Бабий Яр и Киев. Возникает вопрос — это что, Украина, которая не была тогда государством, была центром Холокоста? А не нацистская Германия, которая уничтожала евреев на территории Украины, Польши и других стран? Именно это смещение акцентов отметили многие участники обсуждения и аргументированно раскритиковали. Реакции от группы концепции — никакой.

Как можно создавать нарратив Холокоста и особенно Холокоста в Украине, не рассматривая предыдущие двадцать лет истории страны — большевистскую оккупацию, насильственный приход к власти коммунистов, жесткую политику советской власти, массовые репрессии, затронувшие все слои населения, и как следствие — изменение идентичности украинского общества. Это не научно обоснованная позиция ученых, а сознательный подход, направленный на искажение содержания событий.

Все музеи Холокоста в мире обязательно начинаются с истории, которая предшествовала периоду трагедии. Она особенно важна для понимания Холокоста в целом и особенностей Холокоста в определенной стране. В упомянутом проекте советский период полностью игнорируется. Игнорируются жесткие репрессии, которые приучили людей не обращать внимания на массовые убийства; поощрение массовых доносов; полная деморализация населения под влиянием репрессий, Голодомора и других преступлений советской власти. Как можно игнорировать это?

 Безусловно, документ нужно критиковать за то, что в нем есть, а не за то, чего в нем нет. Но когда создается нарратив важного глобального проекта, необходимо учитывать и глобальные, и отдельные особенности.

Мы подозреваем, и не без оснований, что этот проект решает значимые для современной России политические цели в той реальной войне, которую она ведет с Украиной, а также в информационной войне и искажении образа Украины, который Россия пытается навязать всему миру. Эта цель заключается в том, чтобы представить Украину как фашистское, антисемитское и националистическое государство, в котором всегда нарушались и продолжают нарушаться права человека. И музей, в том виде, в котором его сегодня предлагают создатели, предназначен для служения именно этой цели.

Возникает вопрос, в интересах ли Украины такой проект? Конечно, нет. Когда мы об этом говорим, те, кто поддерживают проект, этого не замечают, игнорируют, как игнорируют и свободу президента Украины, который решил стать во главе украинского проекта мемориализации Холокоста и Бабьего Яра.

И после всего этого авторы идеи говорят, что они не понимают сопротивления реализации такого проекта.

Я хочу сразу отметить, что мы не против проекта, и хочу об этом заявить открыто. Проукраинская часть еврейской общины, в частности Ваад Украины, наиболее активная в украинском еврейской общине, не против проектов мемориала и музея — давно назрела необходимость в их создании, но средства реализации упомянутого российского проекта направлены против Украины, а не в ее пользу. К сожалению, я вынужден констатировать появление гибридной войны и на «еврейской улице», впрочем, как и во всем украинском обществе.

Мы хотим, чтобы проекты Мемориала и Музея Холокоста были украинскими проектами. Эти проекты должны совместно создавать украинское государство и украинское гражданское общество, а не российские олигархи, с вполне понятной для нас политической целью — нанести ущерб имиджу Украины. Мы недаром неоднократно подчеркивали историю проекта «Джойнта» «Наследие», который закончился провалом. Мы предупреждали о необходимости договариваться уже тогда, в 2016 году, в отношении важных пунктов этой темы, потому что потом будет сложнее. Потом снова будет противостояние, как в 2002-2005 роках.

Мы не хотим воевать, мы хотим договориться о принципах и создавать мемориальные проекты. Если будут приняты четко сформулированная позиция президента страны, критика украинских ученых и гражданского общества, то мы вместе можем осуществлять этот проект. Но вы, российские олигархи, не можете приехать в Украину и делать здесь все, что вам заблагорассудится. Тем более, с враждебной целью. Представьте такую ​​ситуацию в любой цивилизованной стране.

Кто позволит вам это делать? Никто. Но поскольку вы из России, то относитесь к этому так же, как российская власть, считая, что Украина — не цивилизованное государство, а представитель третьего мира, где за деньги можно сделать что угодно, в том числе и то, что оскорбительно для страны. И действуете напролом, считая, что все можно купить. К счастью, в Украине уже не все можно купить.

Наши зарубежные друзья и многолетние единомышленники выражают недоумение, почему мы против такого «проекта, который прекрасно расписан и мощно пропагандируется». Хотелось бы развеять эту наивность.

Россия заявляет, что ее нет на Донбассе. Вы верите этому? Ведь каждому, кто наблюдает за событиями на востоке Украины, уже понятно, что Россия пятый год воюет на Донбассе с Украиной. Россия уверяла, что Крым не был аннексирован, а вошел в ее состав после референдума. Сегодня все мировое сообщество не признает силовую аннексию Крыма Россией. Ангела Меркель когда-то очень удивилась, узнав, что, оказывается, Путин ей соврал. Какое может быть удивление? Для нас это не удивительно. Империя всегда врет, тем более империя, которая изо всех сил пытается восстановить свое величие.

Вы предпочитаете быть обманутыми — ваше право, но наша задача — не дать вам быть обманутыми, так как от этого пострадаете не только вы, но и мы.

2 сентября 2018 года, Киев

Выражаю искреннюю благодарность Татьяне Хорунжей, Виталию Нахмановичу и Галине Хараз за существенную помощь в подготовке этого материала.

Источник: espreso.tv