О «прозрении» Германии

В общих чертах известно, что Германия как ключевая страна определяет политику Европейского Союза. И именно Берлин настоял на подписании Украиной Минских договоренностей. А поскольку решение политиков этой страны, в частности федерального канцлера Ангелы Меркель, во многом зависят от настроений гражданского общества, то возникает вопрос, каким является современное представление и восприятие Украины в ФРГ. Не менее важным является осознание Германией исторической вины не только перед Россией, а перед Украиной, которая понесла огромные жертвы и разрушения во время Второй мировой войны. Именно с этих тем начался разговор с постоянным заместителем Посла Германии в Украине, советником-посланником Анкой ФЕЛЬДГУЗЕН.

«ТЕПЕРЬ НЕМЕЦКИЕ СМИ БОЛЬШЕ ФОКУСИРУЮТСЯ НА УКРАИНЕ»

— Восприятие Украины еще не сформировано окончательно. Но очевидно, что ее имидж изменился в сознании немецкой общественности: лишь несколько лет назад Украина многими немцами воспринималась в основном как «бывшая республика Советского Союза» и как пишут еще и сегодня некоторые немецкие масс-медиа. Как в науке, так и в СМИ интерес к Восточной Европе уменьшился после 1991 года, поскольку ожидалось, что в будущем наши отношения с этим регионом будут довольно стабильными, поэтому особой необходимости в специальных знаниях относительно него не было. Немецкие СМИ отзывали тех немногих корреспондентов из Киева, которые были, и начали освещать события в Украине только из своих офисов в Москве или Варшаве. Но 2013 год показал, что эти ожидания оказались неправильными. Теперь наблюдается первая реакция на такое развитие событий.

— Не могли ли бы вы конкретизировать, в чем заключается эта реакция?

— Конечно, теперь немецкие СМИ больше фокусируются на Украине. До сих пор в Киеве еще не созданы новые корреспондентские офисы (кроме «Немецкой волны»), но издания начали отправлять журналистов в Украину на основе долгосрочной ротации. В сфере науки наши университеты заново открывают специальные исследования о Восточной Европе и вводят в свои учебные планы новые проекты с большим акцентом на Украину. К тому же растет количество проектов двустороннего сотрудничества. ФРГ увеличила бюджеты на обменные программы и стипендии. Федеральное правительство инициировало создание нового опытного института по изучению России и Восточной Европы в ответ на кризис. Когда-то немцы были экспертами по Восточной Европе, и теперь мы приложим максимум усилий, чтобы опять стать такими экспертами. Это также будет включать и Украину.

— На сегодняшний день уже есть какие-то заметные результаты этих усилий?

— Что касается освещения событий в СМИ, могу сказать, что понимание событий в Украине и их причин быстро прогрессировало. В целом, наши основные газеты и телевизионные каналы подают глубокие репортажи об Украине, факты и выводы специалистов тщательным образом готовятся. Если кто-то в Германии хочет узнать о том, что на самом деле происходит сейчас в Украине — включая роль, которую Россия играет в вооруженном конфликте в Украине, — то он имеет возможности это сделать.

«ЛИШЬ ТЕПЕРЬ ПОЯВЛЯЕТСЯ ОСОЗНАНИЕ, ЧТО НЕ ТОЛЬКО РОССИЯ СТАЛА ЖЕРТВОЙ НЕМЕЦКОЙ ЖЕСТОКОСТИ, НО И УКРАИНА И БЕЛАРУСЬ»

— Но, несмотря на такие возможности, большое количество немцев, похоже, верит, что в настоящий момент Украина переживает не агрессию со стороны России, а оправданную попытку Москвы защитить себя от расширения НАТО. Многие утверждают, что Майдан, по сути, был фашистским переворотом при поддержке Запада, а люди на Донбассе просто пытаются защитить себя от бандеровцев-русофобов. Где же здесь влияние хорошо подготовленной правдивой информации относительно событий в Украине?

— Такие люди есть, но их не так уж много. Это факт, что глубокое освещение событий респектабельными СМИ вынуждено противостоять невероятным усилиям российской пропаганды, которая хочет иметь эксклюзивное право на интерпретацию этого конфликта. Распространяются слухи и разные версии событий, которые противоречат нашей информации и всему нашему опыту. Проблемой может быть и то, что информация, распространяемая через пропагандистские каналы, объясняет сложный конфликт проще, чем аналитические статьи в серьезных газетах или журналах, и потому более распространена среди потребителей. Обычно нехватка знаний и информации заставляет людей верить в российскую пропаганду. Мы должны пытаться ответить на это, но не созданием своей пропаганды, а изложением фактов. Из собственного опыта знаю, что люди могут изменить свое мнение, если противостоять фактами и солидными аргументами. Тогда они начинают переосмысливать общие стереотипы и объяснения. Например, многие склонны оправдывать оккупацию Крыма, утверждая, что он принадлежал России много веков. Стоит просто спросить у них, что бы они подумали, если бы из таких же соображений Германия сейчас решила оккупировать Эльзас-Лотарингию (примечание автора: восточная провинция Франции, которая на протяжении многих веков принадлежала Германской империи), или Франция — землю Саар.

— Но даже если бы не было российской пропаганды, все равно многие из немцев не решились бы осуждать Россию за ее агрессию. Почему Германия в принципе имеет склонность к осторожности и снисходительности и не называет вещи своими именами?

— Конечно, в немецком обществе существует общая согласованность относительно того, что после преступлений, совершенных нашей страной во время Второй мировой войны, мы должны чувствовать себя виновными и ответственными перед Россией. Несомненно, это правильно, но лишь теперь постепенно появляется осознание того, что не только Россия стала жертвой немецкой жестокости, а и весь Советский Союз, в состав которого входили другие страны, например, Украина или Беларусь. Как доказал Тимоти Снайдер в своей книге «Кровавые земли», во время Второй мировой войны основные поля битвы на восточном фронте находились на территориях Украины и Беларуси, а обе нации потеряли миллионы жизней, как среди солдат, так и среди мирного населения. Нам необходимо осознать, что мы должны проявлять ответственность не только перед одной страной. Наша историческая вина перед Россией не уменьшается из-за ее роли в конфликте с Украиной. Очень трудно отделить современную политику относительно России от нашей культуры памяти погибших. Многие немцы воспринимают это как отступление от ответственности. Здесь нам следует поработать над более дифференцированным подходом. А на это просто необходимо время.

— Но не только общество не решается называть Россию агрессором, немецкие политики тоже отказываются называть вещи своими именами. Откуда такая снисходительность?

— Мы должны быть осторожными с терминологией. Объявления войны не было, военное положение в Украине тоже не вводили, поэтому немецкое правительство, конечно, тоже не будет предпринимать в этом плане первый шаг. Но Германия прекрасно знает, какую роль играют разные стороны в конфликте на востоке Украины.

«АТАКА НА КОНТРОЛИРУЕМУЮ УКРАИНОЙ ТЕРРИТОРИЮ НЕПРЕМЕННО СПРОВОЦИРУЕТ ЭСКАЛАЦИЮ САНКЦИЙ СО СТОРОНЫ ЕС И США ОТНОСИТЕЛЬНО РОССИИ»

— Какие дальнейшие шаги будет рассматривать немецкое правительство, если вторые Минские договоренности не будут выполнены? Где для немецкого правительства пролегает красная линия, пересечение которой заставит его перейти к более решительным действиям?

— Мы, конечно, надеемся на то, что Минские соглашения будут выполнены. На Донбассе все еще ведутся боевые действия и гибнут люди, а договоренность о прекращении огня достаточно зыбкая. Но сейчас намного меньше жертв, чем в январе или в начале февраля 2015 года. Атака на контролируемую Украиной территорию непременно спровоцирует эскалацию санкций со стороны ЕС и США относительно России.

— Что, кроме санкций, Запад может предложить Украине в рамках поддержки?

— Санкции — наш основной способ реакции. Мы убеждены, что они являются правильным механизмом, демонстрирующим России, что ее политика относительно Украины неприемлема. Влияние санкций на Россию, в сочетании с низкими ценами на нефть, создает давление на российскую экономику, и мы надеемся, что это повлияет на российское руководство, которое принимает решения.

«...ЧЕРЕЗ ЧЕТЫРЕ-ПЯТЬ ЛЕТ ВВП УКРАИНЫ СУЩЕСТВЕННО ВозРАСТЕТ БЛАГОДАРЯ СВОБОДНОЙ ТОРГОВЛЕ С ЕС»

— Как бы то ни было, многие украинцы ожидают большей помощи от Европы. Но сейчас, после недавнего заявления госпожи Меркель в Риге на саммите Восточного Партнерства, похоже, что европейская перспектива Украины стала достаточно сомнительной. Вы не боитесь, что украинцы могут отступить, разочаровавшись?

— Я думаю, что многие из тех, кто действительно имеет дело с программой Восточного партнерства, знали, что она не приведет непосредственно к членству в ЕС. Те украинцы, которые задействованы в этом процессе, также об этом знают. Но было много обманчивых ожиданий. Конечно, после Евромайдана многое в корне изменилось. Но программа Восточного партнерства была назначена для того, чтобы привести шесть стран-участниц к стандартам и нормам, которые в определенное время позволили бы им подать заявку на членство в Евросоюзе с реальным шансом на успех, — если бы они, конечно, решили подавать такую заявку. Украинцы проголосовали за это направление, но страна только начала разрабатывать и внедрять реформы, которые выведут ее к стандартам ЕС. Борьба с коррупцией, модернизация государственных служб и судебной системы — это лишь несколько примеров. Но ЕС, равно как и Германия, многое делает для того, чтобы поддержать Украину в ее стремлениях. Кроме масштабных правительственных программ, таких как кредитные гарантии в размере 500 млн. евро, проекты по технической кооперации и гуманитарной помощи, МИД Германии увеличило свою финансовую поддержку гражданского общества, пытаясь укрепить его и привлечь людей к участию в развитии демократических структур.

— Критики часто вспоминает, что допуск европейских товаров на украинский рынок разрушит экономику Украины, потому что отечественные товары не могут конкурировать с европейскими аналогами...

— Но это неправда. У нас есть результаты серьезных экономических исследований, которые прогнозируют, что через четыре-пять лет ВВП Украины значительно вырастет благодаря свободной торговле с ЕС. Конечно же, у некоторых отраслей бизнеса возникнут проблемы, а некоторые не выдержат конкуренции. Но в других отраслях Украина имеет большой неразвитый потенциал, например, в сельском хозяйстве и других. Мне кажется, что многие украинцы ждут возможности реализовывать новые идеи и потенциалы. Поэтому мы убеждены, что это станет преимуществом для Украины.