«Мне предлагали два миллиарда долларов»

Окончание. Начало в № 83 от 15 мая 2018 г.

В материале с круглого стола «Дня» — «Система, пока, переигрывает общество», вышедшем в газете 11 мая, один из гостей — Александр Данилюк озвучил довольно шокирующие вещи в адрес Олега Рыбачука. В частности. Данилюк заявил: «...Это прекрасно известно Олегу Рыбачуку, который, сознательно находясь в контакте с Сергеем Левочкиным, на самом деле использовал гражданские силы, в том числе на Майдане, для деструктивных для Украины вещей». Наше правило — предоставлять слово другой стороне. Что мы и сделали.

Олег Рыбачук подтвердил: конфликт между ними начался после неудачи «Спільної справи» Данилюка на Налоговом Майдане. Правда, Рыбачук как основатель «Центра.UA» настаивает, что он подключился к процессу, чтобы помочь. В продолжении интервью (первую часть — «Они не остановят «Шоу» — читайте в прошлом номере «Дня») с Олегом Рыбачуком — о реформе избирательных правил, которые «Центр.UA» лоббирует, о еженедельных встречах в Кремле перед первым Майданом, развале помаранчевой коалиции и газе как схеме коррупции украинской политики.

О ПОЕЗДКАХ В МОСКВУ ПЕРЕД ПЕРВЫМ МАЙДАНОМ

— Пан Олег, из фильма Би-Би-Си «Украина. Россия. Запад» мы не без удивления узнали, что во времена Помаранчевой революции вы ездили в Москву. С какой целью? Путин помогал Ющенко?

— Такая история. Приблизительно такое время, как сейчас, — парк Шевченко, я уже народный депутат и один из руководителей президентской кампании Ющенко. На мой мобильный приходит смс-ка от моего однокурсника с испанского языка, с которым я не виделся 24 года приблизительно. Мы с ним встречаемся, он мне показывает две визитки — начальник службы безопасности «Газпрома» и начальник службы безопасности НТВ. Начинается разговор о Владимире Владимировиче Путине. И говорит: слушай, такая ситуация, в Москве есть две группы влияния, и мы им говорим, что здесь у Ющенко есть команда, надо с ними поговорить и убедить.

— В чем?

— Я тогда с удивлением для себя открыл, что вообще не знаю не то, что такое Путин, а что такое Москва. Я уже полсвета объездил, а в Москве я был несколько раз во время военных сборов. И я их вообще не знаю. Я говорю знакомому: ты что, разговаривал с Путиным? Он говорит: есть такое предложение, мы можем просто у вас сформировать какое-то мнение, можем организовать ряд встреч, в среде, чтобы они видели, что ты — нормальный человек.

— Такие «хорошие» у вас знакомые.

— Он работал во внешней разведке в Колумбии. И это странная история, что он вдруг появился в Москве. Он сам родом из Полтавы.  Дальше третий человек из УФСБ рангом — это был начальник ФСБ Москвы и Московской области. Тоже полтавчанин. Я докладываю Ющенко: «Какая-то странная история, предлагают, я не вижу никаких рисков». А это за год до выборов было. 2003 год, кажется (могу ошибиться). И я говорю, хорошо, два дня в неделю (среда и четверг) я буду в Москве, устраивайте встречи. Для меня это было что-то колоссальное, я с ужасом понимал, что я не знаю эту часть. Встречи были с разными людьми — одноклассники Путина, депутаты, бизнесмены. Мне реально было интересно. И ФСБ-шник тоже был, у них были какие-то разговоры. У них была одна тема — надо вместе делать бизнес. Путин — бизнесмен, и эти люди уверены были, что если мы побеждаем, то делимо бизнес. Они были до того... странными. Потому что я уже был главой администрации и мне Союз ветеранов ФСБ предлагал на полном серйозе бесплатно на Банковой мощный аналитический центр. Они договорились с Зинченко, ныне покойным. За кого они нас принимают? Неужели мы для них такие пустые, примитивные. Им со мной не повезло точно. А еще же я старший офицер таможни, и они считают, что это Советский Союз, так это наш офицер. И в отличие от Ющенко, вот с этим можно работать, разговаривать, строить отношения. Это была группа внешней разведки.

— Они «обрабатывали» вас? Для чего?

— Не то что «обрабатывали». У каждого свой интерес. Вот они для меня папуасы, а для них я — папуас.

— Что они вам говорили?

— Ну, что на самом деле Владимир Владимирович — вовсе не то, что вы думали, он не КГБ-шник. Что это человек, который хочет стать членом европейского клуба. Мол, мы — Россия — тоже хотим в Европу. У Путина — европейские друзья, и он хочет отбыть свое и кататься на горных лыжах с канцлером Австрии или с премьер-министром. Мол, вы будете удивлены, насколько он европеец. А то, что рассказывают, — это полная фигня.

— Допускаете, что это было правдой на том этапе?

— Скорее всего, да, на том этапе. Его тренер так и говорил. Это был период, когда еще Ельцин был. Путин еще пять лет держал его главу администрации — Волошина. Я еще был членом украинско-российской парламентской группы, потому я еще там входил туда. Но я реально тот мир не знал, ни персонально, ни в пониманиях. А... еще мне говорили, что советуют Владимиру Владимировичу, что не надо делать ставку на Януковича, лучше не вмешиваться и обустраивать отношения. Когда я стал главой администрации, я был шокирован, за кого они нас принимают.

— За тех, кем были. Михаил Зыгарь в своей книге «Вся кремлевская рать» пишет, что Кучма возил в Кремль на смотрины своих «престолопреемников» — будущего Президента Украины.

— Я этого не понимал. Они же не выбирали Ющенко. Но, согласен с вами, наши давали основания. Теперь об олигархах, я начал знакомиться с олигархами в Национальном банке. Все встречи с Ющенко проходили через меня, и меня всегда шокировало, особенно в правительстве, когда приезжал Алекперов, около него наши как «мыши». И каждый — «это я его привел». Это так унизительно. Мне это очень сложно понять. Нужно достоинство иметь! Украинский олигарх — это «шестерка» российского олигарха? Они даже этого не скрывали, сейчас немножко из тех штанов выросли, но тогда так было.

О РАЗВАЛЕ ПОМАРАНЧЕВОЙ РЕВОЛЮЦИИ

— А почему Данилюк говорит, что вы причастны к переговорам, после которых возникло «РосУкрЭнерго»?

— Я глава Администрации президента, и «любі друзі» собираются — Женя Червоненко, Петя Порошенко. Я же не хотел становиться главой администрации, Зинченко ушел в отставку, я был вице-премьером, очень хотела Вера Ульянченко. Там ситуация такая — возникает кризис с отставкой Тимошенко. Я Ющенко видел как вице-премьер дважды, и он только говорил о Тимошенко. Его вообще не интересовала никакая европейская перспектива. Я был настолько возмущен и удивлен. Это была какая-то патология — сплетни, и ничего слушать не хотел. А там такие вещи творятся — Зинченко, Третьяков, сплошные интриги, парализованная администрация, в стране полная «ж». И война уже администрации Ющенко с правительством. Меня вызывают к Президенту впервые не как вице-премьера, а как кризисный штаб. Там Рома Безсмертный, Мартыненко, Порошенко, Третьяков и я. Что делаем с Тимошенко? А я держал в памяти очень интересный эпизод, связанный с Шуфричем. Утром я летел в Крым из Жулян с Шуфричем. И он рассказал такую вещь:  после поражения Помаранчевой революции они с Медведчуком были шокированы: как можно было все потерять? Они заказали супердорогое исследование — тысяч на 50 долларов. Шуфрич говорит, что социология следующая, если сохраняется союз Тимошенко-Ющенко, вы можете любую дурню делать, минимум 5% преимущества у вас будет. Я эту фразу запомнил и говорю Ющенко: можно я выступлю в качестве «морального гаранта» Юлии Тимошенко, и я это Юле скажу. Сейчас договариваемся, как избежать распада коалиции, потому что политически мне было понятно, что бросил ее Путин. Я ее когда-то убеждал: ты умнее, ты же можешь как удав проглотить слона Ющенко. Но они же великие политики...

Я выступил, провели переговоры, договорились, что никакой отставки правительства не будет. Что идут в отставку три скандалиста со стороны администрации Ющенко — Зинченко уже подал в отставку, Порошенко увольняется с должности в СНБО — он там такое творил (откуда же у меня футболка — я увольнял Порошенко за коррупцию), и третий идет Третьяков. А со стороны правительства — Турчинов, Томенко и Терехин. Я представляю Секретариат Президента, хотя странно, я — вице-премьер президента. Хотя было принято решение, что Бессмертный будет главой Администрации. Мы закончили переговоры, помирились с Юлей. Мне нужно было вице-премьерство наполнить каким-то реальным содержанием, потому что никто не хотел заниматься этой европейской интеграцией. Я Юле сказал: ты же мне веришь? Я отвечаю за Ющенко, что у него ничего не изменится. Давай тогда на указах поставим визу, потому что такой принцип был: не мог президент увольнять министров без визы премьера, Кучма это делал. А Ющенко не мог. Это была уже полночь. Я вызвал секретаря, указы готовы. Она меня так за руку взяла и говорит: «Олег, давай уже утром это... И что-то сердечко у меня так стукнуло. Но я продолжаю «моральный эксперимент». Я еду домой, ложусь спать, кладу телефоны оба рядом. И вот меня набирает министр обороны Гриценко, он что-то говорит и передает трубку американскому послу, тот мне говорит: «Я сейчас к тебе приеду». А я живу 30 км за городом. Я думаю, что происходит? Нет, пан посол, я сейчас сам приеду к вам. Где-то в 5—6 утра еду, звонок от президента: «Ну что, «моральный гарант», ты знаешь, что там было ночью?» «Нет, — говорю». «А куда ты едешь, к американскому послу?» Оказывается, Юля ночью собрала пьяного Терехина, Пинзеника, Томенко, Турчинова. Туда попал и Гриценко, чего Ющенко ему не мог простить, но я его потом  удержал на должности. И содержание встречи было таково, что президент сошел с ума, что его как-то надо остановить, потому что он отправляет всех в отставку. А мне тогда Госдеп спокойствия не давал: требовали удержать Помаранчевую коалицию. Часами я разговаривал по телефону. Меня это раздражало. Поэтому я приезжаю к американскому послу и рассказываю, как все было на самом деле. Он бледнеет и бежит: видимо, уже успел отправить докладную в Госдеп, поэтому вынужден был срочно отзозвать. Доезжаю до Европейской площади, звонок: «Олег, я всю ночь не спала, плакала, давай оставим все как есть, и потом вместе, я все подпишу...» Я говорю, что есть позиция, мы ее зафиксировали.

Приезжаю на Банковую, Юля сидит у меня в приемной без макияжа, голос такой весь несчастный: «Олег, только ты можешь спасти Украину». Я ей ответил: «Нет». Я выступил в качестве «морального гаранта», я свидетель того, что за ночь ничего не изменилось. Нет, нельзя. Я сказал, что с тобой никаких дел иметь не буду, все, что о тебе говорили — правда.

ПЕРВЫЙ ВИЗИТ В КРЕМЛЬ НА ДОЛЖНОСТИ ГЛАВЫ АДМИНИСТРАЦИИ ПРЕЗИДЕНТА

— После всех этих событий, когда я стал главой Администрации, мне сказали: от того, как ты правильно заедешь в Россию, зависит все. Мы все тебе сделаем, самолет, какой-то человек Путина — кавказец, был здесь на Банковой — готовили первый визит мой в Россию. Я захожу в кабинет, набираю номер Медведева и говорю, что здесь говорят, что к вам в Кремль надо как-то по-особому залетать. Я приеду коммерческим самолетом. И так сделал. Меня встретила машина ФСБ — зал официальной делегации — заводят к Медведеву, и мы начинаем «игру». Мне составили его психологический портрет, ему — мой. Мы стали друзьями, по 5—6 часов болтаем, куча вещей, которые не имеют значения. Но Медведев тут же предлагает встречу с Путиным. Я сказал, что не хочу с ним встречаться, что мы же с Медведевым знаем, что руководят государством не президенты, а мы. Зачем с ним фотографироваться, мужчина занят, руководит государством, я не хочу встречаться. Дима чуть под стол не влезал от таких моих шуток. Я пять раз отказывался от встречи с Путиным.

В какой-то очередной визит, когда мы выстраивали отношения — колокольчик, что нужно встретиться, что Путин ждет через два часа. Я прихожу. Он уставший такой. Первая его фраза: «Почем Родину продаем»? Я говорю: «Там очень дорого». Я понял, что он о «Криворожстали». «А вы что, действительно на том конце были? — спрашиваю. — Потому что мне говорили, что там Путин». Он говорит: «Да». То есть с вами согласовывали, ничего себе. Мы так резко начали разговор. Он такой: «Ну да, но потом для нас стало дорого». Но встреча была о том, что если мы не договоримся 1 января — газ отключат. Вот фраза «договоримся» — за этой фразой — «пусть работает схема».

КРЕМЛЕВСКАЯ СХЕМА КОРРУПЦИИ АДМИНИСТРАЦИИ ПРЕЗИДЕНТА УКРАИНЫ

— Как раз она была запущена уже. Я знал об этом. Потому что проводил служебное расследование. К Пинчуку подходил, он делал мне встречу с Левочкиным. Что такое «РосУкрЭнерго»? Я у Путина спрашивал: кто эти два «хохла», которые смогли развести «Газпром» 50/50? Все говорят, это — ваш бизнес. А Ющенко уже тогда Фирташа знал. Я начал прессовать Диму. Путин говорит, у нас все честно, вот у нас Дмитрий — он глава наблюдательного совета «Газпрома». Я говорю: а почему с нашей стороны не «Нафтогаз»? Потому что это власть, говорит... Очень странная формула. Россияне отказывались работать без посредника. Я спрашиваю: «Дима, ты можешь мне объяснить, какой ваш бизнес — вы покупаете газ дороже, а нам продаете дешевле? Но мы знаем все о дешевой мышеловке. Зачем вы продаете газ через швейцарского посредника? Почему нельзя напрямую?» Ответа не было, но суть другая. Потом, опять возвращаясь к этой теме, спрашиваю: «О какой мы доле говорим?» Он: «Ну... 2 млрд долларов? Как минимум. Это ваша часть, вы — теперь власть. У вас же выборы будут... То есть мне предлагают 2 млрд в управление. Для этого мне только надо вернуться к Ющенко, сделать звонок Диме, что все в порядке. Я приезжаю к Ющенко, помню этот разговор один на один. Говорю ему, что это схема коррупции политики в стране, это — президентский бизнес. А он в окно смотрит. Я не знал, что он уже с Фирташем встречался и уже согласился на эту схему. Это я уже узнал от Смешко позже. Он меня втемную использовал... А меня предупреждали наши «любі друзі», что тебе конец, тебя на должности уже не будет. И вот я ему рассказываю, а он молчит. А я знаю: если он молчит — значит согласен, а не может сказать. Потом Ющенко говорит мне, что надо переговорить с Западом, чтобы немецкий посол переговорил с послом ЕС и американским, чтобы он переговорил с Госдепом, чтобы у них уже была позиция, когда нам газ отключат, чтобы мы один на один зимой не остались. И уехал в отпуск. Ющенко, Вера Ивановна, Балога — отдыхали. И как раз на Новый год появляется новость, что нашли схему.

...Ехануров сказал, что это ему Ющенко дал команду.

— Таким образом, вы были в переговорах.

— Моя политическая карьера на том закончилась с Ющенко. Я заявление написал и ушел в отставку через полгода. Это для меня было последней каплей.