Долгая дорога к украинской марке

Так исторически сложилось, что почтовая марка как вид оплаты стала одновременно и визитной карточкой государства. Она, как наиболее массовая разновидность промышленной графики, является наиболее доступной информацией о выпускающей ее стране.

«Если проект почтовой марки выполнен художником, — рассказывает Юрий Логвин, автор серий современных украинских марок, — она становится художественным произведением и носителем чрезвычайно емкой информации о стране и ее создании. Кроме того, отражает культурный уровень народа. И подделывать марку — равносильно фальсификации денежных документов, поскольку она сделана на государственной бумаге и имеет сегодня специальную защиту...»

А начал рисовать маленький Юра с пяти лет. И хотя отец его, Григорий Логвин (один из выдающихся украинских искусствоведов- архитекторов), сам прекрасно рисовал, однако учителем для своего сына не хотел быть принципиально, не считая семейное обучение целесообразной методой.

Как вспоминает себя Юрий Григорьевич, обычные детские забавы его мало интересовали. Уже с переездом в Киев в 1945-м, когда семья проживала рядом с Софийским собором, начал увлекаться археологией, поскольку поблизости велись раскопки. «Помню, чтобы попасть туда, нужно было пролезть в щель высоких кованых ворот. Именно в тот период начал очень увлекаться марками».

Весь Крещатик левой стороны, от Европейской площади до Бессарабки, лежал в руинах. Только в начале уцелел один-единственный серый дом. Именно там, на последнем этаже, размещался главный почтамт. «Слева по коридору собирались коллекционеры, справа были собственно почтовые окна, — продолжает Юрий Логвин. — Где-то раз в неделю мы с отцом ходили туда за новыми марками. Другим источником, откуда удавалось их добыть, стала приемная Академии архитектуры. В то время у нее были хорошие связи с другими странами, поэтому в канцелярию приходили письма из Америки, Великобритании и даже из Ирана. Работницы, по просьбе отца, вырезали их для меня».

— С каких пор занимались рисованием постоянно?

— С 1948 года, причем больше всего с натуры. Фантазии и копирование старых почтовых открыток и марок тоже имели место. Особенно, когда солдаты возвращались из побежденной Германии, страны с хорошими филателистическими традициями. Они приносили полные командирские планшеты марок и почтовых открыток. Тогда вокруг этих «трофеев» в почтамте собирались мальчишки и старые деды, одетые хуже, чем сегодняшний бомж, — устраивали «большие торги» и обмены. Мне с отцом, в то время аспирантом Академии архитектуры, не было на что их менять. Я просто смотрел на те сокровища, словно на выставке, и мечтал составить собственную коллекцию. Однако с 1954 года собиранием марок перестал заниматься. Не могу теперь объяснить, почему так произошло...

«В МОИХ ИСТОРИЧЕСКИХ РАССКАЗАХ — ОБЫЧНЫЕ ЛЮДИ»

В 1951 году была художественная школа, которую он закончил блестяще, и уже в 1958 году поступил в Художественный институт. Оттуда и начались приключения. На втором курсе у него появилась книжечка для детей с собственным текстом и рисунками, вышедшая тиражом шестьдесят пять тысяч экземпляров в издательстве «Веселка». К защите диплома выпустил и вторую — «Огонь на скале», сто пятнадцать тысяч — пересказ эфиопской сказки о невероятной силе человеческой дружбы и выдержки. Еще когда автор приносил готовые эскизы в общежитие одному студенту из Эфиопии, который был у него «консультантом», один из его друзей просмотрел их и сказал: «А когда вы в последний раз были в Эфиопии?» Это было наибольшим комплиментом, как поделился воспоминанием Юрий Григорьевич, из тех, которые ему приходилось принимать в свой адрес.

В начале шестидесятых выпускает серию почтовых открыток о колхозниках, людях мирных полей. Так в виде садовника по Украине ширился портрет последнего настоящего бойца-зеленовца Степана Саенко из села Щербатовка возле Триполья, по прозвищу «дед Майка». Впоследствии попал в Москву на высшие литературные курсы, поскольку серьезно занимался еще и на литературной ниве. «Рекомендации в Союз писателей давал мне Мыкола Бажан, — говорит Юрий Григорьевич. — Так, он особенно отметил: лучше всего мне удаются квази-исторические рассказы. Этим подчеркнул, что в моих исторических рассказах нет ни одной исторической личности — все обычные люди. И там действительно все было на грани фола... Это как «Энеида» Котляревского, только грустная. Режим — это не навечно. Только находясь в стороне, можно сохранить то, что создал». Однако, возвращаясь к России, стоит заметить, что она всегда с радостью принимала в свои объятия людей, которые хоть чем-то могли ей послужить. Так вышло и с нашим героем. Именно там, в высших интеллигентских кругах, его снова потянуло на марки. Открылось второе культурологическое дыхание. Познакомился с московскими коллекционерами, планировал сделать для них что-нибудь, но свое, киевское. Так вышла серия о воинах Древней Руси.

ПОЧТА — ЭТО МОНОПОЛИЯ СТРАНЫ

В 1973 году Юрий Логвин вернулся в Киев. Возникла проблема со штихилями — резцами для гравюры по дереву: «Старые мои резцы к тому времени уже вышли из строя. Меня познакомили с одним прекрасным мастером, который работал лаборантом в Политехническом институте. Он мне такие резцы сделал, что хоть им уже больше 30 лет, я ими до сих пор работаю... Мы с тем лаборантом подружились, а он оказался ко всему еще и заядлым собирателем книг, монет и марок. На одном из семейных праздников, как это часто бывает, собрались интересные люди. Я сделал подарок не только хозяину, но и гостям: раздарил маленькие гравюры. Не менее чем через 10 лет мой подарок отозвался телефонным звонком. Звонил один из тех гостей, который оказался настоящим профессиональным филателистом (что я тогда и не предполагал — Ю.Л. ). и пригласил меня на встречу с руководством филателистов. Там мне предложили сделать эскизы проектов стандартных почтовых марок в то время уже независимой Украины (февраль 1992 года). Когда сделал первые наброски эскизов, уже вместе с филателистами понесли их на смотрины в Министерство связи. Эскизы произвели положительное впечатление на почтовое руководство, поэтому «добро» дали сразу же. Так началась серия стандартных марок — Этнографические сюжеты «Древняя Украина». (Первые четыре марки печатались на московском Гознаке, и только потом на украинском. Эта серия была в обращении с декабря 1993 по январь 2001. — Авт. ) Общий тираж мне неизвестен, — продолжает художник, — но подозреваю, что больше миллиарда. Кроме того, эту государственную денежную бумагу и точное число знает разве Счетная палата. Да и какое самостоятельное государство могло быть без собственной почты?! Ведь почта — это монополия страны».

— Насколько я знаю, ваши марки еще в 1993 году были с тризубом, а ведь его легитимизировали только недавно. Чем это объясняется?

— Это был интересный спор. Один очень опытный, эрудированный и уважаемый филателист заметил, что не стоит изображать тризуб, мотивируя нерациональность национальной символики тем, что на марке могла бы быть даже обнаженная фигура... А я ему весело возразил: «Если та фигура будет принадлежать кисти Шевченко, наличие тризуба будет только дополнительным плюсом». Все засмеялись и с тех пор к этому вопросу не возвращались...

Потом Юрий Логвин занялся гетманами Украины. И хотя их наберется полсотни, наш автор выбрал изображение 17-ти общепризнанных на исторических портретах. Сагайдачный, например, изображен на фоне наиболее удачного морского похода казаков в Крым, где они штурмом взяли мощную крепость и освободили из рабства бесчисленное количество украинских невольников. Выговской же показан под Конотопом в момент его военного триумфа, когда тот уничтожил отборную московскую кавалерию. Или вот Юрий Хмельницкий — одна из самых трагических фигур среди гетманов. Молодым юношей стал куклой в руках запорожской старшины, потом московских воевод, поляков, а в конце концов и турок. К тому же еще и отсидел по знаменитым замкам-тюрьмам в Мальбарке, Эди Кюли. А вот в настоящем контрасте к Юрасю Хмельницкому жизнь Пилипа Орлика, гетмана в эмиграции. Он пропутешествовал по всей Европе! Родственников Мазепы агенты Российской империи преследовали везде и... всех выловили, вот только Орлика так и не смогли схватить. В этих марках автор не хотел хвастаться каким-то новаторством. Хотел только сделать отдельные события украинской истории более зримыми. И, исходя из этого, марка должна была удовлетворять трем требованиям. Во-первых, портрет должен быть похож на тот, который исторически известен и привычен для зрителя. Во-вторых, событие, место, пейзаж или архитектурное сооружение должно быть тесно связано с жизнью этого человека. (Чтобы лучше ассоциировалось. — Авт. ). И в-третьих, разумеется, арматура. Эдакое прямое заимствование из традиционных гравюр эпохи Ренессанса и Барокко, где таким образом чествовали военного деятеля. Это, с одной стороны, отграничивало сам портрет от события, изображенного на фоне. А с другой, — отдавало дань старой украинской традиции.

— А где брали материалы? Ведь вашей работе предшествует серьезный исторический подход.

— Я работаю так, как положено готовить научный материал. Поэтому больше всего времени идет на сбор самой информации об информации. Это и работа в музеях, библиотеках, архивах. Опирался на труды Дорошенко, Грушевского, Агатангела Крымского, собственно на его «Историю Турции». И отдельные наброски по истории холодного и огнестрельного оружия, изданные в Европе в средние и древние века. А еще исследование моего отца, особенно его фундаментальный труд «По Украине». Все это вместе очень помогло. Кроме того, поскольку я всегда увлекался оружием и интересовался военными делами, то делал зарисовки во всех музеях, где были подобные вещи. Это и в Санкт-Петербурге, Москве, Мальборке, Киевском и Львовском исторических музеях. Но особенно люблю краеведческие музеи маленьких городков. Там кое-где попадаются настоящие раритеты. Например, краеведческие музеи в Миргороде или Геленджике (Россия), или же этнографический в Коломые... Уже благодаря поискам, например, сделал вывод, что наша расхваленная Роксолана на самом деле ничего не сделала для Украины. Ведь именно по ее заказу Ходжа Синан, самый выдающийся архитектор Турции XVI века, строил библиотеки, текие, приюты для дервишей, водосборы и тому подобное. Тот же Ходжа Синан построил для Роксоланы и ее мужа Сулеймана Великолепного две мусульманские усыпальницы. Они и до сих пор стоят в Стамбуле — удивляют любознательного туриста.

«ИЗОБРАЖАТЬ ДЕЙСТВУЮЩИХ ПОЛИТИКОВ — ПРИЗНАК ДУРНОГО ТОНА»

— А не планировали ли создать серию марок с выдающимися политиками или вообще известными людьми современности?

— В большинстве современных стран изображать действующих политиков — признак дурного тона. Однако, если такая эмиссия марок и случается, то разве что в экстраординарных случаях. Иначе такие действия просто неприличны. И сам ужасно не люблю играться в политические игры, чем так или иначе все равно буду выгораживать чуждые мне интересы. Я человек аполитичный. Ко всему подхожу только в историческом аспекте, поэтому должно пройти немало времени. Все должно улечься, отстояться, сформироваться, чтобы я увлекся личностью, которую хотел бы избрать для проектов своей работы. Сейчас продолжаю работать над циклом марок проектов «История войска в Украине». Приблизился к самому таинственному и интригующему времени — эпохе Великого княжества литовско-русского (XIV, XV, 1-я четверть XVI ст.). как раз разрабатываю план подачи военных действий, исторического антуража, определяюсь с личностями.

— Какой вы видите украинскую марку в будущем?

— Я бы не сказал, что произойдут кардинальные изменения. Правда, прогресс берет свое: компьютерная графика и тому подобное. Однако авторскую марку всегда будут ценить больше. В то же время она будет более привлекательной по форме и останется более информативной. Мастерски сделана та марка, по которой безошибочно можно назвать реальное время действия. Этого можно добиться только за счет мастерства художника, без применения техники, пусть даже новейшей. Хотя, ни в коей мере не отвергаю того полиграфического прогресса, который помогает отпечатать марку на высоком уровне. Современное компьютерное и лазерное оборудование только позволяет экономить силы художника, выпуская высококлассную полиграфическую продукцию.