Концерт среди степи

О необычном происшествии, которое случилось под Новый год, и перипетии, которые произошли с легендарным украинским актером и драматургом Марком Лукичем Кропивницким рассказал «Дню» его внук — Игорь Кропивницкий:

— К сожалению, с дедом мне не пришлось встретиться, потому что я родился уже после его смерти. Но сколько себя помню, в нашей семье Марко Лукич всегда воспринимался как живой. Мы считали, что он просто куда-то уехал по делам, или на гастроли и немного задержался, и вот-вот должен вернуться, а тогда наше жилье наполнится песнями и веселым смехом, интересными рассказами и воспоминаниями. Моя мать — Ольга Марковна Кропивницкая с теплом и любовью не раз вспоминала, каким интересным рассказчиком, шутником и выдумщиком был Марко Лукич. В кругу родных и друзей, не стихали его присказки о комичных ситуациях, в которые попадал с побратимами по знаменитому театру корифеев, который стал известным всему миру, как первый национальный классический театр.

Жаль, что многие наши семейные реликвии потерялись во время революционного лихолетья и войны. Но утешает то, что навеки остались в памяти украинцев произведения Кропивницкого — драматурга, актера, поэта, композитора — и его смелая подвижническая деятельность в борьбе за духовное освобождение своей порабощенной нации. Песни его стали действительно народными, вспомните хотя бы «Соловейко», и многие другие. И до сих пор живут многочисленные легенды и воспоминания современников, сохранились афоризмы Марка Лукича, которые стали крылатыми. Чаще всего это были смешные миниатюры. Но случались и трагикомические, потому что жизнь странствующих актеров была исполнена неожиданностей и риска, которые иногда таили в себе даже смертельную опасность. Свидетельством того является и вот этот рассказ Марка Кропивницкого, который я услышал от матери.

... Ох, и нелегкие времена пережил наш народ в Российской империи. Под жестоким «валуевским прессом» оказалось все украинское — и язык, и культура. А что касается театра, то положение странствующих трупп было просто жалким. Чтобы выжить, актерам приходилось все время ходить по селам и городам, спектакли проходили в хатах, конюшнях, или на ярмарках под открытым небом. Передвигались в основном на лошадях, вместе с реквизитом. Особенно тяжело приходилось весной, когда дороги превращались в болото, и единственное спасение тогда — добираться к зрителям на волах. А разве легче было зимой? Как заметет, ударит мороз больше 20 градусов — только и спасают тогда мужицкие тулупы и валенки. Но все те лишения абсолютно забывались, как выйдешь на сцену, как увидишь сияющие глаза зрителей, услышишь их восторженные возгласы — такая радость охватывает! Значит, не напрасно живешь на этом свете, значит, верят тебе люди, потому что пробудил в человеческих сердцах веру, что добро обязательно победит зло. Что не говорите, а театр тогда был настоящей просветительской силой, дарил народу красоту и надежду на счастье и светлое будущее.

Именно таким был театр, основанный Марком Кропивницким, — «Театр мировой славы» как настоящий живой источник украинской культуры, который нес в народ правду жизни, преодолевая жестокие преграды царского режима. Повсюду, по самым отдаленным уголкам страны пролегли гастрольные пути Марка Лукича от его хутора Затышок на Слобожанщине.

Однажды в предновогодний день давали спектакли вблизи станции Староверовка, что в 20 верстах от Затышка. А когда опустился занавес, все заспешили домой. И хотя как не уговаривали хозяева остаться до утра, ведь вьюга разгулялась не на шутку, Кропивницкий стоял на своем — только ехать. Дома его с нетерпением ждали жена Надежда, дорогие дети — Шура, Оля и Володя, дорогие гости — их обычно много собиралось в теплом и уютном доме на хуторе, чтобы повеселиться на праздники.

И вот уже запряжена тройка лошадей, со смехом закутались актеры в теплые шубы, сели в сани, отправились в дорогу через метель. Быстро смеркалось... Кони отчаянно преодолевали одно препятствие за другим. Но вдруг, когда до хутора осталось каких-то верст пять, забеспокоились, заржали, начали биться в постромках и наконец остановились. А через мгновение стала понятна причина такого их поведения — за санями бежала целая стая голодных волков, которых в степном крае тогда развелось очень много, и они не брезговали никакой добычей. Волки все ближе и ближе. Перепуганный извозчик пробовал заставить лошадей идти дальше, но они сбились в кучу и тревожно, перепугано ржали.

— И почему я не прихватил с собой ружье? — сказал Марко Лукич, — это была бы охота! А теперь думай, что делать с этими разозленными зверьми, как дать им отпор?

Надежды на спасение не было и только чудо могло их спасти. Волки между тем окружили горе-путешественников, сели вокруг, а их хищные глаза угрожающе блестели при свете месяца, который вдруг выглянул из-за облаков и осветил все вокруг. Ситуация была почти безнадежная.

— Отец! Может, достать саблю из реквизита? — воскликнул один из актеров. — Не ждать же пока замерзнем, а эта мерзость нас съест!

На некоторое время наступила тревожная тишина... И вдруг по степи прокатилась мощная песня: «Гей, нумо, братці, до зброї! Гей-гей...» Это Кропивницкий запел своей любимую, казацкую — «Дамо відсіч звірячій зграї. Гей!» — подхватили мелодию все актеры, размахивая длинными бутафорскими саблями... И, как не странно, волки, по-видимому, не ожидая такой дерзости, немного отступили, а потом хором взвыли, поднимая вверх свои морды.

Такого никто не ожидал, наступило какое-то тревожное мгновение и никто не мог предвидеть, что же будет дальше... И песня продолжала звучать.

— Держитесь, наша берет, — поддерживал друзей Марко Лукич.

... Неизвестно, чем могло закончиться это неожиданное происшествие, как вдруг до осажденных волками актеров донесся звон конской сбруи. Через мгновение на дороге появился кортеж из нескольких саней. Он быстро приближался. Это возвращались домой соседи. Они разогнали остатки волчьей стаи выстрелами из ружей. А Кропивницкий с товарищами счастливо добрались до хутора и оказались в объятия родных и гостей, которые уже их ждали.

Об этом неожиданном концерте в зимней степи мой дед не раз вспоминал в кругу друзей. Он с юмором говорил о силе настоящего искусства, перед которым не могут устоять даже серые разбойники — волки. Искренне благодарил Бога, который не оставил бедных актеров в трудную минуту. Каждый раз Марко Лукич обязательно заканчивал этот рассказ песней «Гей, нумо, братці, до зброї!»