Мир нуждается в любви

Несмотря на аллюзии названия с известным детским стишком-считалкой и указанным жанром — черная комедия, режиссер Евгений Мерзляков убежден: главная мысль этой истории о том, что мир нуждается в любви, наполнит не только Сцену Игоря Славинского, но и сердца всех зрителей, пришедших на спектакль.

— Некоторое время мы выбирали материал, вели переговоры с Виталием Малаховым по поводу нескольких вариантов пьесы, которую я буду ставить, — рассказывает режиссер. — Весьма существенную роль в решении о пьесе играло само пространство Сцены Игоря Славинского, поэтому мы сразу ориентировались на камерную сцену, искали произведение с малым количеством действующих лиц и соответствующим хронометражем.

Сначала, скажу честно, я склонялся к другому произведению Мориса Панича, но там большее количество персонажей, и мое сценографическое видение этой истории не позволяло воплотить ее на малой сцене. С актерами определялись, исходя из определенного графика каждого из них, по тому, насколько они заняты. Сейчас над новыми спектаклями в нашем театре работают сам Виталий Малахов, также Тамара Трунова, плюс спектакли действующего репертуара... Но я очень рад тому, что спектакль готовлю вместе с Софией Письман (Грейс) и Максимом Грубером (Кэмп) — опытными и самостоятельными, которые активно приобщаются к работе, предлагая свои варианты.  К тому же герои нашей истории — родственники, а исполнители — также (мама и сын. — Л.О.). Я думаю, это в определенной степени актерам помогает в работе. Планируем ввести еще один состав исполнителей, чтобы спектакль стал мобильным и обрел другой колорит — ведь постановка зависит от ее исполнителей.

— Репетиции начались еще до карантина?

— Мы работали в три захода. Начали 1 марта, сосредоточились на литературной составляющей. А уже когда были готовы выходить на площадку — объявили карантин. Пришлось сделать перерыв до лета.  Активный репетиционный период был разбит на до и после отпуска.  Финишная прямая нашей работы — это конец лета и начало осени, поэтому, надеюсь, ничего нам не помешает вскоре представить премьеру.  Такие марш-броски на самом деле и работу тормозят, и вдохновения не добавляют; в идеале, конечно, было бы максимально сосредоточиться на работе и показать ее результат, избегая этих вынужденных пауз. Хотя, возможно, такой темп несколько помог актерам, ведь пьеса довольно многословная, и было больше времени для того, чтобы изучить текст.

— Евгений, зимой вы выиграли конкурс на должность режиссера-постановщика Театра на Подоле. А почему выбрали именно этот театр?

— Мне, прежде всего, импонировала его творческая политика.  Здесь не стремятся задраить все люки или сидеть в своей «коробочке» и вариться в собственном соку: мы видим, что художественный руководитель Виталий Малахов активно привлекает режиссеров со стороны. В афише — спектакли Стаса Жиркова, Давида Петросяна, Ивана Урывского, Макса Голенко, Сергея Павлюка... Мне кажется, это очень правильно и перспективно. Актеры получают разноплановый опыт работы, а зрители — разноплановые спектакли.  Для меня как для режиссера также важен уровень технического оборудования, важно, чтобы свет, звук и т.д. в спектаклях были высокого уровня. А в этом, как мы знаем, Театру на Подоле можно только позавидовать.

 — Вы имели многолетние творческие отношения с Луганским областным театром, который сейчас работает в Северодонецке...

 — Да, поддерживаю связь с этим театром и сейчас, у меня там остались друзья, коллеги, которых, кстати, я знал еще до Северодинецкой эпопеи театра. Там до сих пор идут мои спектакли. Не знаю, правда, какую перспективу имеет спектакль «Легкие» по пьесе британского драматурга Дункана Макмиллана, которую я поставил в рамках театрального конкурса Taking the Stage — там по соглашению зафиксировано определенное количество показов. Должны быть переговоры о том, чтобы спектакль остался в репертуаре, но об их результатах я, к сожалению, не знаю. Мое «Украденное счастье» также ждет решения руководства театра — там нужно вводить актеров.  Как по мне, вышла мощная постановка, и хотелось, чтобы она жила. Сейчас в Северодонецке идут мои «За двумя зайцами», восстанавливают, насколько я владею ситуацией, мой спектакль по Кропивницкому «Остались в дураках»... Волнуюсь по поводу своей премьеры «И в беде, и в счастье» по пьесе молодого современного  автора Анны Устиновой, которая из-за карантина была перенесена на сентябрь. Это также камерная история, очень интересная и, по-моему, очень киевская, я бы хотел также воплотить ее и одном из столичных театров.

— «За двумя зайцами», если я не ошибаюсь, Луганский театр привозил несколько лет назад в Киев?

— Да, в 2016-м, мы привозили ее в рамках программы «Непокоренная Луганщина». Показывали не только в Киеве, но и в западных регионах.  Кстати, если говорить о том, насколько публика в разных городах отличается и насколько похожа, то должен признать, что в столице этот спектакль воспринимали эмоциональнее, чем на родной сцене. Возможно, потому, что это киевская история, и для местного зрителя она ближе, чем для зрителя Северодонецка. По крайней мере, те вещи в спектакле, на которых я делал упор, в Киеве прозвучали значительно эффектнее.