Многоликий Роман Кофман

В этом году вышли в свет две книги Романа Кофмана — автобиографическая проза «Как я провел жизнь» (издательство «Laurus») и поэтический сборник «Стихи» (издательство «Саммит-Книга»). Эти изданя были представлены в Киевском книжном клубе «Суббота у Бегемота», в галерее «КалитаАртКлуб» и на Книжном Арсенале.

Дирижер, писатель, поэт, скрипач, композитор, оперный режиссер, учитель, мыслитель, генератор идей и мастер самых невероятных проектов, человек, наделенный чувством юмора высшей пробы, — Роман Исаакович уверяет: «Музыкой мне не всегда хочется заниматься, а писать хочется всегда»... И на каждом своем концерте создает территорию чуда: от первого звука до финала слушаешь так, словно эта музыка была создана и исполнена лично для тебя. Поэтому после выступлений Кофмана в Колонном зале им. Н. Лысенко интересно ловить  взгляды людей, переживших полет.

Так «ловят» имена его книг — «Книга небытия», «100 ненужных советов молодым дирижерам», «Пасторальная симфония, или как я жил при  немцах», «Так будет всегда», «Хвала работодателям».

550 СТАНИЦ ПРО...

Открывая новую книгу автобиографической прозы под названием «Как я провел жизнь», будьте готовы к невозможности остановиться — а в ней 550 страниц! И вот уже черные значки, напечатанные на белой бумаге, преображаются в живые картины, книжное пространство становится рекой времени, а иллюстрации из семейного фотоальбома усиливают магический эффект. Действительно, редкая возможность увидеть маэстро младенцем, школьником, студентом Новосибирского музучилища, семнадцатилетним юношей в вышиванке, солистом студенческого оркестра Горьковской консерватории и лидером «Мозгового центра» легендарных консерваторских капустников в Киеве.

Формирование личности — загадочный процесс, и первая глава «Если завтра война...» начинается с патриотического и нежного стихотворения семилетнего Ромы, а далее следует рассказ о трагических судьбах дедушек и бабушек. Детство в эвакуации, мама и папа, брат и сестра — невероятно важным представляется постоянное присутствие в воспоминаниях семьи и дома.

Впечатляет начало пути: первым учителем юного скрипача был Иосиф Гутман. Семь послевоенных лет один из лучших скрипичных педагогов Украины прожил с женой и тремя детьми в вестибюле киевской музыкальной школы, в отгороженном фанерой углу и, так и не дождавшись решения «квартирного вопроса», переехал в Новосибирск. И тогда его пятнадцатилетний ученик заявил родителям: «Я уезжаю в Новосибирск. Иначе с музыкой покончено!». Родители согласились... Вот такие причудливые сюжеты направляют судьбу музыканта, и поэтому, вспоминая своего учителя, Роман Кофман говорит: «Иосиф Аронович спас меня от нелюбви к музыке».

Дважды с отличием окончил Киевскую консерваторию — как скрипач и дирижер. Через десятилетия  возглавил славный Киевский камерный оркестр, служил генеральмузикдиректором Бонна, дирижером Бетховенского оркестра и Боннской оперы, став первым украинским дирижером, возглавившим западноевропейский оперный театр. Сегодня — главный дирижер Академического симфонического оркестра Национальной филармонии Украины.

Необычайно интересно читать о «небожителях» музыкального Олимпа, с кем встречался автор — это Павел Вирский, Игорь Стравинский, Дмитрий Шостакович, Альфред Шнитке, Гидон Кремер, Гия Канчели, Арво Пярт, Валентин Сильвестров, Давид Ойстрах, Мстислав Ростропович, Эмиль Гилельс. Наверное, по книге можно сосчитать, сколько и в каких странах было сыграно концертов и мировых премьер, а оркестров, которыми продирижировал, более 70.

А еще под летящим пером Кофмана возникают удивительные портреты людей, пусть не столь известных, — но насколько жизнь оказалась бы менее живой без их присутствия. Так, в главе «Йося и Юрке» о звукорежиссере и осветителе Юрии Цалюке, который «заслуживает не главы, а повести; может быть и романа...», автор повествует о том, как они вдвоем сочинили музыку к 7 (!) спектаклям театра Русской драмы, и «официальные композиторы, бывало, нервничали, обнаружив на афишах в качестве авторов музыки двух наглецов, один из которых — непрофессиональный композитор, а другой — человек, незнакомый с нотной грамотой».

Даже описывая «фестиваль» своих недугов», Роман Исаакович остается верен себе: «В палате не переводились гости. Маша услышала разговор двух медсестер в коридоре:

— Та хто в цій палаті лежить?

— Якийсь артист. Там повно людей і завжди регіт!»... 

Доверяя читателю повесть прожитых лет, Роман Кофман не пишет в стиле «айсберг»: все названо своими именами в тексте, открытом, как океан. И проза его всегда доносит до нас высокий смысл неназываемых слов — «Совесть, благородство и достоинство».

А завершает «партитуру», словно финальный выразительный аккорд, фраза: «Я все еще жду прихода подлинной жизни, которая начнется вот-вот, за следующим поворотом».

РИТМИЧЕСКОЕ РАВНОВЕСИЕ, ГАРМОНИЯ ЗВУКОВ

После сборников «Нюансы» (1993) и «Лицо земли» (1996) книга «Стихи» наиболее полно представляет поэтическое творчество Романа Кофмана. Вступление «От автора» сообщает о весьма серьезных вещах — легко, как это и должен уметь поэт. Первая часть: лирика акварельная и хрустальная, интонации чистые и печальные, а вместе — небесные сферы, летучие строки, блистающий мир. Ритмическое равновесие, гармония звуков, мысль, управляющая эмоциями: все выдает «внутреннего» дирижера. Здесь есть стихи, обращенные к матери, отцу, посвященные дедушкам и бабушкам. Стихотворение «Морозный жаркий полдень детства» завершается строками:

Как светел день!

Ни облачка, ни ветра.

А дальше — щедрый

и последний дар;

И восемь месяцев,

и восемь километров,

И золотая осень.

Бабье лето.

Бабий Яр.

Самое раннее стихотворение сборника «Огни, огни зеленые...» датировано 1954 годом, и фотографии той, кому оно посвящено, найдете в книге «Как я провел жизнь». Со своей будущей женой юный поэт познакомился в Новосибирске, ухаживал за ней в лучших романтических традициях — семь лет. Ирина Саблина — создатель и многолетний руководитель хора «Щедрик», прославившего Украину в мире. А на двух фотоснимках, подписанных «Счастье 1» и «Счастье 2», молодой папа с дочкой Машей — Марианной Саблиной, которая руководит «Щедриком» с 2002 года.

Поэтому две новые книги хорошо читать параллельно — поэзия дополняет прозу мощно, прекрасно, пронзительно. И весело: увлекательный травелог «Географические элегии» приглашает в нескучное путешествие от Кельна до Гранады — через Трускавец, Львов и Париж. А еще менестрель Кофман останется непознанным без его блестящей иронической поэзии, которую он творит целыми циклами — «Оды служителям муз», «Из больничной поэзии», «Соавторы». Если верно, что стихи помогают всегда, в любой ситуации, значит, «искусство не даст умереть от правды» (Рей Бредбери).

ВЕЧНАЯ МУЗЫКА СОТКАЛАСЬ ИЗ ВОЗДУХА...

Вокруг этого человека, бесспорно, существует магнетическое поле. Недавно на Международном музыкальном фестивале «Киевская весна» звучал Бетховен в исполнении симфонического оркестра Национальной филармонии под управлением маэстро. Выхожу после концерта на улицу и вдруг отчетливо слышу Аллегретто из 7 симфонии — его же только что играли, невероятно! Это потом стало ясно, что идущая впереди девушка включила запись в телефоне. Но на мгновение поверилось, что вечная музыка соткалась из воздуха...

26 июня в Колонном зале им. Лысенко на концерте-закрытии 154 филармонического сезона прозвучат редко исполняемые произведения Сергея Рахманинова: симфоническая фантазия «Утес» и Четвертый фортепианный концерт, солист — Антоний Барышевский. В программе второго отделения Восьмая «Неоконченная» симфония Франца Шуберта и «Болеро» Мориса Равеля. На сцене — симфонический оркестр Национальной филармонии Украины, за дирижерским пультом Роман Кофман.

P.S. При выборе программы Роман Кофман подошел к делу, как всегда, нестандартно. В первом отделении концерта прозвучит любимый всеми Рахманинов, но нам представят не «шлягеры», а как раз менее исполняемые его произведения. Симфоническую фантазию «Утес» (название произведения дало одноименное стихотворение Лермонтова) Рахманинов написал через год после окончания консерватории. Об этой музыке красиво отозвался Чайковский. В то же время музыковед Юрий Келдыш в свое время сказал, что эта композиция «страдает рыхлостью, разбросанностью формы». Так или иначе, мелодичной выразительности, яркости тематических образов и, главное, искренности в этой музыке предостаточно. Завершит первое отделение рахманоновский Четвертый фортепианный концерт, который по популярности явно уступает его Второму и Третьему концертам. «Если честно, Четвертый концерт не достигает глубин его Третьего фортепианного концерта, — комментирует Антоний Барышевский.— Однако в нем есть определенная свежесть, азарт, яркость. Он не заслуживает быть в тени, на мой взгляд».

Во второй половине вечера прозвучит знаменитая Восьмая симфония Шуберта, вошедшая в историю музыки как «Неоконченная» (произведение состоит из двух частей, тогда как классический симфонический цикл должен состояить из четырех частей). Существует версия, что «Неоконченная» шубертовская симфония на самом деле оконченная, мол, автор просто почему-то решил пойти против традиций и правил своей эпохи. «Я склонен протестовать против этой версии, — говорит Роман Кофман. — Шуберт был гениальным человеком, но что касается музыкальной формы, он никогда не нарушал правил, ни в своих песнях, ни в романсах, ни в камерных произведениях. С другой стороны — после философской, мощной второй части было бы странно слышать какой-то менуэт, что-то веселенькое, как в классическом цикле. Я думаю, композитор просто выдохся. Таким образом, произведение осталось незавершенным. Что случилось? Какой замысел был? Почему не завершил? Никто не знает».

В завершение концерта прозвучат триумфальные оркестровые вариации Равеля «Болеро».

Олеся НАЙДЮК