Узоры вселенной

Каждая страна мира имеет ряд легко узнаваемых визуальных образов, которые выделяют ее на мировой карте изобразительного искусства человечества. Какие-то страны представлены на этой карте лишь несколькими общеизвестными изображениями, другие имеют десятки, сотни и даже тысячи известных визуализаций. Именно к таким богатым на воспроизводимые воображением картины странам принадлежит Италия — родина этрусского и древнеримского античного искусства, земля, где пересекались восточные и западные художественные традиции, и проявление культуры сурового европейского севера могло соседствовать с достопримечательностями, принадлежащими к византийской или арабской культуре. Именно здесь в конце концов буйно расцвело утонченное искусство периода Возрождения и причудливого, изящного и изысканного барокко, не говоря уже о более поздних периодах богатой итальянской культуры.

Одними из таких всемирно известных образов Италии являются образцы ранневизантийского искусства, представленные знаменитыми мозаиками Равенны. Мавзолей Галлы Плацидии, Баптистерий православных и Баптистерий ариан, базилики Сант-Аполлинаре-ин-Классе, Сант-Аполлинаре-Нуово, Сан-Витале, Архиепископская капелла содержит сотни всемирно знаменитых изображений, среди которых трудно определить более или менее известные. По-видимому, наиболее известными, учитывая историческое значение и тиражирование не только в искусствоведческих, но и в научных и популярных исторических книгах, являются портретные изображения византийского императора Юстиниана І Великого (527—565) и его жены, императрицы Феодоры (500—548), представленные в окружении, соответственно, придворных мужей и дам, на двух мозаичных панно апсиды храма Сан-Витале. Величественный пренебрежительный взгляд сурового василевса и утонченный чувственный взор прекрасной василисы навсегда отмечаются в памяти каждого, кто хотя бы однажды увидел их портреты.

ФОТО С САЙТА WIKIPEDIA.ORG

Не удивительно, что равеннская мозаика издавна не только привлекала взгляды сотен тысяч туристов, но и стала предметом многочисленных научных исследований ведущих искусствоведов всего мира. Не остались в стороне и научные работники, судьба которых связана с Харьковским университетом — одни из самых известных специалистов по истории византийского искусства Егор Кузьмич Редин (1863—1908) и Федор Иванович Шмит (1877—1937). Е.К. Редин, достойный ученик Н. П. Кондакова, именно в харьковской период своей биографии (1893—1908 гг.) издал в 1896 г. в Санкт-Петербурге книгу «Мозаики равеннских церквей», а Ф. И. Шмит, который возглавлял в 1912—1920 гг. кафедру теории и истории искусств Харьковского университета, напечатал несколько статей о равеннской мозаике ХІІ в. в журнале «Светильник» за 1914 и 1915 гг.

Традиции византийского искусствоведения в Харькове на современном этапе достойно продолжает преподавательница Харьковской государственной академии дизайна и искусств Юлия Матвеева. Уже около 20 лет исследователь изучает византийское церковное шитье, защитив в 2008 г. диссертацию на получение научной степени кандидата искусствоведения по теме «Эволюция византийской традиции в иконографии литургического шитья позднего средневековья». В последние годы научный сотрудник византийского искусства обратилась к изучению изображения тканей именно на ранневизантийских мозаиках Равенны.

ПОДКУПОЛЬНАЯ МОЗАИКА ИЗ БАПТИСТЕРИЯ АРИАН В РАВЕННЕ. В ЦЕНТРЕ — СЦЕНА КРЕЩЕНИЯ ИИСУСА ХРИСТА, ВОКРУГ РАСПОЛОЖЕНЫ ФИГУРЫ 12 АПОСТОЛОВ

Недавно труды, богатые научными открытиями и даже сенсациями научных исследований Юлии Матвеевой увенчались фундаментальной монографией «Декоративные ткани в мозаиках Равенны: семантика и культурно-смысловой контекст», которую исследовательница презентовала в начале 2017 г. в Центре украинских студий имени Д. И. Багалия Каразинского университета при совместной организации данного мероприятия с кафедрой истории древнего мира и средних веков исторического факультета и Украинско-итальянского академического центра. Следует отметить, что ранее научный работник уже успела выступить с лекцией на основе материалов книги в Йоркском университете, одном из самых старых в Великобритании, для чего было подготовлено отдельное издание части монографического исследования на английском языке (Crossed Flowers and Circles: an Evolution of Eucharistic Symbols). Уникальный дизайн щедро иллюстрированных цветными изображениями книг разработан известным искусствоведом и дизайнером, преподавателем Британской школы дизайна и основателем школы каллиграфии в Харькове Алексеем Чекалем.

Равеннская мозаика V—VII вв. невероятно насыщена многочисленными изображениями тканей — от одежды сюжетных персонажей до символического представления неба, которое также подавалось в виде ткани, оформленной как зонт, покрывающий собой земной мир. И за каждым из таких изображений таится глубокое символическое осмысление, ни одно из них не является непродуманным, случайным. Как убедительно доказывает Ю. Матвеева, мозаичисты уделяли изображаемым тканям особое внимание, что свидетельствует о важном значении текстильных предметов в церковном и гражданском быту и обрядах, более того — в мировоззрении людей того времени. Например, внимание исследовательницы привлекло наполненное множеством разнообразных тканей изображение Феодоры. Каждая из имеющихся на этом знаменитом панно тканей имела свое символическое значение и их вид и размещение на мозаике могут открыть новые грани научного знания не только о традициях византийского императорского двора или церкви, но и о лице самой императрицы. Феодора, по свидетельствам харьковского ученого, вероятнее всего, лично выступала заказчицей изображения и могла принимать участие в его общем планировании. Не менее интересными являются наблюдения искусствоведа относительно изображений тканей в куполах ранневизантийских баптистериев, где они помогали раскрыть сущность таинства Крещения и самого праздника Богоявления.

НА ЭТОЙ МОЗАИКЕ ИЗОБРАЖЕН ДВОРЕЦ КОРОЛЯ ОСТГОТОВ ТЕОДОРИХА ВЕЛИКОГО В РАВЕННЕ. ПАННО РАСПОЛАГАЕТСЯ В ЦЕРКВИ СВЯТОГО АПОЛЛИНАРИЯ В РАВЕННЕ, ВОЗВЕДЕННОЙ В КОНЦЕ V — НАЧАЛЕ VI ВЕКОВ

Особое внимание привлекает также повторяемое на многих мозаиках изображение крестообразных цветков, которые раньше трактовались исследователями как сугубо декоративный элемент. Как убедительно доказывает специалист, изображенные цветы — это мальвы, которые еще с античных времен употреблялись в пищу и поэтому приобрели устойчивые смысловые связи с хлебом. Интересно, что в языках многих народов Средиземноморья название этого цветка имеет прямую связь с названием хлеба. Более того — даже в украинском языке другое название мальвы — калачики — означает хлебное изделие, маленький калач, а еще один используемый термин «просфорник» прямо сравнивает цветок не просто с хлебом, а с хлебом причастия. Следовательно, в христианском контексте мальва означала не просто хлеб как земную пищу, а хлеб как пищу Воскресенья, которую дает Христос, — Причастие, — Хлеб Жизни! Учитывая это, многочисленные изображения цветка, в которых к тому же стилизованно акцентировалась крестовидная форма и аллюзии, связанные с хлебом, никоим образом не могут быть сугубо декоративным элементом — они символично изображают Причастие как залог Спасения и Жизни Вечной.

В короткой газетной статье не стоит даже пытаться просто перечислить незаурядные открытия и глубокие наблюдения, сделанные Ю. Матвеевой на страницах книги. Даже во время презентации, которая длилась почти полтора часов, автор успела лишь в общих чертах охарактеризовать незначительную часть своей наработки. Впрочем, главная идея хорошо запомнилась всем участникам презентации: панно мозаики со всеми включенными в него образами размещено на стенах культовых сооружений Равенны как полотно, завеса, которая отделяет земной мир от мира потустороннего, небесного, божественного. Следовательно, сюжеты мозаик словно сотканы на ценных золотых тканях, соединенных друг с другом в удивительный драгоценный величественный шатер, украшенный изящными лентами с золотым шитьем, жемчугами и драгоценными камнями. Это — шатер небесной церкви в божьем мире. Образ шатра создавал эффект, будто при соответствующем мерцающем освещении внутреннего храмного пространства поверхность мозаики как бы двигалась, переливалась разноцветьем, трепетала, словно ткань на ветру — и изображения оживали, становились объемными и в конце концов воплощались, проступая из мира символического в мир реальный. Кажется, сам Бог-творец мира воспринимался византийцами в качестве божественного строителя, который создал небо в виде шатра: «Зодягає Він світло, як шати, небеса простягає, немов би завісу» (Псалмы 103:2).