Судить ли звезд за танцы?

В начале телевизионного сезона, когда проект «Танцы со звездами» только готовился к выходу на «1+1», о нем говорили, как о главной премьере осеннего эфира. Планы, как известно, для ТВ — дело неблагодарное, однако нынешние рейтинги показывают, что танцевальное шоу стало не только флагманом канала, но и лидером всего украинского эфира. Зритель получил яркое, красивое, динамичное и очень эмоциональное зрелище. Огромная производственная глыба, поднимаемая компанией «Стар Медиа», в эфире видна лишь верхушкой рабочего айсберга, во всей шоу-красе. Программа — это эффектный пик всех стараний, постоянных репетиций, съемок, примерок, интервью и постановок. Звездам-участникам приходится неимоверно тяжело, тренировки по 4—5 часов в день — режим, экстремальный даже для их партнеров-профессионалов. Но еще тяжелее, как ни странно, приходится тем четверым, которые точно останутся со зрителем до финальной программы и не вылетят из проекта — судьям. Драматургия шоу предполагает, что они не просто выставляют оценки танцорам, но и вовлечены в диалог: дают комментарии, отвечают на вопросы соревнующихся пар. Такой способ взаимодействия автоматически разводит танцоров и членов жюри в противостоящие стороны. И, естественно, если жюри — тоже люди, то люди-зрители, со своей стороны, также начинают их судить.

Сейчас наступает такой момент, когда в программе остаются лишь самые лучшие — лидеры. То есть оценки будут проходить по максимальным позициям «8—10». Единственное, что облегчает жизнь судьям в «Танцах со звездами» — это голосование зрителей. Потому что на самом деле зрители могут сделать для своих фаворитов, ну, практически невозможное. Сами же судьи чаще расходятся в своим мнениях друг с другом, чем сходятся. Может, потому, что они все — очень, кардинально разные личности.

Вадим ЕЛИЗАРОВ: Я видел российский аналог, но украинский вариант — совершенно иной. Более естественный, живой, более правдоподобный. Я ведь вижу те волнения, сумасшедшие страсти, которые тут разворачиваются. И, на мой взгляд, в украинской версии более талантливые звезды, чем русские. Они делают на сцене просто готовые маленькие шедевры. Что меня приятно поразило в каждой композиции последних программ — танцоры стали, как художники-экспрессионисты. Они танцуют не сюжетную канву, а состояние! Конечно, я делаю скидку на то, что перед нами — не профессиональные танцоры. Это понятно. Особенно сложно мужчинам-звездам. И у Ступки, и у Козловского, и у Зеленского с точки зрения танца — слабая фактура. Нет прямой спины, элегантности. А вот у Анатолия Борсюка, на мой взгляд, были и мужское достоинство, и линия, близкая к идеальной. В силу своего возраста он не мог так активно передвигаться, как остальные конкурсанты, но в нем это было.

Оценивая конкурсантов, первое — я бы хотел видеть стилистику того танца, который они хотят показать. Если в программе медленный фокстрот — я хочу видеть медленный фокстрот. Вот с куклой-манекеном был сюжет, но танец никак не начинался. И таких вещей много. Мы должны оценивать танец — это для нас главное. Есть определенная техника, логика танцевальных движений. Второе — музыкальность. Третье — легкость движения пары. Так как все пары танцуют на паркете и их сравнивают, то всегда видно ту пару, которая двигается легко или тяжело. А вот техника исполнения оценивается только на последнем месте. Когда остаются только лидеры. Сравнительный вид соревнований в том и состоит, что ты просто обязан расставить танцоров по местам. Среди множества субъективных мнений появляется объективная оценка. Мне кажется, что в жюри не хватает пятого члена. Хотя, может, пятый судья — зритель?

Григорий ЧАПКИС: У проекта очень много поклонников — меня узнают на улицах, в магазинах. Везде. Проект принят в народе в полном смысле этого слова. Люди не могут дождаться субботы. Я видел московский проект, слышал, что конкурс проходил в Лондоне и в других городах Европы, и мне, как специалисту, было интересно, как он будет реализован в Киеве. Но быть членом жюри «Танцев со звездами» очень сложно. Участники делают шоу, они думают над сюжетом, берут реквизит. А мы все это не судим. Мы судим бальный танец. Я не делаю никаких поблажек или скидок. Поэтому многие смотрят на нас, как на врагов народа. Например, история с цыганско-испанским номером Виталия Козловского. Замечательный номер. Заслуживает не только «10» — «20» баллов, но там нет тореодора, нет пикадора — элементов пасадобля. Это чистый цыганский танец. А у тореодоров — внутренняя страсть, которая не выходит наружу. В Испании вообще испанец не имеет права дотрагиваться до юбки женщины, не то, что ее срывать, как здесь. Я в восторге от танца, но к бальному танцу он не имеет отношения! И я вынужден сделать замечание, хотя понимаю, сколько вложено труда. Если бы мы судили конкурс по поднятию тяжестей, то первое место занял бы Коля — партнер Писанки. Есть определенные нормы. Мы ничего не запрещаем, не имеем права вмешиваться, консультировать, общаться с танцорами. Мы нейтральны. Оценивается все только с позиции профессионалов. Сейчас только три пары — Могилевской, Зеленского и Козловского — идут в правильном направлении.

Я приятно поражен — за такой короткий период люди совершили такое!.. Я педагог с 50 летним стажем, но такого роста за такой короткий период времени не видел. Наши звезды просто совершили подвиг — даже те, кто ушли, и те, кто еще уйдет. Труд вложен неимоверный — это я вам говорю, как человек, который танцует ежедневно.

Алексей ЛИТВИНОВ: Я видел версию Великобритании, России, у нас проект более праздничный, более яркий, более конкурсный, более жесткий. Значительно больше, чем все, что я видел, похож на танцевальный турнир. Я не делаю нашим участникам никаких поблажек. Я сравниваю. Мне нравятся все. Тот, кто лучше, — получает выше оценку, слабее — меньше. Оценивая, я использую весь свой 40-летинй опыт. Это целый синтез моего отношения к танцу и к жизни. Никаких критериев нет. Если я для народа авторитет — то мое мнение важно. Конечно, надо танцевать в музыку, женщина должна быть женщиной, мужчина — мужчиной, надо танцевать красиво. Отличить хорошую пару от другой хорошей может только опытный человек. А у нас много хороших пар.

Ставить оценки после 2—3 месяцев обучения — это смешно. За это время научиться танцам невозможно. Можно только научиться любить. Но за три месяца они сделали то, что другие делают за год-полтора. Но и за год-полтора не стать звездой танца. Видно, что они много тренируются. Молодцы! Такого я не видел даже близко на идентичных проектах. Не говорю уже о тем программах, где поют, катаются на льду — никакой конкуренции, детский лепет. Могу сказать, что никаких открытий для меня здесь не было — я ожидал подобного от всех. Разочарование есть разве что от некоторых танцоров, которых предложили звездам. А все восемь звезд — я в них влюблен. Все выбывшие — мои друзья, и я очень по ним скучаю. Мы с другими членами жюри часто спорим. И часто друг с другом не соглашаемся».