Правда о расстреле кобзарей восстает из пепла забвения

Резонансная публикация Марии Семенченко «Объединенные миры Олеся Санина» («День» №5/2013), где идет речь о завершении съемок в Украине нового художественного фильма «Поводир, або Квіти мають очі», имеет ряд важных значений и смыслов.

Во-первых, по всем признакам это весомый стимул познания неизвестных страниц из жизни украинцев. Кажется, австрийская писательница Мария Эбнер-Эшенбах в свое время заметила: «Если интерес касается серьезных проблем, то он считается жаждой познания». На мой взгляд, она во многом права.

Во-вторых, это рассказ о фильме, в основу сюжетной канвы которого положено историческое событие 30-х годов прошлого века, когда более 200 кобзарей и лирников расстреляли под Харьковом. Благодаря усилиям О. Санина и его творческой команды правда об этом преступлении через годы забвения вскоре появится на экранах украинских кинотеатров, чтобы помочь зрителям в деле формирования исторической памяти.

В-третьих, это своеобразный знак к активизации расследования нераскрытых тайн этой страшной трагедии. Все дело в том, что наши люди, особенно молодежь, почти ничего не знают о том, как сталинский режим уничтожал украинское кобзарство. Нетрудно догадаться, что его руководители хорошо понимали: в устах кобзарей, в народной песне, в родных мелодиях — весь украинский народ и вся его родина. Ведь в них душа народа, и радости его, и горе.

В данном случае сошлюсь на авторитетное нотное издание «Українські народні пісні в записах М. В. Лисенка. Частина 1» (Київ, 1990), в котором читаем: «Репертуар кобзарей был очень широким и содержал, кроме исторических, также песни батрацкие, рекрутские, лирические, семейно- бытовые, немало баллад. Все они характеризуются четкой ритмикой, устоявшимся метро-ритмом, что, бесспорно, является следствием своеобразной исполнительской манеры...». Следовательно, выступления кобзарей — это что-то далеко большее, чем механическая связь между людьми, это — средство влияния, которое берет за живое, — волнует, трогает, глубоко поражает. Не удивительно, что носители украинского народного, героического эпоса, которых очень любили и уважали люди, колом в горле тогдашней власти стояли. Поэтому она и решила любой ценой укротить свободолюбивое украинское кобзарство.

По оценке исследователей (см. в частности: Литвин Николай «Як більшовики «вибивали колом закобзарену психіку» українського народу // Педагогіка толерантності. 2011. №2. С.48-52), кобзари испытывали много страданий и бед. Сначала большевики устраивали настоящую охоту на слепых и немощных народных певцов и расстреливали их на месте, без следствия и суда. Однако таким способом кобзарское дело им не удалось искоренить — слишком много было тогда в Украине странствующих лирников и кобзарей. Потом ЦК ВКП(б) меняет тактику — направив на места постановления «О запрещении нищенства», «Об обязательной регистрации музыкальных инструментов в отделениях милиции и НКВД», «Об утверждении репертуара в учреждениях Наркомпроса», «Положение об индивидуальной и коллективной музыкально-исполнительной деятельности». Но это не дало ожидаемого результата. Тогда тех, кто овладел кобзарским искусством, поднимали на смех в прессе, оценивая как «неисправимый националистический элемент». В тогдашних газетах начали появляться публикации с заголовками: «Пристальнее контролируйте кобзарей!», «Кудесница-гармошка становится и в известной мере уже стала настоящим средством воспитания масс!», «Кобза — музыкальная соха» и тому подобное. К критики кобзарства энкаведисты привлекают также украинских писателей, некоторые из которых в своих публикациях смеялись над кобзарями, недоброжелательно оценивали их деятельность. Органы делают нестерпимой жизнь исследователей кобзарского творчества. Однако добиться желаемого, свести на нет «закобзарену психіку» украинцев большевики не смогли.

И они решили прибегнуть к чисто иезуитским методам укрощения свободолюбивых народных певцов. Как говорит Н. Литвин, часть кобзарей, которые не «запятнали» своей крестьянско-пролетарской биографии участием в национально-освободительной борьбе, силой загонять в «колхозы» — капеллы, ансамбли, квартеты, трио, которые стали базой их перевоспитания. Других сталинский режим заставлял писать «песни» и «думы», которые возвеличивали бы советскую действительность... Но большинство кобзарей не желали вживаться в новую роль, они, как и много лет назад, странствуя по Украине, пели древние «невольничьи плачи», продолжали воскрешать народную историческую память.

Тогда кто-то из «сталинских приспешников» предложил собрать кобзарей и лирников будто бы на съезд и всех... расстрелять, а кобзы и лиры уничтожить. Искать об этом хотя бы попутного упоминания в советской прессе — напрасное дело. А вот за рубежом некоторые свидетельства об этом можно найти. Вот, в частности, как пишет об уничтоженных украинских «Гомерах» в изданной в Украине книге «Жнива скорботи» американский ученый Роберт Конквест: «Популярная в народе национальная культура в течение веков поддерживалась в украинском селе бардами, воспетыми Шевченко кобзарями, которые, странствуя от села к селу, зарабатывали на жизнь исполнением старинных народных песен и пересказов народных баллад. Они постоянно напоминали крестьянам об их свободном и героическом прошлом. Это «нежелательное явление» теперь было подавлено. Кобзарей созвали на съезд и, собрав их там всех вместе, арестовали. По имеющимся сведениям, многих из них расстреляли — в этом была своя логика, потому что от них было мало пользы в лагерях принудительного труда».

Заслуживает упоминания также книга воспоминаний русского белоэмигранта Шостаковича, которая вышла в 1939 году в Лондоне. «В середине 1930-х годов, — отмечает он.—  Первый всеукраинский конгресс лирников и бандуристов был созван, и все народные певцы вынуждены были вместе собираться и дискутировать о своем будущем. «Жить стала лучше, жить стало веселей», — говорил Сталин. Эти слепцы ему поверили. Они приехали на конгресс со всей Украины, из маленьких забытых сел. Собралось их несколько сотен на конгрессе. Это был живой музей, живая история Украины, все ее песни, ее музыка, ее поэзия, и вот почти всех их расстреляли, почти все эти жалостные певцы были убиты».

А в уже упоминавшейся статье Николая Литвина «Як більшовики «вибивали колом закобзарену психіку» українського народу» наталкиваемся на такое: «...Приняв соответствующие резолюции, незрячих певцов под предлогом поездки на съезд народных певцов народов Союза Советских Социалистических Республик, который должен был состояться в Москве, погрузили в эшелон и подвезли к окраинам ст. Казачья Лопань. Поздно вечером кобзарей и лирников вывели из вагонов в лесополосы, где были предварительно вырыты траншеи. Выстроив незрячих кобзарей и их малолетних поводырей в одну шеренгу, отряд особого отдела НКВД УССР начал расстрел. Когда все было закончено, тела расстрелянных забросали известкой и присыпали землей. Музыкальные инструменты сожгли рядом. Опираясь на свидетельства местных жителей, поисковой группой Союза Украинской Молодежи установлено приблизительное место казни традиционных певцов...»

Следовательно, и журналистам, и ученым, и деятелям культуры и искусства есть на что опереться, разъясняя губительное для Украины событие. Мы не дадим забыть расстрелянных народных певцов. Надеюсь, этому будет способствовать кинолента «Поводир, або Квіти мають очі» (режиссер Олесь Санин, оператор Сергей Михальчук, художник Сергей Якутович).

К сожалению, «в Украине, о чем на страницах «Дня» уже подчеркивалось, до сих пор существует характерная для посттоталитарного общества черта — с приходом к власти нового президента переписывают школьные учебники и замалчивают преступления деспотических режимов». Такие трагедии, как уничтожение кобзарей, которые были носителями украинского героического эпоса, нуждаются не только в обстоятельном исследовании и признании, но и в сохранении памяти о расстрелянных, о чем в своем письме в газету на днях написал харьковчанин Владимир Пиотровский («День» №8-9/2013). Только рассказав всю правду о тоталитарном прошлом украинского народа, почтив память невинно убиенных с раскаянием и скорбью, мы сможем проводить политику памяти, которая так необходима для более глубокого понимания украинской истории, тяжелых испытаний, которые выпалы на долю нашего народа.