Кто мы?

«Михаил Грушевский сделал очень важный шаг, когда в 1919 году открыл в Вене Украинский институт социологии. С помощью своих исследований он решил не только выяснить причины поражения украинской национально-освободительной борьбы, но и дать ответ на вопрос: Кто мы есть? Мы являемся нацией-государством или мы являемся нацией-культурой? ... Именно поэтому сегодня социологи акцентируют внимание на исследовании идентичности, на том, как мы ее приобретаем, откуда она берется и куда ведет», — сказала во время встречи во львовском книжном магазине «Є» заведующая кафедрой истории и теории социологии ЛНУ им. И.Франко, доктор социологических наук, профессор Наталия ЧЕРНЫШ. Наиболее интересные фрагменты разговора — вниманию читателей «Дня».

***

— Насколько за период своего существования развилось понятие самотождественность и как в наши дни его трактует социология?

— За 60 лет своего существования термин «идентичность» эволюционировал от понимания его как индивидуальной, присущей исключительно конкретному лицу неповторимости. Социологи начали рассматривать социальную составляющую идентичности, которую мы приобретаем в процессе взаимодействия с другими. В наши же дни исследование идентичности эволюционировало к включению в поле анализа ее культурной составляющей. Это является отражением одной из ведущих тенденций современности — выдвижения культуры на острие общественного развития, поскольку именно новые культурные программы в настоящее время все больше определяют социальные изменения. Френсис Фукуяма говорил по этому поводу, что сегодня продолжается процесс одухотворения экономики культурой. Именно культура сегодня определяет, что производить, сколько и для чего, ведь мир просто заполонили продукты избыточного производства и избыточная эксплуатация природных ресурсов, сырья. Наша задача — заменять материальные ценности духовными, теми, которые лежат в основе любой культуры, в частности религией. Люди должны знать, кем они являются, и жить в соответствии с этим. Однако и после окончательной идентификации может возникнуть проблема, когда человек знает, кто он, но не может себя реализовать. Часто в обществе не хватает возможностей для самореализации граждан, которые бы предпочитали жить свободно, заниматься самоусовершенствованием, развитием личности, улучшением качества своей жизни.

— Чувствовали ли украинцы во времена СССР подобные проблемы?

— Тогда над этим не задумывались, нужды не было! Подобную ситуацию очень метко иллюстрируют слова из когда-то популярной песни: «Мой адрес — не дом и не улица, мой адрес — Советский Союз!». Поэтому существовало лишь понятие «советский человек». Зато после распада СССР возникла проблема, ведь нужно было выбрать идентичность и последующий жизненный путь. Мы не привыкли выбирать, ведь, чтобы выбрать, нужно много думать, сравнивать, трезво оценивать свои силы. На индивидуальном уровне в течение двух декад независимости ситуация изменилась к лучшему, стали разнообразными выбранные идентичности, однако уже на групповом или социетальном уровнях (в частности, отождествление себя с социальными группами, обществом в целом) у украинцев появляются проблемы. Человек с мизерными доходами в предложенном социологами опросе может выбрать ответ — богатый, считая себя духовно богатым. Причиной неопределенности наших граждан на групповом уровне является то, что наше общество плохо структурировано на социальные группы, осознающие свои интересы.

— Как сейчас характеризуют украинцев социологические исследования на тему идентичности?

— В марте 2010 года международная исследовательская группа, в состав которой входят, в частности, научные работники ЛНУ им. И. Франко, провела всеукраинский социологический опрос по проблемам идентичности. Такого сорта исследования мы проводили с 1994 года, чтобы выявить главные тенденции изменений в процессах идентификации населения городов Львова и Донецка, которые уже с тех пор считались центрами Запада и Востока Украины. Социологи предлагали респондентам из всех областей страны выбрать понятие, которое лучше всего их описывает; они выбирали среди 28 вариантов. Поэтому, на первом месте в 2010 г. был ответ — гражданин/ка Украины (67,9 %), при этом на юге Украины подобный ответ набрал аж 69,7%! На втором месте по всей стране — украинец/ка (64,1%). Будто все в порядке, однако, доказательством того, что нашим людям и в самом деле трудно выбрать, является третий в рейтинге вариант — женщина (46,3%), а пятый — мужчина. То есть опрашиваемые часто руководствуются гендерными признаками, ведь в этом варианте ответа они уверены на все сто процентов.

Относительно групповой идентичности, то главным вопросом было — С какой группой вы чувствуете больше всего общего? Больше всего респондентов — аж 30,7 % — отождествляют себя с украинцами, на втором месте — с пенсионерами (23,7%), на третьем — с рабочими (20,7%). Интересно, что за последние 16 лет количество тех, кто считает себя пенсионерами, выросло на 7%: это является свидетельством того, что население стареет. Относительно самотождественности с рабочими, то наши люди, по-видимому, привыкли думать: или я работаю, или — пенсионер.

— А как выглядит рейтинг антиидентичности? Кем не хотят чувствовать себя украинцы?

— Больше всего украинцы не любят богатых, такой вариант избрали в 1994 г. 16,9% опрошенных, а в 2010 г. — уже 24,6 %. Эти цифры, между прочим, объясняют и популярность левых партий в Украине, ведь чем больше граждан, которые чувствуют отвращение к богатым людям, тем более сильны позиции, к примеру, коммунистов и социалистов. На второе место опрашиваемые поставили украинских националистов: целых 16,3 % не хотят отождествлять себя с этой категорией. Однако и такую ситуацию можно объяснить, ведь население Юга и Востока количественно преобладает над другими регионами страны. А, как известно, именно на этих двух территориях и существует больше всего мифов о Западной Украине, в частности. Третье место респонденты отдали коммунистам, с ними антиидентифицируют себя 12,1%. В целом полученные данные говорят о том, что в настоящий момент в украинском обществе идет процесс кристаллизации групповой идентичности. Это хорошо, ведь начинаются определенные рефлексии по этому поводу.

— Какую ситуацию наблюдаем на уровне идентификации себя с украинским обществом?

— И на этом уровне есть свои проблемы. Доминирует в стране гражданская идентичность, ощущение себя в первую очередь гражданином Украины. Но в ответ «гражданин Украины» житель, к примеру, Львова и Одессы вкладывает разное значение. По этому поводу наши польские соседи говорят нам, мол, украинцы являются лишь этнографической массой, с до сих пор не выработанной общей для всех граждан идентичностью. Поэтому, пока мы не будем вкладывать в это понятие одинаковое содержание, не сможем двигаться дальше. Ведь следующим после вопроса — «Кто вы есть?» — идет «Согласно ли этой идентичности вы живете?» То есть идентичность должна реализоваться в повседневных практиках людей.

Нас и до сих пор пугают, что существует две Украины — на Востоке и на Западе, две нации со своими отличными культурно-мировоззренческими традициями. В действительности же данные нашего исследования свидетельствуют, что Украина — значительно более пестрое образование. С помощью кластерного анализа мы определили, что Украина имеет в себе, по меньшей мере, восемь Украин. То есть, в настоящее время существует восемь кластерных групп из представителей областей, жители которых имеют общую или схожую идентичность. Интересно, что один такой кластер может включать области, которые территориально не граничат с собой. Например, кластер с областями Закарпатская, Черкасская, Херсонская и Черниговская. Что это значит? А то, что украинцы имеют общую почву для объединения: да, они являются достаточно разными, но полученные отличия не носят политического характера, ведь ни одна предложенная политическая идентичность (коммунист, украинский националист, реформатор и тому подобное) не была в числе приоритетных. Политика разъединяет людей, а граждан объединяют общие проблемы, и если бы не власть, которая постоянно акцентирует на региональных отличиях, мы бы могли скорее осознать всех себя как единый народ.

— Пани Наталия, каким, по-вашему, будет последующий процесс развития украинской идентичности?

— Думаю, что сегодня происходит достаточно хороший процесс — кристаллизация украинцев, подчеркивание их самотождественности. Мы постепенно начинаем понимать, чего хотим. Конечно, нам свойственен «регионализм по-украински» — отличие регионов, но такие расхождения никогда не приведут к расколу Украины. Мы все хотим одного — единой Украины; правда, кто-то хочет единства с Таможенным союзом, а кто-то с ЕС, но таких, которые отстаивают тезис о расколе страны на ряд малых политических образований буквально единицы (по последним данным, 3,7%). Каждый день независимости Украины ведет к укреплению двух идентичностей — гражданской и украинской, и тогда, когда они сольются в одну и будут присущи большинству населения, родится единая Украина.