Научиться выдержке

Больше недели спецкор «Дня» находится на передовой, общаясь с военными и их командирами. Конечно, не сам — вместе с высокомобильной группой внутренних коммуникаций «Альфа-7», которая непосредственно подчинена начальнику Генерального штаба. Если целью «альфовцев» является работа с солдатами, изучение их потребностей и оперативное решение вопросов, то есть выяснить, чем живет украинский солдат, то «День» побывал на линии фронта, чтобы узнать, кем является украинский солдат. Кто, в конце концов, смотрит напрямую в лицо врагу, к которому здесь подать рукой. Без «окопных репортажей» здесь не обойтись. На этот раз работа идет на приморском направлении.

При выезде на позиции нас сразу предупредили, что сейчас на фронт приехали курсанты российских военных училищ отрабатывать навыки. В частности, приехали и снайпера ГРУ. Поэтому следует быть бдительным и не стесняться лишний раз пригибаться и передвигаться как можно быстрее, желательно группами по 2—3 человека. И вот опять окопы, опять блиндажи. На данной позиции до врага метров 700. Но здесь почти в каждом блиндаже ноутбук, связь WF и даже телевизор и стиральные машины. И все это на земле укрыто от дождя. На фоне стиральной машины проводной телефон внутренней связи с «крутилкой» выглядит архаично. Он периодически звенит надрываясь, словно из последних сил, и не всегда работает.

«Война — это 5%. Все остальное — быт»,          — говорит нам солдат, демонстрируя лабиринты траншей. Общаясь с военными, я могу сделать еще один вывод. Война — это прежде всего отношения в армии, которые полностью зависят от командира. И это правило и истина, которую, возможно, следует прописать красными буквами. Там за посадкой враг, против которого стоит наше в основном стрелковое вооружение. Враг не гнушается стрелять в нашу сторону из запрещенного вооружения. Ребята отвечают лишь из разрешенного. Опорный пункт усеян пулеметными гильзами. На некоторых позициях, между нами и врагом расстояние сокращаются до 75 метров, нельзя вверх поднять палец — снайпер реагирует моментально. На данной позиции идет типичная позиционная война, где стороны, находясь в постоянном напряжении, просчитывают реакцию друг друга ежедневно. Без ответа нельзя оставлять ни один выстрел в нашу стороне. Враг в свою очередь ищет пути обмана, в том числе засылая в украинские позиции ДРГ или под видом заблудших пьяниц делает разведку для возможного окружения. Одного такого залетного «аватара» поймали и отправили в СБУ.

«ПРОТИВ НАС ВОЮЮТ КАДРОВЫЕ РОССИЙСКИЕ ВОЕННЫЕ»

«Я на передовой 7 месяцев, прикомандирован из Харьковского института танковых войск, — говорит «Дню» военнослужащий ВСУ Евгений Пойманов. — Конечно, за родными скучаю, но все равно понимаю, что прежде всего я нужен здесь. Вот это ощущение своей необходимости на передовых позициях мотивирует. С ностальгией за домом нужно бороться. На майские праздники я был дома неделю и опять приехал сюда. Когда приехал домой, то сначала радовался этому, а потом затосковал. Меня уже тянет сюда, в окопы, в блиндаж. Для меня здесь на войне нашлась новая семья побратимов. В Харькове у меня очень хорошая часть, но на передовой как-то больше единства. Многие моменты просто отходят на второй план, а проявляются другие — исключительно человеческие качества у всех».

Евгений один из тех молодых ребят, которые нашли себя не в развлечениях мирных городов, а на фронте. И в отличие от внушенных стереотипов об оторванных от реалий военных с багажом соответствующих синдромов, он демонстрирует образ простого, внимательного, рассудительного воина. Вообще, глаза солдат и молодых командиров на фронте как весы. Прямо чувствуется, как спокойно они оценивают собеседника. Не спеша, осторожно переводя каждый грамм доверия.

«Если подумать, за кого я воюю, то могу не колеблясь ответить: я воюю за единство Украины, — продолжает Евгений. — Мы врага сюда не звали и мы не просили некоторых граждан Украины разрушать наш дом изнутри, поведшись на призрачные искушения от России. Без России эти люди ничего не стали бы делать. Россия их спровоцировала на войну, она их поддерживает всячески, в том числе техникой и вооружением, но все равно они для нее являются «пушечным мясом» для реализации собственных целей. Это очевидно и понятно. Может, кто-то думает, что против нас воюют обычные украинские люди, сепаратисты, но в действительности там стоят кадровые российские военные, которые вперед выставляют силы наемников из местного населения и наемников из РФ. Когда слушаем их переговоры, то, как кадровые украинские военные, четко осознаем, что то, о чем и как они говорят, могут говорить исключительно кадровики. Еще важный момент — это акцент, на котором они говорят. Я русскоязычный харьковчанин и четко отличаю, как говорит россиянин. В его произношении существует своя специфика. Но кроме русского языка с соответствующим акцентом, там можно услышать и кавказские акценты. К ним также приезжают «гастролеры», как на «сафари» — по нас пострелять».

Прежде чем познакомить нас со своим командиром, Евгений, как обычный солдат, коснулся  и более глобальных тем, а именно того, насколько здесь на передовой ощутима помощь Запада и  осознают ли бойцы, что такое стандарты НАТО: «Безусловно, в такой ситуации, когда против нас воюет мощное милитаристское государство, мы нуждаемся в помощи Запада. Но знаете, почему тот же НАТовский солдат не сможет совершить подвиг, например, в Украине, если бы он здесь был? Потому, что подвиг не прописан у него в контракте. И это я говорю не в обиду НАТОвским военным, которые, безусловно, профессионалы. Просто мы стоим на своей земле и защищаем свою землю потому, что на нас напали. Контракты мы подписываем, потому что защищать государство мы научились эффективно, и это стало уже профессией. Убежден, что спустя некоторое время мы с уверенностью сможем говорить о настоящей профессиональной армии. Стандарты НАТО для нас на этом этапе являются средством достижения критериев, когда военный будет чувствовать себя на войне максимально комфортно во всех отношениях — от бытовых условий и достойной оплаты до гарантий его семье. Но, подчеркиваю, большинство у нас воюет не ради денег, а по убеждениям. Это тот стержень, которого нет у россиян, то есть у врага».

Товарищ Евгения военнослужащий ВСУ Максим Белинский прибавил: «Я родом из Донецкой области и воюю здесь за то, чтобы тот бедлам, который возник, ни в коем случае не продвинулся дальше. Моя семья живет под Славянском. И когда я туда приезжаю, то чувствую контраст. Там нет и намека на войну. После того, как оттуда выгнали Гиркина, все постепенно начало налаживаться. Теперь там спокойствие, нормальная жизнь со своими обыденными проблемами, но не катастрофическими. Люди там уже не живут в страхе. За это я и воюю здесь, где враг превратил когда-то мирную землю в настоящий полигон. К сожалению, те, кто не знает, что такое приход врага, что такое возобновление нормального ритма жизни, тот еще может не поверить и польститься на русскую пропаганду».

«ПУТИН НА ДОНБАССЕ УСТРАИВАЛ НАСТОЯЩЕЕ САФАРИ»

Мы с Евгением и Максимом дождались командира их роты с позывным «Клен», который работал с бойцами в другом блиндаже. И опять передо мной стоял командир, которому немногим более 30 лет.

«Во-первых, ВСУ — это инструмент, — говорит «Дню» «Клен». — Он должен быть заточен на профессиональное и безукоризненное выполнение конкретных задач. Вооруженные силы вне политики. Мы не имеем права допустить, чтобы те или иные политические силы нас привлекли к реализации своих интересов. Существует власть, которую избрал народ, и она представляет государство. Мы же, повторяю, инструмент реализации одной из задач власти — защищать целостность государства и ее суверенитет. Что касается врага, то здесь нужно говорить четко, основываясь на конкретных фактах. Я исхожу из радиоперехвата и другой доступной нам информации. Комбат боевиков, которые находятся напротив нас за посадкой, буквально вчера в «Фейсбуке» написал, что недавно погиб «ополченец» из Калининградской области и хоронить они его будут в «ДНР». Так какой же он тогда «ополченец», если он прибыл из Калининграда? Когда я их слышу по радио, то понимаю, что у них стоят регулярные войска, которые на передовую выдвигают наемников — тех обманутых людей, которые из-за нехватки средств, от бедности и безысходности готовы пойти на верную смерть, чтобы хоть что-то заработать. То, что за их спинами стоят россияне, нет никаких сомнений: сверка по автомобильной службе, сверка по БТ службе, списки личного состава по установленной форме №26 и тому подобное — все это звучит в радиоэфире, и обычные «трактористы» или «шахтеры» никогда  бы не заморачивались такими вещами. Офицерский состав у них — россияне. Службы, документация — все это ведут россияне, и это присуще исключительно кадровым военным. Кроме того, к ним регулярно приезжают российские курсанты и тренируются стрелять по нам из минометов. Приезжал 8-й полк снайперов ГРУ, и стреляли по нам. Эдакий военный туризм. Действительно, Путин здесь на Донбассе устраивал настоящее сафари, где мишень — мы, украинцы.  Резюмируя, скажу лаконично: мы их сюда не звали, поэтому будем выпроваживать».

Недалеко от позиций стоит разрешенная минскими соглашениями БРДМ, «отвоевавшая» Афганистан. Ее чинят механики, одетые в соответствующую черную форму — порчу военной формы командир не позволяет. Вообще, руки механиков привели в порядок не одну старую, но верную боевую машину. «Клен» разрешил провести небольшую экскурсию для нас внутри этого металлического «коня», который уже выручал ребят на этой позиции, когда противник пытался прорваться с фланга.

«АРМИЯ И ВОЙНА СПОСОБНЫ ИЗМЕНИТЬ ЧЕЛОВЕКА»

«Все зависит от командира, — сказал «Клен» фразу, которая для меня здесь стала уже аксиоматической. — Но я должен сказать, что у меня как у командира просто крик души: должен быть усилен профессиональный отбор военных при привлечении их к службе. Работники военкоматов берут людей на службу, чтобы выполнить план набора. Для этого они часто обманывают людей, обещают им то, чего не будет в действительности. Часто объектом для этого являются люди с определенными зависимостями, бедные. Согласиться на подписание бумаги им не трудно, ведь им в принципе безразлична своя жизнь. Когда же такой человек поступает на службу, то командир вынужден с ним проводить много работы, в том числе привлекая других военных. Некоторые люди действительно перевоспитываются. Но иногда такая работа безуспешна. Следовательно, нужен профотбор хотя бы в аспекте зависимости от алкоголя и употребления наркотических веществ. Потому что бывает так, что он на «гражданке», простите на слове, бухал, а затем каким-то образом попал сюда к нам на перевоспитание. А нам все это ни к чему. У нас враг в лучшем случае в двух километрах, а бывает и в 100—200 метрах»

«Были ли примеры перевоспитания таких лиц?» — спрашиваю я.

«Есть у меня яркий пример одного солдата, который стоит на передовых позициях, — отвечает «Клен». — Он в свое время развелся с женой, но у него осталась дочка. Сейчас ей 14 лет. Я не допускал, чтобы он пил у нас. Потом он захотел пойти в отпуск. Куда поедешь? Водку пить? — спрашиваю его. Он мне показывает письмо от дочки. Письмо красивое, разрисованное, с фотографией, в котором дочка действительно пишет, что скучает по папе, ждет его. Я согласился, но с одним условием. Если ты приедешь пьяным в часть, или опоздаешь, то я пошлю твоей дочке тоже письмо, но содержание его будет противоположным, и она узнает, кто ты есть. Он до сих пор не пьет. Был случай, когда он пришел и попросил за это грамоту. Что же я выписал собственноручно ему грамоту за то, что он молодец, держит слово, достоин за это уважения, и вручил ему перед всеми. Он радовался как ребенок. Армия и война действительно способна изменить человека. И не только в худшую сторону, как принято считать, но и в лучшую. Она дисциплинирует и требует быть ответственным. Ведь от этого зависит жизнь».

В продолжение разговора, ознакомляясь с бытом солдат, я спросил: «Что ребятам не хватает на линии фронта больше  всего?». «Клен» ответил: «Заботы. Бытовые моменты должен решать командир. И все это в действительности решается. Как говорят, дело техники. Но вот приведу вам пример, как однажды к нам приехали женщины-медики для того, чтобы обследовать солдат. У нас у одного военного возникло подозрение на туберкулез, и потому я попросил приехать врачей. Приехали эти женщины, послушали ребят, пообщались как родные матери с ними, шутили. Ребята расцвели. Они настолько повеселели, как будто их кто-то подзарядил. Здесь важен фактор не просто женщины, как таковой, а именно женщины, которая проявит непосредственную заботу. Это самое лучшее терапевтическое средство».

«Когда я только лишь сюда приехал, то, скажу откровенно, немного растерялся, ведь мне сразу предъявили безосновательные претензии, — делится «Клен». — Мол, до меня командир роты с ними на пост ходил. Тогда я все же спросил: он им другом был или все же командиром? Существует распределение обязанностей и соответствует субординация. Уставы только на первых курсах обучения кому-то кажутся нудными и надуманными. В действительности они прописаны кровью, и в них заложен механизм армии. Посмотрите на самую лучшую армию в мире — армию США. Там существует четкая субординация в иерархии должностей, званий и четкое распределение обязанностей с беспрекословным выполнением приказа. Это основа армии. А вот сможет ли командир увидеть в солдате человека, сможет ли построить отношения так, что солдат будет и доверять ему, и при этом чувствовать грань допустимого, то это уже зависит от его умения и профессионализма. В дальнейшем упомянутые претензии ко мне куда-то делись. Все стало на свои места. Конечно, я сам становился тем, кем я есть для них сейчас в процессе общения с ними, на базе поведения в конкретных ситуациях. И в настоящий момент мне будет очень жаль их оставлять, ведь не знаю, кто придет вместо меня и какие у них будут отношения».

НЕ ТОЛЬКО ВОЕВАТЬ, НО И... ВЫДЕРЖАТЬ

Отдельно общаясь с военными этой роты, чувствовал здоровую атмосферу среди ребят. Окопы жилой соединили их судьбы на этом промежутке жизни. Примечательным является то, что в следующей роте отношения военных с командиром были уже не такие безоблачные. Ребята в ней — в основном добровольцы родом из Одесской области. Между ними была заметная слаженность, внутренняя мотивация, но при этом много чего рассказывая, они вроде бы что-то недоговаривали. В конечном итоге боец «Логан», рассказывая о том, что держит его на войне, и показывая мне книгу Льва Толстого прямо над пулеметом, который смотрел на позиции «сепаров», не выдержал и пожаловался: «Когда я пришел в роту, то командир скомандовал «Ложись!» Я упал на мокрую землю, лицо грязное, жду прилета, а затем слышу, что командир смеется надо мной, потешается. Ответить по-мужски я не мог, но обида осталась».

Это деталь, но она ярко демонстрирует разницу отношений в каждой роте, как в отдельном капиллярном организме. И, как любой организм, он может развиваться неравномерно, может болеть, может вырабатывать иммунитет и демонстрировать эффективность своей работы. Но для этого организм нужно постоянно изучать и знать.

Товарищ «Логана», тоже одессит, знакомя меня с бытом их опорного пункта, сказал: «К сожалению, чувствуется дефицит желающих воевать. Поэтому нас не отпускают с фронта. Даже отпуск получить очень трудно. Я должен был пойти в отпуск в сентябре, пообещал сыну. Но все сорвалось. Я даже не смог из окопа своевременно сообщить ему, что я не приеду. Оказывается, он простоял на вокзале, ожидая папу, так и не дождался. А воевать у нас есть чем и главное        — мы умеем воевать. Только ревностной обороной можно обеспечить мир в тылу».

Стоит отметить, что до конца 2015 года действительно превалировала мотивация служить по зову сердца. Здесь даже можно сказать, что ребята шли не просто служить, а именно воевать, защищать страну, бить врага, четко представляя, кто он. Потом, вполне закономерно, наблюдается тенденция идти в армию ради заработка. И это, в принципе, нормально. Но, к сожалению, не все из желающих заработать, представляют специфику военной службы в условиях позиционной войны, где все уголки простреливаются, а армия до сих пор в процессе реформирования.

Военный должен не только уметь воевать, но и терпеть, иметь выдержку. Поэтому не лишним будет в который раз вспомнить требование из Дисциплинарного устава, в котором четко отмечено, что солдат должен «стойко переносить все тяготы и лишения военной службы». Также подписание контракта — это ответственный шаг в жизни, а не просто наем на работу, с которой можно уволиться в любой момент, если что-то не нравится. Более того — это шаг навстречу опасности и испытаниям, которые в конечном итоге и закаляют характер. С другой стороны, армия, действительно, является отражением всего общества. И акцент на ее «обратной стороне» нужно делать исключительно в разрезе плана действий по непрерывному совершенствованию нашей обороноспособности.

Инициатива Генерального штаба в конечном итоге и заключается в том, чтобы связать все уголки и участки военного организма, которые помогут решить неотложные вопросы солдат — от бытовых и личных (для чего в составе группы есть юрист и психолог) до проблем коммуникации между бойцом и высшим руководством. Никто не должен остаться неуслышанным и никто не должен оставаться без помощи. Следовательно, «День» вместе с высокомобильной группой внутренних коммуникаций «Альфа-7» отправился по позициям дальше.

Продолжение темы: Основа армии – солдат