Украина—Польша: журналисты разрушают стереотипы взаимовосприятия

— Пани Малгожата, недавно в наших медиа появилось сообщение о закрытии украинской редакции вашего радио, что несомненно сказалось бы на том, какую информацию получали бы украинцы о вашей стране. Как на самом деле обстоят дела?

— У нас выработана четкая концепция — и ею руководствуется не только украинская редакция, но все этнические редакция нашего радио. Мы представляем Польшу страной, которая открыта миру, которая нацелена на интеграцию в Европейский Союз. (Правда, такая определенность курса не означает, что кто-то из властных структур нам подсовывает темы, пишет тексты для комментаторов.) Поэтому мы будем как можно больше уделять внимания вопросам евроинтеграции и сообщать об этом на немецком, английском и — как это для некоторых не звучит смешно — на эсперанто. Эсперанто понимает весь мир — а мы и хотим, чтобы весь мир знал о Польше. В то же время наша страна во многих делах была и остается союзником Украины. Поэтому вопрос, закрываем ли мы украинскую редакцию, никогда не будет уместным. Письмо, опубликованное в «Выборчей», содержит ошибочное предположение, что кто-то под видом изменений в дирекции «Радио «Полония» хочет закрыть ее «восточные» редакции. Это не так. До конца года мы будем работать в режиме, который определило прежнее руководство (сегодня украинская редакция «Радио «Полония» вещает час в сутки. — Ред. ). Но мы уже ведем переговоры о предоставлении нам вещания на коротких волнах, думаем о пересмотре условий работы со станциями, с которыми сотрудничает украинская редакция, а также о расширении подачи наших программ через спутник. Рассчитываем расширить свое присутствие в Интернете: интерактивность позволяет выяснять, что именно ждет от нас слушатель. В своей работе мы будем опираться на компетентных и динамичных журналистов — и в этом пункте украинская редакция выгодно отличается. Прекращение работы этой редакции невозможно.

— Как, по-вашему, СМИ наших стран помогают формировать позитивный образ соседа?

— По-моему, польские медиа — и общественные, и коммерческие — выдерживают равновесие в этом вопросе. Я не знаю такой страны, где освещение международной ситуации сознательно концентрировалось бы на одной стране, если в ней нет конфликта, если эта страна не угрожает кому-то. В то же время мы в украинской редакции стараемся относиться к информации из Украины как можно внимательней — и видим в этом наше задание. При этом будем придерживаться критериев объективности и тщательности в изложении фактов. Я не считаю, что Украина отсутствует в нашем эфире. И мы будем делать все, чтобы Публичное радио (а это Первая, Третья программы Польского радио, а также его информационное агентство) максимально использовало нашу информацию. И еще одно доказательство в нашу пользу: информация об этой конференции прозвучит не только на радио для заграницы, но и по всем программам Публичного радио. Это свидетельствует не только об интересе, но и о потребности информирования, которую мы исповедуем.

— Ваши впечатления от того, что вы увидели на улицах Киева? Они совпадают с тем, о чем в последнее время рассказывали польские СМИ?

— Не могу комментировать этот вопрос уже потому, что видела войну вблизи — как корреспондент «Свободной Европы» в Югославии. Видела ее ночью, но если бы вы приехали с камерой утром и увидели выставленные на улицы столики, за которыми люди пили кофе, то тоже никто бы не поверил, что я ночью видела варварство. Варварство, когда солдаты были как окровавленные псы. Думаю, что это можно понять только в сравнении. Вам кажется, что я не вижу «брожения». Но подобные «брожения» часто имеют характер подкожный, болезненный. Мы должны поставить диагноз, где именно воспаленное место. И это невозможно сделать сразу, потому что внешне это незаметно. Короткая прогулка вечерним Киевом — это слишком мало для того, чтобы оценить политическую ситуацию. И слишком банально, чтобы рассказать то, что я видела. Видела спокойные улицы. Не слышала, чтобы кто-то говорил о политике. Но где я была? На службе в церкви. Понятно, что мне трудно судить.

— И последний вопрос к вам — больше как к обычному потребителю продукции польских СМИ, чем к журналисту: не боялись ли вы ехать в Украину?

— Я являюсь неудачным адресатом для такого вопроса, потому что была на войне в Анголе, Эритрее, Югославии, проехала всю Южную Африку. (В свое время г-жа Рачинская прославилась репортажем из самой страшной американской тюрьмы — Синг-Синга. — Ред. ) И не боюсь таких ситуаций. Я не боюсь толпы — обычно боятся именно этого. В свое время Польша пережила значительно более трудные моменты — и мне, как и каждому поляку, надо было определяться. Когда собиралась сюда ехать, даже не думала о страхе, так как знаю, что Украина — цивилизованная страна, которая имеет свои проблемы. Но с этим украинцы сами могут справиться. Они не нуждаются во внешних комментаторах и так называемых экспертах. Я не пытаюсь комментировать эту ситуацию. Единственное, что могу ответить на ваш вопрос: я не боюсь. Для меня Украина — нормальная цивилизованная страна. И я очень довольна, что смогла впервые здесь побывать, и за несколько часов пребывания получить столь сильные впечатления от архитектуры, города, искренности его жителей.