Тектонические сдвиги в «деле Гонгадзе»

Этот судебный процесс нужно было транслировать в прямом эфире на всю страну. Эмоции, аргументы, обвинения, споры, резонанс, сенсации ... — все это о пятничном заседании Апелляционного суда, который рассматривал жалобы на приговор бывшему начальнику департамента наружного наблюдения МВД Алексею Пукачу, обвиняемому в убийстве журналиста Георгия Гонгадзе, а также похищении и избиении общественного деятеля Алексея Подольского.

«День» давно ведет «дело Гонгадзе», лично автор более пяти лет занимается этой темой, но такого заседания не помнит. Пробитая «стена молчания» сделала свое дело. Особенно после освещения этой темы телеканалом «1+1». Возможно, бизнес-конфликт между Игорем Коломойским и Виктором Пинчуком и имеет место, о чем пишут и говорят в СМИ, но он не относится к сути вопроса. Для страны главное, что за последние месяцы освещение «дела Гонгадзе» приобрело такой масштаб, которого общество не видело за многие предыдущие годы вместе взятые. Зал судебного заседания был переполнен — журналисты, общественные деятели, народные депутаты, рядовые граждане...

ПЕРВАЯ ПОБЕДА — СУД НАД ПУКАЧЕМ ТЕПЕРЬ ОТКРЫТЫЙ

Общественный резонанс — необходимый шаг к успеху, то есть установления заказчиков в упомянутых преступлениях. Ведь общественное давление заставляет представителей системы отступать. И сразу первый результат — судьи были вынуждены вернуться в правовое русло и сделать заседание открытым. Этого требовало общество, журналисты, непосредственно пострадавший Подольский и его представители, в конце концов, на это указывают объективные обстоятельства.

«Учитывая общественный интерес к делу, публичные высказывания руководителей силовых структур, народных депутатов, некоторых участников судебного разбирательства, которые высказывались об открытости судебного заседания, коллегия судей считает целесообразным вернуться к вопросу открытости или закрытости суда», — заявил в начале заседания председательствующий судья Степан Гладий. Здесь стоит остановиться подробнее и подчеркнуть некоторые моменты.

Первый. Все мы помним публичные заявления руководителей правоохранительных органов Валентина Наливайченко (СБУ), Арсена Авакова (МВД), Виталия Яремы (ГПУ), которые сводились к одному — судебный процесс над Пукачем должен быть открытым для общества. «Руководители МВД и СБУ согласны рассекретить материалы. Мы тоже готовы поддержать эту идею», — сказал в одном из последних интервью генеральный прокурор Украины Виталий Ярема. Председатель СБУ Валентин Наливайченко накануне суда вообще заявил, что Служба безопасности уже рассекретила все имеющиеся у нее материалы дела по обвинению Пукача. Но на практике оказалось, что не все так просто. По крайней мере, по словам судьи Степана Гладия, никаких документов по этому поводу в коллегию судей ... не поступало (?!).

Второй. Потерпевший в деле, общественный деятель Алексей Подольский обвинил суд в нарушении закона: «Я всегда выступал и выступаю за открытый процесс, но у меня есть вопрос к вашим предыдущим незаконным решениям. Что это за цирк? В прошлый раз на судебном заседании вы приняли решение о закрытом процессе. Сегодня вы сразу начинаете суд в открытом режиме безо всяких норм. Это нарушение закона. То есть вы руководствуетесь не законом, а политической ситуацией, которая есть в стране. На предыдущем заседании вы закрыли заседание, а теперь открыли, потому что не было оснований закрывать».

Третий. Какие мысли по поводу открытости-закрытости процесса выразили другие участники процесса? Подсудимый Пукач высказался за то, чтобы слушания и в дальнейшем проходили в закрытом режиме. Его адвокат Григорий Демиденко подчеркнул, что на прошлом заседании коллегия судей уже принимала решение о закрытости судебных заседаний, а поэтому сейчас грубо нарушает закон. По этому поводу чуть позднее он заявил ходатайство, в котором обосновал необходимость обращения в правоохранительные структуры, чтобы те дали свое заключение о наличии или отсутствии государственной тайны в рассматриваемом деле.

В отличие от стороны подсудимого, которая осталась на своей позиции, представители государственного обвинения (Виктор Лобач и Роман Волошин) на этот раз изменили свою позицию (еще бы, после последних заявлений генпрокурора Виталия Яремы). Если в предыдущие разы они выступали за закрытый процесс, то теперь они за возможность проводить заседания в открытом режиме.

В свою очередь, представитель Мирославы Гонгадзе Валентина Теличенко выступила за открытый процесс, но высказалась за необходимость возвращения материалов дела в ГПУ с целью определения экспертной комиссией наличия в материалах государственной тайны.

В результате, как уже было отмечено, судебный процесс открыли, но все материалы дела и дальше остаются под грифом «секретно», что будет мешать открытости рассмотрения дела.

ПОДОЛЬСКИЙ: «ТЕЛА В ЛАМПАСАХ» САДИЛИСЬ НАПРОТИВ ПУКАЧА И ГОВОРИЛИ — УБЬЕМ ДЕТЕЙ, ЕСЛИ ВСПОМНИШЬ КУЧМУ И ЛИТВИНА»

Сразу отметим, что заседание длилось около пяти часов, в течение которых судьи неоднократно объявляли перерыв для консультаций в совещательной комнате. Не будем перечислять все детали — их много. Остановимся на важнейших эпизодах. По результатам одного из перерывов Алексею Подольскому после его ходатайства разрешили иметь в судебном процессе, кроме Александра Ельяшкевича, еще четырех представителей — это народные депутаты Виталий Куприй и Андрей Денисенко («Блок Петра Порошенко») и адвокаты Александр Мельник и Александр Лысак.

Ситуация в суде резко обострилась, когда начали рассматривать еще одно ходатайство Алексея Подольского — о преступлении судьи Печерского суда Андрея Мельника и представителей прокуратуры с требованием об отводе представителям государственного обвинения, к которому судьи не спешили переходить, всячески затягивая время. Но пришлось. О чем ходатайствовал Подольский? «Я прошу рассмотреть мое ходатайство, которое я подал еще в августе прошлого года, но которое правоохранительная система до сих пор не приняла во внимание, — начал говорить потерпевший. — Оно касается преступления судьи Печерского суда Андрея Мельника, который вел процесс в первой инстанции по делу Пукача. С разрешения Мельника подсудимого Пукача шантажировали, ему угрожали, чтобы он не упоминал в своих показаниях Леонида Кучму и Владимира Литвина. Я передал заявление представителю государственного обвинения, однако тот заявил, что «не видел его». Поэтому я прошу направить мое заявление о преступлении в Генпрокуратуру и объявить отвод прокурорам Лобачу и Волошину (последний участвовал в шантаже Пукача)».

Упомянутые прокуроры находились в зале. Градус напряжения повышался. Судья Гладий пытался остановить Подольского, но ему это не удалось, впрочем, как и во многих других случаях. «Вместо того чтобы приносить Пукачу материалы дела, вместо того чтобы давать возможность ему готовиться к апелляции, к нему запускали «тела в лампасах», — на повышенных тонах продолжал Подольский. — Они садились напротив него и говорили — убьем детей, если вспомнишь Кучму и Литвина. После каждого такого мероприятия Пукачу вызвали скорую помощь ... Господа судьи, где ваши запросы по расследованию этих преступлений, о которых я давно сообщил в Апелляционный суд? Я имею права обо всем этом говорить, потому что надо мной в свое время издевался не только Пукач, но и все эти 15 лет издеваетесь вы — прокурорско-судейская система. Когда мы шли «воевать» с Кучмой, вы что думаете, мы не знали, что нас будут бить и убивать? Знали. За моей спиной есть убитые люди. Поэтому вы боритесь с преступлениями, когда нас бьют и убивают, а не становитесь соучастниками. Пукач — это средство, а надо дать оценку президентам-заказчикам преступлений. Это касается не только меня или Гонгадзе, это касается и преступлений на Майдане. Имейте в виду, в Италии, когда посадили премьер-министра Андреотти за убийство журналиста, то вместе с ним посадили всех прокуроров и судей, которые фальсифицировали это дело. Вот тогда вам и будет настоящая люстрация».

Пример с Джулио Андреотти действительно является показательным — Италия очень долго разбиралась с этим резонансным делом. Напомним, что убийство итальянского журналиста Мино Пекорелли произошло в 1979 году, а главный виновником по решению суда было признано известного итальянского политика, чиновника Джулио Андреотти, которого осудили лишь спустя 23 года в 2002-м. Он был приговорен за связи с мафией и причастность к убийству журналиста Пекорелли к 24 годам заключения. И несмотря на то, что уже в 2003 году Андреотти освободили, итальянское общество все-таки добилось судебного процесса и осуждения влиятельного политика. Украинскому обществу этот шаг еще предстоит сделать.

Далее слово передали представителю Подольского — Александру Ельяшкевичу, который не просто дополнил своего подзащитного, а заставил судей, исходя из изменения выражения их лиц, серьезно задуматься. «9 февраля исполнится 15 лет как Кучма начал охоту на меня за мою профессиональную деятельность, — начал Ельяшкевич. — Время бежит неумолимо. Это не тот момент в истории Украины, когда вы можете творить беззаконие. Я вам говорил, что вы откроете этот процесс, и вы его наконец открыли, а теперь я вам заявляю — вы не избежите ответственности, так как слишком дорого платит наша страна за ваши противоправные действия. Весь мир знает, что творили Кучма и Литвин в Украине, а у нас за эти 15 лет их так никто и не вызвал в суд — они до сих пор остаются безнаказанными, а это новые и новые жертвы на Донбассе. Когда вы на предыдущих заседаниях закрыли процесс, вы стали соучастниками преступления. Сегодня вы исправились, но от того, как вы будете вести себя дальше, зависит степень вашей ответственности на предстоящем процессе».

Для уточнения подчеркнем, что нынешний состав судей во главе со Степаном Гладием является второй коллегией в этом процессе. Первая коллегия судей во главе с Татьяной Фрич в течение восьми месяцев под различными предлогами пять раз переносила заседания, но на шестом решила поставить точку относительно своего участия в процессе. Судейская коллегия не выдержала и взяла самоотвод, ведь в свое время под  критику общественности она также со скандалом закрыла судебный процесс, в конечном итоге так и не начав рассмотрение апелляционных жалоб на приговор Пукачу по существу.

«Вы прекрасно знаете, какой резонанс имеет это дело в Украине и мире. Вы думаете, избежите ответственности? Ни судья Мельник, ни вы не избежите ответственности, — снова подчеркнул Ельяшкевич. — Господа судьи, вы незаконно закрыли предварительное заседание, также вы, применив силу, незаконно запретили мне присутствовать в зале суда — человеку, против которого преступник судья Мельник сфальсифицировал дело в интересах Кучмы. Мне не интересно, сколько за это ему заплатили, как и не интересно, сколько платят тем, кто ездит на «кровавые ланчи» семьи Кучмы в Давос. Но за все в жизни надо отвечать. Поэтому, я, как представитель потерпевшего Подольского и как пострадавший по другому резонансному делу, которым интересуется ПАСЕ и Хельсинская комиссия США, по поводу которого также есть несколько решений специальных комиссий Верховной Рады, требую, чтобы вы назначили публичное расследование по ходатайству Подольского».

Стоит напомнить, что 9 февраля 2000 года на Александра Ельяшкевича было совершено покушение на жизнь. Все тот же судья Мельник в 2002 году сфальсифицировал «дело Ельяшкевича»: самого судебного процесса не было, пострадавший о нем не знал, а подозреваемый Воробей позже — в 2006 году признался, что не совершал этого преступления, признав свою вину под давлением.

На этот раз прокуроры не удивили, да и как могли, если речь шла о них лично. Хотя, взять самоотвод для них, учитывая дальнейшие возможные судебные процессы, наверное, было бы более правильным решением. Представители прокуратуры выступили против удовлетворения ходатайства потерпевшего: «Мы считаем, что основания для отвода являются надуманными и такими, которые не основываются на законе». При этом представители государственного обвинения не возражали против направления заявления о преступлении в отношении Пукача в Генеральную прокуратуру.

ПАРАДОКС: ПОЗИЦИЯ ПОТЕРПЕВШЕГО ПОДОЛЬСКОГО И ПОДСУДИМОГО ПУКАЧА — СОВПАЛИ

На самом деле, в своем ходатайстве Алексей Подольский просил отвод не только для прокуроров, но и для Валентины Теличенко. И это — первая сенсация. Как известно, в Печерском суде представитель Мирославы Гонгадзе Теличенко и потерпевшего по делу Подольский долго придерживались общей позиции, выступая против Кучмы. Более того, Теличенко также была представителем Подольского в суде, где рассматривалось дело относительно исполнителей преступления против Подольсьского, то есть подчиненных Пукача. Однако потом ситуация изменилась. И теперь их позиции диаметрально противоположные. Это видно даже по реакции Валентины Теличенко на ходатайство Подольского.

«В октябре 2011 прокуроры Владимир Шилов и Роман Волошин сами попросили суд вернуть уголовное дело в отношении Кравченко, которое Ренат Кузьмин присоединил к делу Пукача, обратно в Генпрокуратуру, — говорит в суде Валентина Теличенко. — Фактически то, что заседания проходили в закрытом режиме, позволило государственному обвинению просить суд о законном решении, хотя это и не было санкционировано Кузьминым, который подписал некачественное с правовой точки зрения обвинительное заключение Пукачу. Поэтому мы сегодня и видим, что прокурора Шилова нет в этом зале — он на пенсии, потому что не сработался с Ренатом Кузьминым. Но с Кузьминым сработались некоторые участники нашего процесса, например, потерпевший Подольский, который пишет кляузы на судью Мельника ... Я прошу суд отказать в удовлетворении ходатайстве Подольского об отводе прокурору».

Стоит подчеркнуть, что на самом заседании Подольский таки снял требование отвода Теличенко от процесса, но это не означает снятия его требования по проверке Генпрокуратурой ее возможного участия в незаконных действиях.

«Если копия ходатайства Подольского была направлена в ГПУ, то у Генпрокуратуры было достаточно времени, чтобы проверить информацию в этом документе, — продолжила свое выступление на суде Валентина Теличенко. — Должна сообщить, что меня не опрашивали и сообщения о подозрении мне не вручали. Догадываюсь, что проведенная проверка не подтвердила приведенные факты. Суд никогда не был почтальоном между физическими лицами и ГПУ, тем более если указано, что копия направлена в Генпрокуратуру. Законом предусмотрен порядок реагирования физических лиц в случае бездействия правоохранительных органов, но я не слышала, чтобы указанное физическое лицо отреагировало на бездействия правоохранительных органов. Я удивлена, что сам потерпевший действует так, как будто он выступает защитником подсудимого Пукача. Если есть какое-то незаконное давление на подсудимого, то его защитник должен сделать все, чтобы защитить своего подзащитного от давления. Я не пропустила ни одного суда в первой инстанции, поэтому могу твердо заявить, что не было ни одного незаконного давления или влияния на подсудимого».

Вторая сенсация — впервые в судебном процессе в отношении Пукача приняла участие потерпевшая по делу Мирослава Гонгадзе. Эту сенсацию дополнила ее неожиданная реакция в отношении потерпевшего Подольского и его представителя: «Несмотря на то, что я понимаю все страдания, которые прошли Алексей Подольский и Александр Ельяшкевич, и это повлияло на их психологическое состояние, я попрошу повлиять на потерпевшего (господин Подольский демонстрирует агрессивное поведение), поскольку я чувствую опасность и не могу находиться рядом с ним». Несмотря на эмоциональное поведение Подольского (здесь действительно надо учитывать то, что ему пришлось пережить), казалось бы, его позиция и позиция Гонгадзе должны совпасть. Мнения в этом вопросе оказались совершенно противоположными.

Однако настоящим парадоксом стало то, что позиция стороны потерпевшего Подольского совпала с позицией стороны ... подсудимого Пукача. Адвокат последнего Григорий Демиденко попросил коллегию судей удовлетворить ходатайство Подольского об отводе прокуроров. В частности, он отметил: «Лично я являюсь свидетелем того, как Подольский передавал соответствующее заявление представителю прокуратуры, который обязан был его принять и зарегистрировать. Также я возражу госпоже Теличенко относительно событий в первой инстанции и напомню, что в суде лежат четыре мои апелляции, подтверждающие непосредственное давление судьи Мельника на подсудимого, а также вмешательство в мою деятельность как адвоката, — нас ограничили в правах по ознакомлению с протоколами заседания и изменению состава суда, который рассматривал упомянутые замечания».

ПУКАЧ: «ДЛЯ «НУЖНЫХ» ПОКАЗАНИЙ МЕНЯ ВЕЗЛИ В ПОДВАЛ ГЕНПРОКУРАТУРЫ, КУДА НЕ ИМЕЛА ДОСТУП ДАЖЕ СБУ»

Кульминацией этого заседания стало выступление самого Пукача. И это третья — главная сенсация. «Полностью поддерживаю ходатайство господина Подольского, — начал говорить Пукач. — Представители Генпрокуратуры и судья Мельник хотели не просто, чтобы я не называл имена виновников этого преступления, а чтобы я обвинил других лиц. Они принуждали меня к тому, чтобы я назвал фамилии, в частности, бывших председателей Верховной Рады Александра Мороза и Александра Ткаченко, связал это преступление с отравлением водителей Евгения Марчука и Ивана Плюща, чтобы таким образом втянуть сюда экс-премьер-министра Марчука и экс-председателя ВР Плюща. Другая группа следователей вообще хотела обвинить в этом преступлении Юлию Тимошенко, Александра Турчинова ... там много фамилий. Суд и Генпрокуратура демонстрировали вседозволенность.

В одном кабинете со мной сидел и общался первый заместитель Генпрокурора Ренат Кузьмин, а протоколы готовились совсем в другом кабинете. В результате, меня пытались заставить подписать уже готовые протоколы. Я не мог обвинить этих людей в том, чего они не совершали. Когда я спрашивал — где же эти протоколы, судья Мельник давал указание, чтобы меня везли в Генпрокуратуру. Там меня закрывали в подвале, куда даже представители СБУ не могли принести ни воды, ни хлеба, ни выпустить в туалет. Я об этом писал начальнику СИЗО и начальнику СБУ, но потом мне объяснили, что «тебя ГПУ закрывала так, что даже мы не имели доступа».

Публично подобные заявления лично от Пукача прозвучали впервые. Но частично о них было известно и ранее. Алексей Подольский более года назад в СМИ сообщил, что на Пукача оказывается давление, шантаж, и его жизни угрожает опасность. Более того, по словам адвоката Демиденко, мы уже узнали, что он подавал в суд четыре апелляции, касающиеся именно давления на его подзащитного. Поэтому когда Валентина Теличенко заявляет в суде, что Пукач до сих пор молчал и только сейчас на камеры заговорил о том, что его запугивали и заставляли давать ложные показания, означает, это не соответствует действительности.

«Мне вообще стыдно, что в суде находится Валентина Теличенко, — нервно кричал из-за решетки Алексей Пукач. — Она всех обманывает. Она вместе с судьей Мельником с первого дня суда сказали мне, что ты получишь пожизненное заключение, если не пойдешь на наши условия. Часто она искала момент, чтобы остаться со мной наедине и убеждала меня принять их условия. Она даже говорила, что из «Фонда Гонгадзе» будут оплачивать мне адвокатов, доставлять передачи, так как они это делают Костенко, Протасову и Поповичу (исполнители преступления против Георгия Гонгадзе  — Авт.). То есть они предлагали взять меня на материальное обеспечение. Теличенко просила, угрожала, шантажировала, а взамен предлагала мне уменьшить срок. То, что она обманывает, может подтвердить Демиденко, Подольский. Даже прокурор Шилов это видел, он говорил мне: «Ну, Валентина Васильевна вообще уже обнаглела, так давить на всех». Более того, Теличенко с Мельником накрывали мне столы прямо в суде, чтобы я только пошел на их условия. Если бы я дал показания, которые они хотели, то у вас в камере сидело бы человек 50».

Заявления действительно сенсационные. Валентина Теличенко сразу отреагировала: «Глупости все это!». Общество, конечно, сделает свои выводы из услышанного, но правду и справедливость должно установить следствие и суд. А судьи, между тем, после долгого на этот раз перерыва, решили частично удовлетворить ходатайство Подольского: заявление о преступлении направить в Генпрокуратуру, а в отводе прокуроров отказать.

ДЕМИДЕНКО: «У МЕНЯ ВОЗНИКАЕТ СОМНЕНИЕ ОТНОСИТЕЛЬНО НЕПРЕДВЗЯТОСТИ СУДА В РАССМОТРЕНИИ ЭТОГО ДЕЛА»

«В этой ситуации я считаю, что суд встал на сторону тех, кого мы подозреваем в преступлении, — сразу отреагировал Алексей Подольский. — Если я подозреваю прокуроров в совершении уголовного преступления, то как я могу доверять им в судебном заседании? Они отвергали все мои предложения о том, чтобы вызвать в суд Кучму и Литвина, чтобы было исследовано дело об убийстве Кравченко. Господин Волошин говорил мне, что все это не имеет отношения к делу. Эти прокуроры фактически выступают в своих речах как адвокаты заказчиков этих преступлений. Если вы, господа судьи, решили оставить их в процессе, то я вам не могу доверять и заявляю категорический отвод. У вас есть шанс воспользоваться этим отводом и не становиться пособниками в этом преступлении».

После такого заявления судебное заседание получило новое обострение. Защита Подольского не сдерживала возмущения. «Ваша честь, к этому делу приковано внимание всего общества, — подчеркнул новый представитель Подольского, народный депутат Виталий Куприй. — И то, что вы не удовлетворили наше совместное заявление об отводе прокуроров, тоже означает, что вы являетесь сторонниками того, чтобы процесс не рассматривался объективно. Мы считаем это нарушением наших прав и настаиваем на том, чтобы вы взяли отвод и не заводили ситуацию в тупик, когда уже группа народных депутатов будет считать, что согласно ст. 14 Уголовного кодекса готовится преступление — вынесение неправомерного приговора суда. Если вы не удовлетворяете отвод, мы будем считать вас одними из членов преступной организации».

Следующее же выступление Александра Ельяшкевича с увлечением слушали даже опытные адвокаты, не говоря уже о других присутствующих: «15 лет назад, выступая в Верховной Раде и обращаясь к тогдашнему генеральному прокурору Михаилу Потебенько, я сказал такую фразу:  «Михаил Алексеевич, я не назвал вас «уважаемый» не потому, что ошибся, а потому что я вас не уважаю». Тогда генеральный прокурор Потебенько своими действиями и бездействием привел к тому, что не смог защитить жизнь Георгия Гонгадзе. Хотя к нему официально обращались и предупреждали об опасности, когда Георгий был еще жив. Затем Потебенько еще и фальсифицировал дело Гонгадзе. По всем этим процессам он постоянно советовался с Кучмой. К сожалению, за эти 15 лет ничего не изменилось. Я не знаю, с кем вы, господа судьи, советовались сейчас — меня это не интересует. Но для СМИ я хочу заявить: ответственность за это дело лежит лично на Петре Алексеевиче Порошенко. Поэтому, чтобы не подставлять Президента и предоставить возможность вести открытый судебный процесс нормальному составу судей, которому будет доверять общество, я официально обращаюсь к вам, опять же, не только как представитель Алексея Подольского, а как потерпевший по другому резонансному делу, как человек, который был единственным государственным деятелем в истории Украины, который получил политическое убежище в США, как человек, который долгие годы борется с преступлениями Леонида Кучмы, — у вас есть последняя возможность перевести процесс в нормальное русло и взять самоотвод. Предыдущим решением вы свой выбор сделали. И вы можете сколько угодно теперь комментировать выступления представителей и рассказывать сказки, но последнее слово будет не за вами. К сожалению, люди в мантиях, которые на сегодняшний день называются судьями и выносят решения именем Украины, — позорят нашу страну. Мне, как народному депутату II и III созывов, как человеку, который принимал Конституцию Украины, стыдно за то, какая у нас система правосудия. Я чувствую и свою ответственность за это, поскольку, видимо, правовые методы в нашей стране не всегда работают. Хотя я всегда был сторонником исключительно правовых методов. Но если прокуроры и судьи являются членами организованной преступной группировки, если они подчиняются президентам, которые отдавали приказы на физическое уничтожение людей, значит, наверное, должны быть какие-то другие методы. Хотя я считаю, что это было бы неправильно. И от вашего сегодняшнего решения будет зависеть, как мы пойдем дальше — у нас будет развиваться правовая система или у нас тут будут гореть шины? Это ни в коем случае не давление на суд. Всей этой истории 15 лет, поэтому ваши действия — это давление на пострадавших, давление на украинский народ. К сожалению, и судьи, и прокуроры являются частью организованной группировки — они ее обслуживают. Казалось бы, страшные жертвы на Майдане должны были изменить систему. Но ничего не меняется. Я надеюсь, что вы примете правильное решение. Это не мое эмоциональное выступление — это результат долгих размышлений, понимания ситуации и знание многих фактов, которые мне придется озвучить. В условиях, когда страна, к сожалению, находится в состоянии войны, вы подыгрываете своим решением агрессору. Сегодня вы даете возможность тем, кто посягает на свободу и независимость нашей Родины, говорить о том, что наше правосудие никогда не изменится. Поэтому пойдите и возьмите самоотвод. Я думаю, все-таки найдутся судьи, которым я смогу сказать: «Уважаемые судьи, имею честь!».

Да, это больше политическое выступление, но после него, несмотря на смену настроения у судей, сложилось впечатление, что они готовы взять отвод прямо сейчас. Но им еще нужно было выслушать мнения других участников процесса. Прокуроры отметили, что, согласно нормам действующего законодательства, потерпевший не привел достаточных оснований для отвода состава суда, поэтому ходатайство не подлежит удовлетворению. Аналогичное мнение высказала и потерпевшая по делу Мирослава Гонгадзе «Сегодня утром мы все заявили, что доверяем составу суда. На сегодняшний день я не вижу оснований, чтобы что-то изменилось и чтобы это доверие было подорвано». Вместо этого, снова были едиными позиции потерпевшего Подольского и подсудимого Пукача. Представитель последнего Демиденко заявил: «У меня возникает сомнение в непредвзятости суда в рассмотрении этого дела. Считаю необходимым поддержать позицию Подольского».

Судьи снова ушли на перерыв, после которого было видно, что чувствуют они себя уже увереннее. Соответствующим было и решение: «Ходатайство удовлетворению не подлежит». А дальше они дали возможность и время защитнику Пукача подготовить письменное ходатайство с соответствующими вопросами к правоохранительным ведомствам, чтобы те дали свое заключение о наличии или отсутствии государственной тайны в рассматриваемом деле. Соответственно суд объявил перерыв до 12:00 понедельника — 9 февраля.

* * *

Итак, «дело Гонгадзе» после определенного общественного резонанса только набирает обороты. Как только судебный процесс открыли, как мы сразу увидели и услышали много нового и сенсационного. И это при том, что Апелляционный суд до сих пор даже не перешел к рассмотрению жалоб по существу. По всему видно, что впереди нас ждет большая борьба. Совершенно неожиданно, но этот процесс показал, что по разные стороны баррикад по отношению к действиям прокуроров и судей оказались пострадавшие по делу. Если Алексей Подольский и его представитель Александр Ельяшкевич выступили «против» системы, то адвокат Валентина Теличенко — «за». Удастся ли превратить формальное апелляционное рассмотрение в настоящий содержательный процесс правосудия? Тектонические сдвиги, кажется, начались.