От Немирича до Фантомаса

«Карнавал должен продолжаться, иначе он может закончиться», — писал Юрий Андрухович в одном из своих главных романов 1990-х годов. Новый роман писателя дает надежду, что до окончания еще далеко.

«Коханці Юстиції» — такое название новинки известного украинского писателя, напечатанной в издательстве «Meridian Czernowitz». Любители его творчества так долго ждали Новый-Роман-От-Андруховича, что несколько уже и переждали и престали надеяться. Тем лучше: для таких «Коханці Юстиції» стали настоящим приятным сюрпризом.

Впрочем, Андрухович был бы не Андруховичем, если бы обнародовал просто линейный, классический роман (хотя бы и в такой степени классический, как «Московіада», «Перверсія» или «Дванадцять обручів»). Он, однако, решил не отказываться от игр с формой и жанром, которым отдался еще в двухтысячных, и следовательно, «Коханці Юстиции» оказались неким гибридом в хорошем смысле этого слова. Девять историй девяти преступников из разных эпох — их переступления были вопиющими, возмутительными, в каком-то извращенном смысле яркими и эффектными. Только одна с ними проблема. В конце каждого раздела у читателей и рассказчика растут сомнения: действительно ли виновны те, кого наказали? Действительно ли наказание справедливое? Усиливает, подпитывает эти сомнения, превращает их в некий «коан» эпиграф к роману: «Да свершится правосудие. Да погибнет мир».

Сам писатель говорит, что историй («серий») не девять, а восемь с половиной. Это киношное кокетство связано с такой же киношной последней «серией». В ней изображен маленький западноукраинский областной центр времен застоя, времен победного шествия фильмов о Фантомасе (хотя, в целом, там есть целая «антология» фильмов, популярных в Советской Украине тех лет). И вот в тихой, спокойной, консервативной провинции вдруг происходит скандал — у реки найден трупп без головы! Эта сенсация обрастает многими фантасмагориями, однако загадка неожиданно остается без разгадки, а книга — без общепринятого исчерпывающего финала. Еще один повод назвать последнюю часть «половиной».

В других «сериях» все якобы выясняется и развязывается, и от этого не всегда легче, потому что, как писалось выше, постоянно грызет ощущение сомнительности, неоднозначности разгадок, а кое-где и недоказанности приговоров.

Истории здесь на разный вкус. Есть давний фаворит писателя Самойло Немирич с головокружительными вызывающими уголовными приключениями, не лишенными аллюзий на современное криминализированное украинское общество. И есть подпольщик-националист, который в дни немецкой оккупации Галичины решает спровоцировать волну нацистского террора против украинцев, чтобы заставить последних начать настоящее сопротивление против оккупантов и «уравновесить» грех бывшей массовой коллаборации.

Эти сюжеты объединены стилистическими и стилизационными играми. Стилизации обретают неожиданное и приятное продолжения в оформлении книги. Оно выполнено в духе доброй давней традиции, когда каждая иллюстрация четко изображала определенный эпизод текста и содержала реплику-цитату из него: «Из радио неожиданно прозвучало: «Вашему вниманию Срочное Важное Сообщение». Сами иллюстрации при этом остаются не очень реалистичными. Такая деконструкция создает довольно уютную атмосферу. Но главным «стержнем» восьми с половиной «серий» является фигура нарратора, рассказчика. Он неторопливый, задумчивый, иронический, тщательный, этакий сомневающийся судья. Условно говоря — антипод судьи Ворргрейва из «Десяти негритят» Агаты Кристи.

«Коханці Юстиції», возможно, не столь эмоционально насыщенные, динамичные и драйвовые, как «классические» романы Юрия Андруховича. Но эту книгу абсолютно не назовешь неудачной или провальной. Наоборот, она интересная, концептуальная, побуждает к размышлениям, воспоминаниям и поискам. Какая-то из исторических фигур, героев «Коханців Юстиції», несомненно, вдохновит значительную часть читателей что-то поискать, почитать, просмотреть о том времени и о тех людях. А еще — приятно, что писатель не соблазнился на популярные в последние годы в литературе тенденции упрощенности, сюжетности, сентиментальности, но позволил себе писать по-своему, сложнее, веселее, сконструированней. Не боясь, как многие другие, что украинская литература «...становится все лучше. Скоро ее перестанут читать совсем».