Один взрыв – два преступления
Утром в среду, 20 июля, в самом центре украинской столицы на перекрестке улиц Богдана Хмельницкого и Ивана Франко, неподалеку от центрального здания СБУ, прогремел взрыв, в результате которого погиб известный журналист ПавелШеремет. Полиция квалифицировала произошедшее как "умышленное убийство, осуществленное опасным для жизни многих людей способом". Так что же произошло в украинской столице? И как сделать так, чтобы подобное не повторилось в будущем? Как обезопасить украинских журналистов?
Для того, чтобы расправиться с неугодным человеком, есть менее затратные и более надежные способы, чем подготовка и осуществление взрыва в районе, напичканном камерами слежения. Имитация ограбления, хулиганы в подъезде. Даже для политического убийства-послания достаточно расстрела в людном месте. Предупреждение дойдет и резонанс будет обеспечен. Радиоуправляемая бомба, слежка за "объектом", нахождение неподалеку от места преступления для того, чтобы послать "сигнал на взрыв" – все это очень хлопотно и рискованно. Особенно, когда "объект" не охраняется и ведет активную общественную жизнь, то есть легко доступен для злоумышленников. Но преступники почему-то выбрали именно подрыв автомобиля. Почему взрыв? На этот вопрос еще предстоит ответить следствию. А украинское общество уже определилось в специфике произошедшего. Большинство уверено, что это был теракт, то есть демонстративное преступное действие, совершенное с расчетом на общественный резонанс.
Террористический акт – это совершение взрыва, поджога или иных действий, устрашающих население и создающих опасность, в целях формирования определенного общественного мнения и оказания воздействия на принятие решения органами власти или международными организациями. Каковы бы ни были мотивы убийства, а они могут быть: личными, финансовыми и профессиональными – эффект, который произвела в информационном пространстве взорванная в центре Киева машина, указывает на то, что, как и при совершении террористического акта, одним из важных для преступников моментовбыла публичность, когда все общество становится свидетелем и адресантом. Сегодня уже можно утверждать, что преступлений было совершенодва: убийство и информационная атака. И пока одно не отделено от другого, теракт продолжается.
Официальная Россия не упустила возможности использовать смерть Павла Шереметадля продвижения антиукраинских тезисов. Перед нами разворачивается совершенно параллельный, живущий своей жизнью информационный процесс, в котором гибель человека – не более, чем медиаповод – аргумент для большего драматизма. Так, пресс-секретарь Кремля Дмитрий Песков тут же заявил: "Убийство российского гражданина и журналиста в Украине является очень серьезной причиной для беспокойства в Кремле". А официальный представитель МИД России Мария Захарова написала в своем Facebook: "Украина превращается в братскую могилу для журналистов и журналистики".
Российские СМИзаговорили о радикалах, которые якобы недовольны присутствием в украинском медиапространстве журналистов из страны-агрессора. "Павел Шеремет стал жертвой ненависти, которая есть в обществе", "он выступал за примирение, что не нравилось в Украине многим", "российским журналистам, работающим в Украине предлагают заняться Россией" – вот основные тезисы, звучащие из российского околокремлевского сегмента. В рамках теории "антироссийского заговора" часто проводится параллель с убийством в Киеве Олеся Бузины и смертью экс-депутата от Партии Регионов Олега Калашникова. Основной тезис тут – "Они выступали за мир между братскими народами, что в Украине сейчас небезопасно для жизни".
К примеру,Игорь Гужва – главный редактор "Страна.ua", экс-руководитель холдинга "Вести", в котором работал Павел Шеремет, прямо связал взрыв со смертью Бузины, сказав, что после "дела Бузины" ему не очень верится в то, что убийство Шереметабудет раскрыто. "Здесь прежде всего нужно менять атмосферу в обществе, возвращаться с войны, возвращаться с баррикад и начинать строить мирную жизнь через взаимное уважение и взаимное доверие. А не путем поиска врагов, пособников агрессора и т.д. Чем больше таких слов будет произноситься: враги, пособники агрессора, пятая колона, "как вы смеете раскачивать лодку во время войны" –тем больше будет вероятность того, что кому-то придет в голову решить вопрос с журналистом или иным каким-то инакомыслящим таким вот бесчеловечным образом".
На фоне трагедии уже разворачивается информационная кампанияпод названием "За что убили Павла Шеремета?", где есть и "радикалы", и "язык ненависти", и "антироссийская Украина". Вспомнили даже сайт "Миротворец", в списках которого Павел Шеремет никогда не значился. Создается информационная картинка, в соответствии с которой это именно патриотичные украинцы не хотят мира и даже готовы убивать во имя продолжения "братоубийственной войны". Поразительно, но подобное "стервятничество" не стало причиной некоего коллективного обращенияукраинских журналистов с осуждением любой информационнойкампании, использующей гибель Павла Шереметав пропагандистских целях.
Ведущая радио "Вести" Снежана Старовицкая рассказала, что за жертвой следили. Коллеги утверждают, что у Павла были номера машин слежения и они уже переданы правоохранителям. Пока не ясно, почему о слежке и номерах ни сам Павел, ни Алена Притула не сообщали публично заранее. Обращались ли они в правоохранительные органы с заявлением о преследовании? "Мы узнали от Севгиль Мусаевой-Боровик, это главный редактор "Украинской правды", что и он, и его жена Алена Притула сообщали о том, что за ними ранее велась слежка. Лично мне он, конечно, об этом не говорил", – сказала Старовицкая.
Что происходит с украинскими журналистами, если слежка изначально не воспринимается ими как угроза для жизни? Что представляет из себя украинская журналистика, если преступники не боятся солидарного ответа и возмездия, если манипуляторы не стыдятся вести открытую информационную кампанию на журналисткой крови? Почему вдруг те, чьи профессиональные навыки заключаются в поисках правды, ограничилисьпризывами и требованиями к власти "установить истину и наказать виновных", вместо того, чтобы начать параллельное расследование и назначить награду за сведения, которые могут помочь в поимке убийц их коллеги?
В первые часы после трагедии часто высказывалось мнение, что взрыв в центре Киева является ударом по всей украинской журналистике. На самом деле устранение журналиста таким образом, чтобы его смерть воспринималась обществом как теракт и служила тем целям, ради которых обычно и осуществляется террористическая атака – это не угроза украинской журналистике. Это приговор ей.Взрыв в центре Киева – это действительно удар. Но удар электрошоком – последняя попытка вернуть к жизни, заставить очнуться. Смерть Павла Шеремета проявила своеобразнуювиктимность украинского журналистского сообщества, показало его предрасположенность находиться в угрожающей для себя ситуации, не реагировать на нее. Виктимность – это, в первую очередь,нечувствительность к потенциальным опасностям. Большая часть информации по убийству находится внутри журналистского цеха и ответ на вопрос, что стало причиной убийства Павла Шеремета, нужно искать именно там.
Когда украинские журналисты задают гостям в эфирах вопрос: "Кому могла быть выгодна смерть Павла Шеремета?", они фактически снимают с себя ответственность за сложившуюся ситуацию. Правильным будет спросить: "Как так случилось, что демонстративное убийство журналиста в Украине может быть кому-то выгодно?", "Что произошло с украинской журналистикой, если кто-то может всерьез рассчитывать воспользоватьсяинформационным поводом, заработать и остаться безнаказанным, убив одного из нас?". И задавать эти вопросы надо друг другу. А потом поступитьтак, как это приличествует журналистам – придать полученные ответыширокой гласности. Это единственный способ прекратить аморальную манипуляцию общественным мнением на крови коллеги, раскрыть преступление, предотвратить подобное в будущем. Стоит помнить, что гласность – это не только страховка, чтобы расследование убийства не было спущено на тормозах, но и здоровая реакция не склонного к виктимному поведению общества на угрозу.
