Убийство Дмитрия Чернявского: год спустя
«Кровь, удары, газ, автобус, где все задыхались, и первый раз подумали, что это конец, предательство милиции, падающие ребята, которые стояли минуту назад с тобой рядом и снова кровь, и снова крики», - участник митинга в Донецке 13 марта 2014 года
Ровно год назад, 13 марта, на проукраинском митинге в Донецке в результате нападения пророссийских активистов был убит представитель «Свободы», местный житель Дмитрий Чернявский. Ему было 22. Говорили, что тогда погиб не только он. В ходе столкновения пострадало более двух десятков человек.
Социальный психолог, преподаватель Донецкого национального университета Елена Попова считает, что именно трагедия, произошедшая год назад на центральной площади шахтерской столицы, стала тем инцидентом, который перевел на местном уровне предконфликтную ситуацию в открытое противостояние.
Как минимум, стоит признать, что с гибелью Дмитрия Чернявского тогдашние донецкие тенденции перетекли в новое русло. Это стало первым громким убийством на политической почве. Теперь за свои проукраинские взгляды в Донецке можно было не просто легко пострадать, но и легко быть убитым – ножом в спину.
Безусловно, проукраинский митинг 13 марта 2014 года оставил особый след в сознании тех, кто в нем участвовал – местных жителей, которых нападавшие, не желая смотреть правде в глаза, убежденно считали приезжими «бандеровцами». Ну, или хотели в это верить…
«ОЧЕНЬ ХОТЕЛОСЬ ЗАЯВИТЬ О СЕБЕ НА ВСЮ УКРАИНУ»
Один из участников того митинга – Станислав. В прошлом году он с женой перебрался из Донецка в Днепропетровск. Тот день, по его словам, он провел в тревожно-радостном ожидании. С одной стороны, было понимание опасности запланированной акции; с другой – хотелось, несмотря ни на что, встретиться с единомышленниками и выразить общую позицию.
«Лично я ходил на митинги по трем причинам, – говорит Станислав. – Во-первых, я считал, что это в какой-то мере мой моральный долг перед героями Небесной сотни. Во-вторых, на мой взгляд, общими усилиями Донецк и Донбасс в целом можно было спасти. Выйди тогда в центр города 20-30 тысяч и с сепаратизмом было бы покончено. И, в-третьих, всем нам очень хотелось заявить о себе на всю Украину – что мы есть, мы здесь, и мы такие же патриоты, как другие украинцы, что мы любим свою Родину и готовы сделать все для ее будущего, и что не надо нас обносить колючей проволокой или отдавать России, как Крым».
Станислав рассказывает, что вторую половину того дня провел в телефонных разговорах с друзьями – узнавал, кто собирается на митинг, и уговаривал сомневающихся. Перед митингом он с друзьями встретился в центре города, чтобы не идти на акцию по одиночке. Обсуждали возможность провокаций, ходили слухи о снайпере, на что Станислав шутил, мол, он с его двухметровым ростом будет в таком случае «громоотводом» для всей группы.
«Сам митинг, – отмечает он, – проходил достаточно спокойно, хотя безусловно атмосфера была очень напряженная. Я медленно ходил, выискивая знакомых для коротких бесед. С незнакомыми участниками нашего митинга происходил некий мгновенный диалог на ментальном уровне: «Привет, я тебя не знаю, но вижу, что сегодня мы дышим и думаем абсолютно в унисон. Удачи тебе, милый друг!». При этом мы, конечно, не забывали уворачиваться от постоянно летящих в нас яблок, яиц, пакетов с мукой и еще не пойми чего…».
Уже по дороге домой Станислав узнал, что по окончании акции произошло убийство. Всю ночь в шоковом состоянии он читал новости в интернете, созванивался со знакомыми. По его словам, тогда стало понятно, что рубикон перейден, что грядут потрясения, которые навсегда изменят нашу жизнь.
«КАКИМ-ТО ЧУДОМ…»
Еще один участник того митинга – Алексей. Имя условное – по причинам безопасности родственников этого человека, остающихся на территории, подконтрольной боевикам. Сейчас Алексей находится за пределами Украины. А после донецкой акции 13 марта прошлого года ему довелось изрядно пострадать от рук бандитов с георгиевскими ленточками.
«В тот день, – говорит Алексей, – на площадь Ленина многие шли одновременно и с опаской, и с надеждой. До этого было объявлено, что необходимые условия безопасности создаст милиция и сами митингующие, в частности – их активное крыло, самооборона. В тот день милиционеров действительно было много, но как стало известно позже – недостаточно».
Во время митинга, рассказывает Алексей, в них летели взрывающиеся вещества, бутылки, зеленка, яйца. Одна из бутылок попала в голову мужчине, стоявшему впереди него, кто-то прошел рядом с окровавленной рукой. Становилось более чем опасно, но и к этому, по словам Алексея, участники проукраинской акции были готовы. Молодые девушки помогали с бинтами и ватой. Пророссийские активисты освистывали и перекрикивали дончан и жителей области, которые выступали на сцене за единство Украины. Называли их «приезжими» – причем делали это те, чей русский акцент не был похож на «донбасский».
«Мой брат оказался в той самой самообороне, – вспоминает Алексей. – Я не мог просто так оставить его с другими, как уже потом выяснится, безоружными ребятами, которые решили оттеснить на себя толпу противников, пока большая часть проукраинского митинга покидала площадь. Что было дальше, можно посмотреть на видео или почитать в отчетах. Кровь, удары, газ, автобус, где все задыхались, и первый раз подумали, что это конец, предательство милиции, падающие ребята, которые стояли минуту назад с тобой рядом и снова кровь, и снова крики».
За всем этим Алексей сначала не заметил, как ему пробило голову кирпичом. Тогда он думал об одном: «Где в этот момент брат, и как ему можно помочь?». По его словам, это было, наверное, тем моментом, когда цепочка ценностей выстраивается сразу за несколько миллисекунд. Боковым зрением заметив, что еще стоит на ногах и старается отбиваться, Алексею подумалось, что нечто подобное уже испытывали люди, когда становились на защиту Украины.
«Каким-то чудом, – говорит он, – убежав оттуда, начались эти несколько минут, которые казались вечностью. Это было время, когда я звонил брату и слышал лишь стандартный ответ от мобильного оператора. Затем он ответил. Он жив. Уже дома мы узнали, что выжившими оттуда вернулись не все. Дима Чернявский в тот вечер домой не пришел...».
ПОСТ- И ПОСТПОСТСКРИПТУМ
Открытым остается вопрос, как было допущено – прежде всего, местной властью – проведение двух противоположных акций в одно время и в одном месте. Особенностью проукраинского митинга в Донецке 13 марта прошлого года было также и то, что многие из местных инициаторов и участников предыдущих акций за единство страны на него не пришли – идея с этой акцией им показалась более чем небезопасной.
Также в тот вечер, перед бойней и убийством Дмитрия Чернявского, состоялся телемост между телеканалами «Донбасс» и ZIK с прямыми включениями с площади Ленина, где проходили проукраинский и пророссийский митинги. Целью телемоста было показать зрителям Восточной Украины реальную ситуацию на Западе страны…
