Война как мир, мир как война
Цель очевидна — помешать свободному развитию украинской нации и государственности
Надежный способ уйти от исследования политической ситуации — объявить ее генетически обусловленной. Пользуются им все. В Кремле любят поговорить о внутренней генетической связи русских и украинцев, делающей их одним народом. В Украине так объясняют русскую агрессивность. Где генетика, там биология, а сведение различий между этносами к биологическим факторам имеет безоценочное определение — расизм. Безоценочное до тех пор, пока на основе его не начинают строить политические концепции.
Так что при ответе на вопрос, было ли неизбежно нападение России на Украину проще простого заявить, что оно было генетически предопределено. Где там этот ген прячется и как приводится в действие — фу, какая пошлятина!
Можно и по-другому уйти от ответа, а кому-то и от ответственности. В 2008 году один статусный либерал из свиты Чубайса, посмеивался надо мной: чего ради защищать Саакашвили, который назвал президента России лилипутиным. Подумаешь, пошалят, убьют тысячу-другую грузин, русских сколько-то погибнет. Пустое.
То же и с Украиной, но сейчас уже менее цинично, но более зло по отношению к Путину: подвел нас всех под санкции из-за своих имперских комплексов.
Борис Ельцин был огромного роста, и комплексов у него не наблюдалось, особенно после того, как он одолел горбачевскую опалу. Однако расчленение Грузии и Молдавии, подчинение Таджикистана, конфронтация с Украиной, конфликт с Западом из-за расширения НАТО и югославского кризиса — все это началось при нем.
Да что Ельцин! Самый успешный путчист прошлого века — Владимир Ульянов — получил прекрасную возможность построить тоталитарное государство почти в границах современной России, не отвлекаясь на проблемы новых национальных государств, возникавших на территории бывшей империи. Разруха, голод и прочие неприятности располагали к концентрации усилий на отошедшей большевикам территории. Так нет же — аж до Варшавы дошел, хотя Балтию и Финляндию временно оставил в покое. И долго, кроваво, тяжело уже после его смерти шла война в Средней Азии.
Ни мистически-генетическое, ни вульгарно-психологическое объяснение не подходит. Остается, как это ни банально, историческое и социокультурное, которое, в общем-то, давно понятно. В русской культуре так и не заработал механизм формирования новой идентичности, которая отождествляла бы национальные интересы с национальным демократическим государством. Вместо этого при смене элит и при всех социальных переустройствах — гибели целых классов и сословий и возникновении новых — любые идеологические построения призваны заместить те перемены, которые могут быть названы модернизацией идентичности.
Вот только генетически это никак не объяснить, хотя очень хочется. Нет в истории и культуре никаких генов, действующих вне воли и сознания людей. Воспроизводство одних и тех ментальных конструкций — вербальных и довербальных — оформленных в соответствии со стереотипами массового сознания и доминирующей в разные времена культуры (ныне — массовой), всегда на совести конкретных людей. Их имена бывают известны и неведомы, но это их ответственность, а не таинственной национальной ДНК.
В какие бы одежды ни рядилась русская власть, она столетиями остается, прежде всего, русской. Что в русском платье, что в прусском, что в шапке Мономаха, что в буденовке, которая придумана была для царской армии и называлась богатыркой. Сочетание этой шапки с прусскими кавалерийскими шинелями, в которые была одета первая конная, прекрасно иллюстрирует возможность использования чего угодно в сочетании с чем угодно для того, чтобы не допустить в России создания новоевропейского государства.
Сейчас, наконец-то, прямо и открыто говорится, что демократия и либерализм разрушают русскую идентичность. Последнее слово, конечно, употребляется в не самых широких аудиториях, но звучит открыто. Об это признание разбиваются все похожие на заклинания аргументы, что русский путь — это путь в никуда, в прошлое, в сторону от цивилизованного мира. К чему разоблачения, если разоблачаемый спокойно отвечает: да, это так, ну и что?
И если бы русские отправились в свой особый путь сами по себе, то от этого пострадало бы незначительное число отщепенцев и изгоев среди них самих. Но идентичность, которой может повредить демократия, включает потребность в постоянной экспансии. В идеале — в навязывании русской модели как можно большему числу народов во всем мире. В нынешних обстоятельствах — в том, чтобы не допустить формирования национальных государств у своих соседей.
Когда появились первые публикации о кремлевских планах создания Новороссии, я сам сравнивал их с тем, что побудило Гитлера прибрать к рукам Чехословакию. Только приплюсовав ее военно-промышленный потенциал к уже имевшемуся у рейха, можно было вместе с СССР начинать вторую мировую войну. Параллель напрашивалась сама собой, когда речь шла о захвате Россией областей, где сосредоточен военно-промышленный потенциал Украины.
Но кроме параллелей с отдаленным прошлым существует еще практика последних двадцати пяти лет. С захватом Приднестровья тамошняя промышленность не шибко расцвела. Главным было отнять ее у Молдавии, а не использовать самим. Про Абхазию и Южную Осетию давно уже все сказано. Крым превращается в военную базу, в перспективе — ракетно-ядерную. Донбасс тоже не нацелен на процветание.
Цель войны очевидна — помешать свободному развитию украинской нации и государственности. Военные доводы в пользу продолжения русской агрессии с применением всех видов конвенционального (пока) оружия весьма серьезны, прежде всего, коридор в Крым. И вероятность полномасштабного вторжения до выборов сохраняется. Но велика вероятность паузы, которая взята Кремлем для реализации сценария, подобного грузинскому. С существенными модификациями, разумеется.
В Грузии ставка была сделана на выборы, на откровенно пророссийского кандидата. В Украине открыто прокремлевские силы на ближайших выборах особых шансов не имеют. Но есть другое.
Незначительное число войн заканчивалось безоговорочной капитуляцией. Это скорее исключение, сделанное для таких монстров как нацистская Германия и ее союзники по инициативе Рузвельта и по образцу Гражданской войны в США, когда за конфедератами нельзя было признавать государственной правосубъектности, что уже сделано всем миром по отношению к «ДНР» и «ЛНР», а значит, в перспективе по отношению к Новороссии. Но не об этом речь, а о том, что победить можно, если противник начнет уклоняться от противостояния и идти на уступки.
Многое говорит о том, что правящая украинская элита вела и ведет странную войну: одни воюют — другие торгуют. Она покупает, как ей кажется, место в европейской элите, расплачиваясь территорией собственной страны — ведь это Евросоюз приказал ей сдать Крым. Что касается Путина, то война для него — средство для достижения сговора элит, согласия украинской элиты, опирающейся на значительную часть украинского общества — об этом нельзя забывать — на нынешнее состояние Украины, согласовывающей условия Евроассоциации с Кремлем. То есть на ограничение национального суверенитета.
Это значит, что говорить о войне Украины с Россией, противопоставляя ее миру как иному состоянию, никак нельзя. Не получается так: сегодня воюем, с четырех часов утра не воюем. Все вместе, вся политика России по отношению ко всему миру — война. Гибридная война, как назвали ее в НАТО. Или итерационная, по определению украинского исследователя Виктора Скорика, когда уступки со стороны противника достигаются шаг с шагом сочетанием силовых методов, подкупа, шантажа, обмана, пропаганды и прочего.
И все это в самую первую очередь вызвано потребностями внутреннего управления, сохранения и укрепления власти внутри России, консолидации ее населения. Главное — не допустить модернизации самой России, трансформации русской идентичности.
Заинтересовано в этом сдерживании множество людей, вовлеченных в планомерную работу, направленную на деградацию русской нации. Они и составляют партию войны, которая складывалась в России еще в последние годы существования СССР. И это интеллектуальное ядро нынешнего режима куда опаснее и гаже тех, кто на поверхности.
Дмитрий ШУШАРИН, историк, публицист; Москва, специально для «Дня»
