О «трех китах» ВМС

Участницы Летней школы журналистики побывали в гостях у украинской компании по научно-техническим разработкам — «UA.RPA», где работает адмирал, эксперт по вопросам обороны и безопасности Игорь Кабаненко. Во время короткой экскурсии Игорь Васильевич ознакомил студентов с представленными в шоуруме военными разработками компании, которые поставляются в Вооруженные силы Украины. В частности студенты увидели шлем, который обеспечивает лучшую защиту на поле боя в условиях снайперской войны, приборы ночного виденья для бронетанковой техники, а также систему «Антиснайпер», с принципом работы которой нас ознакомил главный инженер компании. Эта система наблюдения и выявления оптических прицелов и снайперских биноклей есть всего в нескольких странах — Израиле, США, Франции и Украине.

Больше всего участниц Летней школы поразил самый современный интерактивный лазерный комплекс для тренировок по стрельбе. Студентки даже имели возможность увидеть, как он работает, а кое-кто даже попробовал попасть в мишень из пистолета. Данный тренажер разработан для военных, чтобы они имели возможность тренироваться стрелять из разных видов оружия. На тренажере отрабатываются самые разнообразные ситуации: от самых простых условий до ведения боя в городе, ночных, летних, зимних боев. Один такой тренажер позволяет экономить государству два с половиной миллиона гривен.

Прежде чем мы начали задавать свои вопросы Игорю Кабаненко, адмирал познакомил нас с меценатом и предпринимателем Евгением Уткиным. Последний, говоря о роли современных технологий, приравнял здание, где находится компания «UA.RPA», к Силиконовой долине, поскольку здесь еще во времена Советского Союза ежемесячно изготовлялось несколько миллионов микросхем. Он заметил, что 40% техники СССР изготовлялось именно в Украине, в таких ведущих городах как Киев, Днипро, Одесса, Харьков и другие. Также он обратил внимание студентов на IT-аутсорсинг: «От того, что мы отправляем наших талантливых «айтишников» за границу страдает наша экономика». «В современном мире очень важным является интеллектуальный капитал», — заметил Евгений Уткин. Но закончил он свое короткое выступление на оптимистичной ноте, отметив то, что от нас самих зависит, останутся ли талантливые специалисты в Украине и будут работать здесь, будут мечтать, или убегут из страны.

Дальше началось общение с Игорем КАБАНЕНКО.

«ЭТО СТЕРЕОТИПЫ, ЧТО МЫ КОНТИНЕНТАЛЬНАЯ СТРАНА. ОГРОМНОЙ ЦЕННОСТЬЮ ДЛЯ УКРАИНЫ ЯВЛЯЕТСЯ МОРЕ»

Христина САВЧУК, Киевский национальный университет имени Тараса Шевченко:

— Как вы оцениваете недавний саммит НАТО в Брюсселе? Какие у нас шансы относительно вступления в НАТО?

— На саммите 2008 года в Бухаресте Украиной и Грузией было заявлено о стремлении вступить в НАТО. В ответ нам предложили сосредоточиться на реформах и на развитии демократии в наших странах. Тогда обо всем этом шла речь в одном параграфе. Однако в сейчас в декларации саммита в Брюсселе мы с Грузией уже в разных параграфах. Грузии обещан план действий относительно вступления в НАТО (ПДЧ), а Украине советуют сконцентрироваться на внутренних реформах, в частности оборонной,  борьбе с коррупцией, внедрении ценностей либеральной демократии, чтобы приблизиться к ПДЧ. То есть Украина и Грузия имеют похожие проблемы, связанные с агрессией России, однако Грузия сделала реальные реформы, и это оценили союзники из Альянса. Поэтому на юбилейном саммите НАТО в будущем году Грузия имеет большие шансы получить ПДЧ.

Понимая новый тип нынешней войны против Украины, мы должны на нее соответственно реагировать, сделать прозрачной нашу оборонную промышленность и изменить систему комплектования кадров. Для этого нужны знания и серьезная политическая воля. Без базирования на ценностях ничего сделать невозможно, но должны ответить на вопрос, а что такое наши ценности, каким образом они должны быть имплементированы. Это мой главный посыл относительно того, что состоялось на саммите.

Владислава ШЕВЧЕНКО, Киевский университет имени Тараса Шевченко:

— Насколько Украина и ее ресурсы являются важными для Европы. И какое стратегическое значение для Украины имеет море?

— Украина является крайне важной для Европы, но им нужна независимая страна, которая не входит в имперское измерение. Это важно не только для безопасности Европы, но и для ее развития. Украина имеет всесторонние ресурсы, которые возможно реализовать только, опираясь на ценности либеральной демократии. В другом случае, Украина будет только источником решения проблем.

О нашей стране думают, что она ориентирована на земледелие, что это континентальная страна оседлого образа жизни. Это стереотипы, которые нам нужно преодолевать. Огромной ценностью для Украины является море, потому что это еще и полезные ископаемые. Невзирая на аннексию, мы имеем море, на которое распространяются суверенные права Украины. Россия, оккупировав Крым, а с ним и наши месторождения газа, до конца 2017 года добыла там 7,2 млрд.  газа. Морские порты — это 12% украинского ВВП. На Азовском море совершается прямая блокада наших ключевых портов, но они тоже должны быть ценностью для нас. Такая же ситуация развивается в Черном море, и там есть признаки того, что возможны еще худшие сценарии.

Рассуждая над тем, как можно повлиять на ситуацию, посмотрите, как это работает в странах либеральной демократии. Думаю, все смотрели «Темные времена» о Уинстоне Черчилле. Понимаю, что там есть определенные художественные элементы, но есть реальные факты. В парламенте Черчилль вспомнил слова Джоанны Смит: «Мы будем защищать нашу страну до последнего. Мы не можем сдать нашу землю, предать  наших людей и ценности». То есть мы должны быть проактивными, достаточно целеустремленными — от общества много зависит, как оно должно реагировать на риски и угрозы, которые существуют.

К сожалению, за 4 года мало сделано, чтобы укрепились наши Военно-морские силы. Мягко говоря, у нас они недостаточно дееспособны. Но это в том числе позиция общества. Оно должно позиционировать море не только как то, что видно с пляжа в Одессе, а значительно глубже — с точки зрения сценариев и угроз, которые могут быть в нынешние «турбулентные времена». Море крайне важно для Украины, вместе с воздушным пространством, нашей экологической, информационной безопасностью, религией и другими составляющими оно формирует нацию. Нация не состоит из людей, которые живут на отдельной территории. Она состоит из ценностей. Ценности, традиции, способ существования — это фундаментальные вещи. Без этого нация не существует.

«СНАЧАЛА ВМС УКРАИНЫ ИМЕЛИ ДАЖЕ ЛУЧШЕЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ, ЧЕМ ЧФ РФ. НО ПОТОМ МЫ СТАЛИ ТЕРЯТЬ СВОИ ПОЗИЦИИ»

Эвелина КОТЛЯРОВА, КНУ им. Тараса Шевченко:

— Когда распался СССР, где именно вы служили? Были ли свидетелем раздела Черноморского флота СССР между Украиной и Россией? Ведь известно, что этот процесс проходил очень сложно — противостояние было серьезным. Кто выиграл в результате раздела флота? Защитила ли Украина свои интересы?

— Я не просто был свидетелем распределения Черноморского флота бывшего Советского Союза. В то время я был капитаном второго ранга, потому всю драму тех событий мне пришлось пережить. Сначала предлагались варианты общего командования под управлением Москвы. Это были довольно драматичные события, в частности в Донузлаве и Одессе. Россияне разыгрывали сценарий защиты южных рубежей Украины и России с вытеснением украинских военных моряков к Николаеву. Но позиция украинского военного командования была очень принципиальной.

Именно Россия после распада Союза распоряжалась имуществом Черноморского флота. К нам относились как к чему-то несерьезному, второстепенному, с нами не считались. Сначала флот должен был бы разделиться — 50 на 50 процентов, но потом под разными политическими влияниями это было изменено. Реально мы получили намного меньше, много имущества нам так и не передали. Базирование наших сил было не самым лучшим в отличие от России. Не были определены те вещи, которые касаются реальных размеров территорий, не была произведена инвентаризация.

События 1990-х годов связаны с персоналиями. Я хотел бы сказать, что, например, позиция известного украинского дипломата, бывшего министра иностранных дел Владимира Огрызко по распределению Черноморского флота была тогда очень принципиальна. Аналогично — первый командующий Военно-морских сил Украины — вице-адмирал Борис Кожин и уже, к сожалению, покойный вице-адмирал Владимир Безкоровайный были государственными лидерами. У этих военачальников нашему поколению нужно поучиться отстаивать позиции.

Сначала Военно-морские силы Украины имели даже лучше денежное обеспечение, чем Черноморский флот Российской Федерации. Но потом мы стали терять свои позиции в обеспечении материального возобновления, развитии инфраструктуры. Произошло много политических событий, которые негативно влияли на Военно-морские силы Украины.

И.К.: — А были тогда возможности у Украины политически отстаивать интересы?

— По моему мнению, возможности были. Те же события в Одессе и в Донузлаве, когда была принципиальная позиция командующего. Конечно, она была в очень жесткой контрпозиции с официальной позицией Киева, но с точки зрения последствий, государственных интересов, она была абсолютно правильной. Этот человек брал на себя ответственность и  верил в это, верил в подчиненных и подчинялся исключительно государственным интересам, не политическим, а национальным. Но поле маневров не всегда было таким, чтобы можно было это делать намного шире. Хотя такие элементы существуют в истории страны, их нужно использовать и изучать. Например, события вокруг Тузлы в 2003 году, когда Евгений Кириллович Марчук руководил Министерством обороны. Ведь есть много вещей, которые в нашей истории были и которые мы должны изучать, даже популяризировать. Особенно относительно национального достоинства и умения принимать государственные решения.

«СИММЕТРИЧНЫЙ ПОДХОД — СОЗДАНИЕ МОСКИТНОГО ФЛОТА»

Дарья ЧИЖ, Киевский университет имени Бориса Гринченко:

— В результате аннексии Крыма Украина потеряла 70% кораблей. Каким потенциалом на момент оккупации владели Военно-морские силы Украины? Как себя повели украинские моряки? Все ли правильно тогда делал Киев?

— Действительно, мы потеряли там основной боевой состав. В военном деле всегда важно лидерство высших эшелонов и моральное состояние подчиненных войск. Это тонкие вещи, но если нет лидерства, то надеяться, что будет нормальное моральное состояние, нет смысла. К сожалению, лидерство в то время было не совсем адекватным. Военная служба — это вертикаль, где субординация и выполнение приказа — это святые вещи. По моему мнению, тогда много чего не сработало. Это касается, например, вывода кораблей — не нужно было цеплять их к причалу, потому что он уязвим, особенно в критических и кризисных ситуациях.

Другая сторона использовала слабости нашей страны, сделала так, чтобы корабли были заблокированы. Это была серьезная проблема и потеря 70 % боевого потенциала. С другой стороны, за 4 года у нас была возможность возобновить этот потенциал. Потому что 4 года — серьезный период, даже с учетом того, что морской флот — удовольствие недешевое, но это аксиома существования морского государства. Система лидерства — это не командование и контроль, это совсем другие пути. Этому нужно учиться и вводить в систему государственного управления. Командовать  легче, а быть лидером сложнее! Это абсолютно разные вещи.

Невозможно в этих условиях гнаться с симметричным ответом на ту непростую ситуацию, что сложилась на море. Она может быть исправлена с точки зрения тех угроз, которые в настоящее время активно развиваются. Нужно сдерживать, то есть не дать перейти противнику в фазу конфликта. Но это не симметричный подход. Симметричный подход — это то, о чем я многократно говорил — создание москитного флота, то есть небольших морских угроз, которые имеют возможность реагировать адекватно, обеспечить присутствие в важных зонах нашей экономично-морской зоны, защитить наши порты, но меньшими ресурсами и соответствующей эффективностью.

Британцы, американцы изучают это на разных уровнях, начиная с военной школы и заканчивая университетами. История построена в основном на морских битвах, морской геополитике. Если мы не будем это изучать, не будем интересоваться, то и не будем знать, соответственно будем проигрывать на этом поле. Здесь, по моему мнению, есть много вещей, которыми мы должны заниматься. Море не может измеряться только пляжами.

«СТРАТЕГИЯ БУДЕТ ПРЕЗЕНТОВАНА, НО ОНА ДОЛЖНА БЫТЬ ПРИНЯТА И НА ВЫСШЕМ УРОВНЕ»

Юлия ДОВГАЙЧУК, Киевский национальный университет имени Тараса Шевченко:

— Заместитель начальника штаба командования ВМС по евроатлантической интеграции Андрей Рыженко недавно сообщил о том, что командование ВМС совместно с иностранными партнерами разрабатывает Стратегию развития Военно-морских сил Украины до 2035 года. Приглашали ли вас к разработке этой стратегии?

— Да, я принимал участие в этой разработке. Стратегия крайне необходима, но должна быть и морская доктрина Украины, которая еще не принята. В целом же до военно-морской стратегии сначала должна быть государственная политика в морской отрасли. И здесь государству еще нужно работать. Военно-морская стратегия, а затем — концепция, государственная программа развития ВМС, которая включает и государственную программу кораблестроения и другие подпрограммы.

Это три кита — политика, стратегия, программа развития. Эти вещи должны быть объединены единым стержнем. Так случилось, что с 2015 года морская доктрина Украины куда-то двигается, но реально она не принята. Это проблема, о которой нужно знать и вспоминать. Что касается военно-морской стратегии, то группа специалистов эффективно работала, документ будет презентован общественности осенью этого года. Он не может быть закрытым. Мы абсолютно прозрачно заявляем о наших интересах, морских границах, суверенных правах на море, готовности их защищать. И говорим об этом, опираясь на международные правила и принципы. В первую очередь — конвенцию ООН по морскому праву. Поверьте, специалисты наивысшего уровня помогали нам: работали и наши эксперты, и иностранные специалисты, чтобы глубоко, логично, обоснованно подготовить качественный документ. Стратегия будет презентована, но она должна быть принята и на высшем уровне, то есть, утверждена Указом Президента Украины. Но самое главное  — не может быть так, что стратегический документ принят и не выполняется. Это элемент создания государства.

И.К.: — После нападения России прошло уже четыре года, но все настоящие документы только в разработке.

— Лучше поздно, чем никогда, хотя раньше было бы лучше. Стратегию  делают не потому, что есть директива сверху, а потому что собрались люди, которым это нужно. Это объединение усилий наших партнеров. С другой стороны, например, проект с американскими «Айлендами» мог быть уже реализован. Мы могли бы получить эти катера. Украинские моряки были в Балтиморе и видели их техническое состояние. Я считаю, что нам нужно не два таких катера, а больше. Но по вине украинской стороны мы даже эти два катера до сих пор не получили.

«ПРОБЛЕМА ОТНОСИТЕЛЬНО ВОЗМОЖНЫХ АТАК В РАЙОНЕ МАРИУПОЛЯ СО СТОРОНЫ РОССИИ СУЩЕСТВУЕТ»

Андриана БИЛА, Киевский национальный университет имени Тараса Шевченко:

— В течение последних месяцев Россия ведет себя агрессивно и нагло в акватории Азовского моря, задерживая украинские и иностранные суда, которые направляются в украинские порты. О чем свидетельствует такая политика России? Стоит ли ожидать последующей эскалации, возможно, даже удара с моря? Или это все-таки тактика постоянной дестабилизации и расшатывания ситуации?

— Со стороны России по отношению к Украине демонстрируется новый тип вооруженной борьбы, который построен на использовании разных методов и способов, в том числе экономических, энергетических. Можем вспомнить два газовых потока —  «Северный поток-2» и «Турецкий поток», которые серьезно повлияют на экономику Украины. На сегодня, к сожалению, россияне контролируют полностью наше судоходство. Осмотры судов, которые направляются в украинские порты, проводятся непосредственно под Бердянском в пределах наших территориальных вод. Поэтому стоит вопрос нашей адекватной реакции. Это крайне важно, потому что проблема невыполнения соглашения 2003 года существует: большинство пунктов этого соглашения заблокировано Россией. И это реальные основания для ее денонсации. Нам нужно опираться на Международную конвенцию по морскому праву об установлении пределов территориальных вод и внутриморской экономической зоны.

Чего ожидать? Учитывая тактику, которая использовалась до этого, то в самый неприятный для Украины момент может быть введен режим эмбарго. Это серьезно повлияет на нашу экономику. Также нельзя исключать проблемы сухопутного коридора, который нужен для агрессора, — в обход или через Мариуполь. Мариуполь —  это стратегически очень важная точка, ведь это не только индустриальный «hub», но и крайне важный стратегический «point» с точки зрения безопасности Украины на юге страны. И проблема относительно возможных атак со стороны России существует. Поэтому мы должны оперировать вопросами угроз, понимая наши инструменты и возможности. К сожалению, уже потеряно много времени. Но это не значит, что нужно сидеть, сложа руки. Нужна политическая воля и тщательным образом выверенные шаги, потому что мы находимся в стратегической геополитической игре.

Ирина ЛАДЫКА, Львовский национальный университет имени Ивана Франко:

— Совместные украинско-американские учения «Си Бриз-2018». Они проходят уже больше 20 лет. Какой эффект от этих учений? Насколько мы действительно приближаемся к стандартам НАТО?

— Так случилось, что я организовывал первые учения этой серии. Действительно они эффективны, потому что дают возможность улучшать взаимосовместимость. Это серьезное партнерское мероприятие, где каждый раз прорабатываются новые отрасли, организовываются общие мероприятия и тренинги. Это очень хорошо с точки зрения безопасности нашей страны, черноморской безопасности и тех аспектов, которые связаны с приближением Украины к НАТО.

«Я ПРЕДЛАГАЮ СОЗДАТЬ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ МОРСКОЙ КОМИТЕТ»

Ольга КРЫСА, Львовский национальный университет имени Ивана Франко:

— В интервью газете «День» вы говорили о том, что все проблемы с морской территорией у нас из-за того, что украинская политическая элита мыслит только континентально. Есть ли у нас  стратеги, военные, возможно политики, вообще школа, которая бы мыслила морскими категориями?

— Нам нужно как можно быстрее создавать такое мышление и культуру, в частности через экономические проекты. На украинском континентальном шельфе и исключительной морской экономической зоне существует много ресурсов, которые можно использовать для нашего развития. Например, если посмотреть на ту разницу газа, который мы добываем для собственных потребностей и тем, что мы транспортируем из России, то с учетом даже технологического газа в трубе, — это где-то 9,2 млрд. кубов в год. Мы можем это покрыть за счет газа, который есть на континентальном шельфе. И здесь, кстати, огромные возможности для развития бизнеса с западными партнерами, в том числе в безопасностном аспекте.

Морской элемент национальной культуры нужно изучать в университетах, в том числе в заведении при Президенте Украины, военных структурах. Должны быть соответствующие военно-морские проекты, развитие программ, которые готовят соответствующих специалистов. Я предлагаю создать Государственный морской комитет, куда необходимо привлечь представителей государства, лидеров общественного мнения, профессионалов, экспертов, которые компетентны в вопросах ВМС, моря... В свое время это было в Британии, Турции, это есть в России. То есть это инструмент влияния и развития ВМС, ведь должна побеждать логика и здравый смысл.

И.К.: — В следующем году нас ожидают президентские и парламентские выборы. Рассматриваете ли вы возможность своего участия в политике, выборах?

— Не только я, но и каждый из нас является элементом государственной политики. Каждый из нас имеет право и обязан через разные инструменты влиять на нее. Нам нужно делать правильные вещи, чтобы наше государство состоялось на ценностях либеральной демократии. Наш исторический опыт еще со времен Ярослава Мудрого, опыт Казачества, Гетманата Павла Скоропадского (недостаточно изучен, в том числе с точки зрения геополитики), говорит о том, что Украина состоится.

К ТЕМЕ!