Черносвиточники из прифронтового села

Но во время официальных торжеств об украинской черной пехоте, которая легла в ожесточенной битве за город руды и металла, и на этот раз никто не вспомнил. Тема «черной пехоты», или украинских «черносвиточников», до сих пор не имеет в Украине широкой огласки. А между прочим такое трагическое явление в отечественной истории советского периода, как «репрессивная мобилизация», умалчиваемое в прошлом, требует серьезного осмысления украинским обществом. Особенно сейчас, накануне 75-летия победы над германским нацизмом, которое по советской традиции готовится громко отмечать оккупационный режим путинской России у себя в Москве, призывая украинцев придерживаться общего взгляда на историю Второй мировой. То есть нам предлагают и в дальнейшем смотреть на нее только через московские очки, через которые истинную картину событий и настоящую цену воспетой советской пропагандой победы, к сожалению, не увидишь. Так же, как на братских могилах времен Второй мировой, что с особой благодарностью почитаются в украинских городах и селах, на памятных плитах с именами погибших освободителей из регулярной советской армии мы все еще не видим имен похороненных там же земляков из неизвестных рядов так называемой черной пехоты...

Село Анновку Петровского района Кировоградской области передовые подразделения советских войск освободили 23 октября 1943 года. Однако, быстро продвигаясь дальше к северным окраинам Кривого Рога, советские войска натолкнулись на прочную оборону немцев и были вынуждены затормозить свое наступление. Линия фронта остановилась между Недайводой и рудником Ленина, где почти четыре месяца продолжались ожесточенные кровопролитные бои. Прифронтовое село Анновка, в котором расположился штаб 37-й армии 3-го Украинского фронта, тыловые армейские службы и военный госпиталь, стало основной базой тылового обеспечения. В ходе массовой мобилизации местного мужского населения в действующую армию на передовую (в основном под Недайводу и на рудник Ленина) сразу были брошены тысячи необученных, необстрелянных новобранцев из окружающих сел, в том числе и несколько жителей Анновки. Большинство из них погибли в кровопролитных боях на подступах к Кривому Рогу.

ПОБЕДНОЕ НАСТУПЛЕНИЕ СОВЕТСКИХ ВОЙСК

В августе 1943 года Красная Армия перешла в решительное наступление. В результате ее мощных сокрушительных ударов, нанесенных по формированиям немецких войск, были освобождена территория Левобережной Украины. Однако, опираясь на хорошо подготовленную оборону, противник прочно закрепился на правом берегу Днепра. Основу мощного оборонительного рубежа составлял так называемый «Восточный вал», который проходил по рекам Сож, Днепр в его среднем течении, Молочная и далее на север к Нарве и Пскову. Гитлер дерзко заявлял: «Скорее Днепр потечет вспять, чем россияне преодолеют его...».

Битва за Днепр стала одним из важнейших событий Великой Отечественной войны. Во второй половине сентября советские войска в составе четырех фронтов приступили к осуществлению масштабной операции - форсированию реки Днепр одновременно на участке протяженностью 750 километров от Лоева до Запорожья. К середине октября 1943 года, захватив на Правобережье 23 плацдарма, советские войска начали развивать наступательные действия. За проявленный героизм и отвагу в ходе этой чрезвычайно сложной операции 2569 солдат и офицеров Красной Армии были удостоены звания Героя Советского Союза. Одним из Героев Днепра стал и житель Анновки - командир орудия 1-го дивизиона 886 артполка 222 стрелковой дивизии 6-й армии 1-го Украинского фронта старший сержант Григорий Харлампиевич Онищенко.

На Кировоградском направлении наступательные операции разворачивали войска Степного (с 20 октября 2-го Украинского) фронта под командованием генерала И. С. Конева. Успешно форсировав Днепр, войска фронта овладели несколькими стратегическими плацдармами в районе Домотканые и Мишуриного Рога. 15 октября советские части перешли в наступление и овладели несколькими важными узлами немецкой обороны, в частности селом Дериевкой. Расширив плацдарм для дальнейшего наступления и окончательного разгрома нацистской группировки «Юг», Красная Армия вошла на территорию Кировоградской области.

Тяжелыми, хотя и обнадеживающими, были для жителей прифронтовых районов дни приближения фронта. Чувствуя близкий конец, немцы пытались вывезти из захваченных территорий имущество, скот, продовольствие, повсеместно устраивали облавы по отлову молодежи для отправки на принудительные работы в Германию. В связи с активизацией партизанского движения значительно усилились и репрессивные меры по отношению к местному населению.

Все более частые авианалеты и артобстрелы заставляли крестьян покидать свои дома и постоянно скрываться в погребах и других укрытиях или искать убежища в более безопасных соседних селах. Для жителей Анновки, преимущественно женщин, стариков и детей, в дни активных боевых действий таким укрытием стал Кочубеевский карьер на окраине села. По словам жительницы Анновки В. М. Постернак (Стулий), туда перекочевало чуть ли не все село. «Забирали с собой продукты, какие-то ценные вещи и даже скот, - говорит Вера Михайловна. - Сидели, как крысы, - в голоде, холоде и грязи. Даже солома шевелилась от вшей - такой кошмар там был».

21 октября 1943 года советские боевые части освободили первый райцентр Кировоградской области - село Петрово, а в ночь на 23 октября в результате успешного наступления штурмом была взята станция ​​Пятихатки. На рассвете передовые армейские подразделения заняли станцию ​​Рядовая и освободили Анновку. «Кажется, это была самая большая радость в жизни, - рассказывает М. Д. Рева (Колесник), - когда на улицах села появились советские танки. Навстречу освободителям бежали старики и дети... Все тогда было: и слезы, и радость. Этого никогда нельзя забыть».

Вскоре Анновка превратилась в сплошной военный лагерь. Улицы села были полностью заполнены военной техникой, подводами и армейскими подразделениями, которые вслед за передовыми частями шли дальше на Кривой Рог. В средней школе разместился госпиталь, куда отовсюду начали свозить раненых. Их было столько, что не хватало места ни в помещениях школы, ни в школьном дворе. Местные жители вспоминают, что в одном из корпусов школы еще долго после госпиталя на досках пола проступала кровь. Когда фронт остановился на северной околице Кривого Рога и начались ожесточенные бои под Недайводой, подводы с ранеными уже стояли по всему селу и их размещали едва ли не в каждом доме. Умерших от ран бойцов хоронили прямо в крестьянских палисадниках. «В нашем садике было шесть солдатских могил, - рассказывает Л. И. Зуенко (Рева) - в которых похоронили до двадцати бойцов. Это уже потом останки погибших перенесли в общую Братскую могилу».

Чрезвычайно трагический случай произошел в те кровавые дни вблизи села - фашистские самолеты вдребезги разбомбили большой обоз с ранеными, следовавший из Анновки на соседнюю станцию ​​Рядовую. Особенно поразила жителей смерть двух молоденьких медсестер, которые сопровождали обоз. Об этом до сих пор вспоминают с грустью местные старожилы, сочиняют стихи и песни их дети и внуки.

ВОЕННЫЕ РЕПРЕССИИ И ТОТАЛЬНАЯ МОБИЛИЗАЦИЯ МУЖСКОГО НАСЕЛЕНИЯ ОСВОБОЖДЕННЫХ ТЕРРИТОРИЙ

С приходом советских войск началась массовая мобилизация мужского населения Анновки на фронт. На полную мощность работал особый отдел, выясняя обстоятельства пребывания крестьян в оккупации. Немедленно арестовывали тех, что сотрудничал с немецкими оккупационными властями, - служили в полиции или находились на руководящих должностях и тому подобное. В. М. Постернак (Стулий), в доме которой размещался штаб особого отдела, вспоминает: «Во дворе было полно арестованных - как военных, так и гражданских. Кого-то отправляли в штрафбат, кого-то брали под арест, а некоторых и расстреливали».

И наибольшего размаха приобрела на освобожденных украинских территориях военная мобилизация мужского населения, которая также имела репрессивный характер. Советская историография этот печальный факт долгие годы замалчивали, так же, как и факт наличия в войсках негативного отношения, сформированного не без влияния главнокомандующего Иосифа Сталина и высшего армейского командования, к украинскому населению, которому не могли простить его некоторой нелояльности к советской власти и некоторой лояльности к оккупационному фашистскому режиму. Мол, «эти хохлы благополучно отсиживались в оккупации». Как отмечает историк Владислав Гриневич, который одним из первых поднял эту проблему в украинской историографии, после пережитой в 1941 году катастрофы - жестоких поражений, массового плена и позорного панического отступления - в Красной Армии даже сформировался сублимационный стереотип об «украинском предательстве». И эту вину за сокрушительные поражения в начале войны, которую пытались свалить на украинское население, по мнению подавляющего большинства советских военачальников, украинцы должны были смыть только в бою своей кровью.

Следовательно, не случайно, именно в 1943 году, когда Красная Армия вошла на территорию Украины, появилась специальная директива советского командования о необходимости широкого использования такого источника пополнения войск, как мобилизация военнообязанных из освобожденных районов. Наделение армии не свойственными для нее мобилизационными функциями в условиях боевых действий имело чрезвычайно трагические последствия, так как при такой форме пополнения войск человеческими ресурсами значительно снижалось качество отбора призывников и даже не предусматривалась возможность обеспечения надлежащего уровня их военной подготовки. На украинских новобранцев, прежде всего, смотрели в войсках, как на штрафников, поэтому и бросали их сразу в бой, отчасти даже не переодев в военную форму и не обеспечив оружием, которое они должны были сами добывать в бою. В результате повсеместного распространения этой позорной практики мобилизованных украинцев называли в армии не иначе, как «черносвитниками», так как они воевали в основном в домашней одежде. Такое безжалостное отношение в советской армии к своим людям удивляло даже немцев, которые называли мобилизованных украинцев «beut soldaten» (трофейными солдатами).

Вместе с тем, в районах, освобожденных из-под немецкой оккупации, налаживали работу и военкоматы. То есть, система призыва в армию действовала, как двойное лезвие бритвы - кто избегал армейской мобилизации, того мобилизовывали военкоматы. В течение сентября 1943 года только из районов Донбасса в боевые части Южного фронта влилось 120 тысяч мобилизованных, а войска 2-го Украинского фронта за период с 1 по 23 января и в марте - апреле 1944 года пополнились 330 тысячами новобранцев из бывших оккупированных территорий Поднепровья. В 1944 году каждый третий военнослужащий действующей армии был украинцем, а в войсках 1-го - 4-го Украинских фронтов, особенно в пехотных частях, украинцы составляли 60 - 80%. Всего, по данным В. Гриневича, в 1943 - 1944 гг. в Украине было мобилизовано в Красную Армию 2,5 миллиона человек, а с учетом так называемой досрочной мобилизации 17-летних, трудовых мобилизаций и др. в течение 1943 - 1945 гг. на фронт было отправлено более 3 млн. человек (10% населения). Не менее трети мобилизованных в этот период погибло, большинство из них - на территории своих же или соседних районов и областей. Значительное количество тех, кто похоронен в братских могилах (нередко всего за несколько километров от дома), еще и до сих пор считаются пропавшими без вести.

Анализируя мобилизационные мероприятия Красной Армии и ситуацию в войсках в этот период, Владислав Гриневич отмечает: «Отправка в бой плохо обученных, а отчасти плохо одетых и плохо вооруженных людей больше напоминало жестокий акт мести за проявленную в 1941 году нелояльность к сталинской власти, чем предоставление украинцам возможности отплатить оккупантам за издевательства и унижения. М. Дорошенко писал в своих мемуарах о том, что во время призыва в Красную Армию в его родной Кировоградской области людей гнали в бой без оружия, приказывая добывать его самим в бою. При этом политруки и командиры говорили: «Вы Должны своей кровью смыть вину перед Родиной и ее великим вождем товарищем Сталиным».

В первые дни после освобождения Анновки было мобилизовано на фронт около 50 жителей, которых сразу же бросили на передовую в район Недайводы. Из них более 30 человек погибло на этом плацдарме уже в первых крупных боях - преимущественно в ноябре и частично в декабре 1943 года и январе 1944 года. Только в ноябре 1943 года в боях под Недайводой погибли жители Анновки: В. Х. Бабенко (9.11.), М. Г. Бабенко (20.11.), П. И. Бабенко (ноябрь), Ф. Я. Бабенко (22.11.), В. К. Бибик (21.11.), П. Д. Головатый (19.11), Я. И. Головатый (20.11.), Д. П. Головко (ноябрь), Ф. В. Дробязко (10.11.), В. Л. Лищина (ноябрь), И. М. Онищенко (ноябрь), М. С. Пестушко (9.11.), И. П. Петренко (9.11.), И. А. Скрипник (25.11.), С. В. Сувора (9.11.), П. М. Фирсов (21.11), Д. А. Харченко (21.11.), Д. Г. Чижмак (ноябрь), И. П. Штефан (9.11.), И. Т. Яровой (ноябрь).

Неподалеку от Недайводы (преимущественно вблизи села Терноватка и в районе рудника им. Ленина) в течение ноября 1943 года погибли, освобождая соседнее Криворожье, жители Анновки М. К. Ведута, Й. Ив. Величко, П. Д. Куцевол, К. К. Левенець, О. А. Мамаенко, П. О. Овсюк, О. И. Овчаренко, И. И. Онищенко, О. Н. Ровный, И. О. Саенко, С. В. Самовол, А. Д. Синица, В. С. Следь.

В октябре - ноябре 1943 года здесь же пропали без вести только что призванные и брошенные в пучину войны жители Анновки С. А. Болдырев, Ф. С. Зуенко, Л. С. Романенко, П. И. Тихоступ, И. А. Чижмак.

Всего же в 1943 году призвали в ряды советской армии около 300 жителей села, из которых, по данным «Книги памяти Украины», 206 человек погибло (в основном в конце 1943 - в начале 1944 г.), в том числе: более 60 чел. - на территории соседних районов (преимущественно Криворожского) Днепропетровской и Кировоградской областей, 70 чел. - пропало без вести, другие - отдали свои жизни, освобождая соседнюю Молдову, Беларусь, а также Литву, Польшу, Чехословакию, Венгрию и Германию.

Только несколько анновцев уцелело в недайводском аду. Среди тех, кто прошел сквозь горнило ожесточенных боев за этот важный плацдарм и остался жив, были Семен Головатый, Иван Смелый и Алексей Работа. Получив ранение под Недайводой, пулеметчик-автоматчик Иван Смелый прошел в дальнейшем с боями на Лозоватку, Кривой Рог, Николаев, освобождал Вену и Прагу.

Пятнадцатилетним подростком, работая на рытье окопов, добавил себе два года и пошел на передовую Алексей Работа. «Всего два месяца повоевал я на передовой под Недайводой, - рассказывает Алексей Павлович. - Получив тяжелое ранение, долго лечился, а потом, как инвалид войны 2-й группы, был комиссован. Вернулся домой из госпиталя на костылях, и, слава Богу, жив остался. А сколько наших бойцов полегло тогда на поле боя! Немцы закрепились на горе, а наши подразделения - внизу в балке. Только поднимутся в атаку, так сразу всех и скосит неистовый пулеметный огонь».

«Прошли со своей частью мимо Недайводы и мой двоюродный брат Андрей, и его отец Сергей Михайлович Власенко, - продолжает Алексей Павлович Работа. - Уже по пути в Кривой Рог Сергей Михайлович был тяжело ранен в плечо и в грудь. Не мог Андрей покинуть отца без сознания на поле боя и попал вместе с ним в плен. И когда там его уже как-то перевязали, сын снова перешел через линию фронта к своим, то его сразу же в особый отдел забрали и чуть было не расстреляли. Хорошо, что отдел находился в Анновке, так его наши коммунисты защитили. После того Андрей умело воевал, был дважды ранен, но остался жив. (В 1952 году Андрей Власенко стал директором Анновской средней школы - Авт.). Вернулся из плена и его отец».

К отцу и сыну Власенко фронтовая судьба была еще довольно милосердной, а сотни и тысячи их земляков, которые попадали в плен, оказывались в числе отступающих, или имели какие-то другие «тяжелые» проступки перед советским государством, неизбежно подпадали под действие сталинских приказов №№ 270 и 227, выданных в 1941 и весной 1942 гг. в частности, приказ № 270 требовал от окруженных советских бойцов «драться до последнего», а если они предпочли сдаться в плен, то, согласно этим положениям, трусов должны были «уничтожать... всеми средствами, как наземными, так и воздушными». Все военнопленные объявлялись «предателями и изменниками».

Следующим шагом в установлении железной воинской дисциплины и укреплении боевого духа советских бойцов стал приказ № 227, который вошел в историю под названием «Ни шагу назад!». «Мы должны установить в нашей армии строжайший порядок и железную дисциплину, - говорилось в приказе. - ...Паникеры и трусы должны истребляться на месте».

Отдельными пунктами этого документа предписывалось сформировать в пределах каждого фронта от одного до трех штрафных батальонов (по 800 человек), сформировать в пределах армии три-пять хорошо вооруженных заградотрядов (до 200 чел. в каждом), сформировать в пределах армии от 5 до 10 штрафных рот (от 150 до 200 чел. в каждой). Согласно положению о штрафных батальонах в действующей армии, в них могли направлять лиц среднего и старшего командного, политического и командующего состава приказом по дивизии или бригаде, корпуса или армии сроком до трех месяцев. При этом штрафников разжаловали до рядовых, изымали у них все награды до тех пор, пока они не искупают свою вину в боях. Чтобы получить прощение, штрафник должен был остаться еще и живым, что было чрезвычайно сложно, поскольку штрафбаты использовались на наиболее сложных участках фронта.

Итак, особые отделы фронтов, дивизий и бригад без работы не скучали. После освобождения Анновки мобилизовали в штрафбаты и нескольких анновцев. В 37-ой штрафной батальон 26 октября 1943 года было направлено и старшего лейтенанта С. А. Сухолуцкого, который с 17.07.1941 года находился на фронте, попал в окружение и, пробившись сквозь немецкие заслоны, в марте 1943 года вернулся не в действующую армию, а в родное село к своей семье. Искупая эту «вину», он погиб 5 января 1944 года в бою на подступах к Кировограду.

О том, как использовали штрафников на самых горячих участках фронта, хорошо знает и житель Анновки, призванный в октябре 1943 года в ряды Красной Армии, И. В. Бессараб, который собственными глазами видел их в действии при взятии высоты Бабья Могила.

«Все мобилизованные, кто попал на передовую к Недайводе и на рудник Ленина, - рассказывает Иван Васильевич, - сразу же пошли в бой - необученные, плохо вооруженные, необстрелянные... Сколько же их тогда погибло!.. Особенно много жизней унесла Недайвода. И на руднике погибло немало. Оттуда нас перебросили на направление Девладово - Пичугино. Надо было взять высоту Бабья Могила, на которой находился немецкий укрепленный пункт. Несколько наших атак были безрезультатными, тогда прислали туда штрафную роту, и уже штрафники взяли ту высоту. Там их столько полегло! Очень мало их, бедных, и осталось. Лучше бы вы это все не видели и не знали...

Там, вблизи Пичугина, в начале февраля 1944 года Иван Васильевич Бессараб сам получил тяжелое проникающее ранение в голову. Когда 8 февраля пришел в себя, снега намело столько, что из окопа нельзя было вылезти. Да еще и мороз до 30 градусов. С передовой везли обмороженных бойцов. Забрали и его в полевой госпиталь в Терны, а оттуда отправили в Днепропетровск. В апреле повезли на лечение в Баку, а в июне 1944 года демобилизовали по инвалидности, и он вернулся в Анновку».

Недавние новобранцы возвращались с фронта инвалидами. Село, подавленное непрерывным потоком похоронок и безнадежными причитаниями матерей и вдов, радостно встречало каждого своего фронтовика. В августе 1944-го с 3-го Белорусского фронта пришел инвалидом и Виктор Иванович Бабенко. В 1943-м вместе с братом Федором он начал он свой боевой путь в Смоленской области. Прошел с боями до Витебска, Орши, где во время наступления на вражеские блиндажи получил тяжелое ранение - снаряд разорвался прямо у ног. Ранило правую ногу и вырвало пятку левой.

Более пяти месяцев лечили его в госпиталях - в Пропойском, Рославле, Калуге, Кирове и в конце концов комиссовали. А брат - лейтенант Федор Иванович Бабенко пошел дальше на Польшу. Последнее письмо получили от него из-под Кенигсберга в феврале 1944-го. И больше никаких вестей... Пропал без вести.

Такими были фронтовые судьбы многих и многих жителей Анновки, брошенных в водоворот войны, что катилась все дальше и дальше от родных домов - на Запад.

Почти шесть месяцев продолжались кровопролитные бои за освобождение Кировоградской области. 5 января 1944 года войска 2-го Украинского фронта вели наступательные бои на подступах к Кировограду. Утром 8 января областной центр был освобожден. 17 февраля 1944 года войска 37-й и 46-й армий, входивших в состав 3-го Украинского фронта, возобновили наступление на Криворожском направлении. В течение 22 - 23 февраля Кривой Рог был полностью очищен от нацистских оккупантов. В марте 1944 года, освободив сотни населенных пунктов Новгородковского, Бобринецкого, Долинского и Устиновского районов, войска 3-го Украинского фронта завершили изгнание немецких оккупантов и из Кировоградщины. «Красная Армия вернулась, принеся на своих знаменах свободу и счастье, радость и жизнь», - писала с подъемом только что восстановленная ​​советская газета Петровского района «За большевистские колхозы». Каким было это «советское счастье» - это уже тема другого разговора.

Источники:

1. Ершов И. Д. Военно-политический и стратегический обзор основных операций по освобождению Советской Украины. / Коммунистическая партия - организатор освобождения Советской Украины от фашистских захватчиков. - К., 1975. - С. 31, 32.

2. Гриневич Владислав. Военные мобилизации в Украине в 1943 - 1944 годах. // Зеркало недели. - 2005. - №34. - 3 сентября.

3. Книга памяти Украины: Кировоградская область. - Кировоград: Центрально-Украинское издательство, 1995. - Т. 5. - С. 831 - 852.

4. Шаповал Юрий. Как писать о войне? // Зеркало недели. - 2005. - №36. - 17 сентября.

5. // За большевистские колхозы. - 1944. - №76. - 22 октября.