А будут ли санкции?

Новые санкции, которые разрабатывают США и Евросоюз против России, затронут энергетическую, банковскую, а также оборонную сферы. Об этом сообщила помощник госсекретаря США Виктория Нуланд во время своего выступления в Фонде Маршалла в Вашингтоне в понедельник. Г-жа Нуланд отметила, что санкции могут иметь и личностный характер, и обвинила Кремль в «крайне опасной» поддержке боевиков на востоке Украины. «Абсолютно очевидно, что в последнюю неделю наблюдается серьезное ухудшение ситуации на местах», — добавила дипломат. Виктория Нуланд также сказала, что Вашингтон не одобряет поставку Францией вертолетоносцев класса «Мистраль» для России. «Еще до украинского кризиса мы четко заявляли о своей обеспокоенности, поскольку считаем, что «Мистрали» не нужно поставлять», — цитирует ее слова Skynews.

По словам чиновницы, на решение относительно принятия санкций должно уйти две — четыре недели. Нуланд также напомнила слова президента США Барака Обамы, который в июне на саммите G7 в Брюсселе отметил, что Вашингтон «не собирается ждать месяцы» с принятием карательных мер для России...

Принятие нового пакета санкций против Москвы поддерживает и Великобритания. В частности, министр иностранных дел Великобритании Вильям Хейг заявил, что «международное сообщество готово ввести новые санкции, если Россия продолжит провоцировать нестабильность в Украине». Однако насколько реально принятие США и ЕС третьего пакета ограничительных мер для Москвы? И будет ли это действительно эффективным для остановки российской агрессии на востоке Украины? Об этом мы поговорили с ведущим научным сотрудником Центра Карнеги Лилией ШЕВЦОВОЙ (Москва):

— О секторальных санкциях заговорили раньше, чем четыре недели назад. Как известно, угроза, если ее повторять бесконечно, но не реализовывать на практике, становится комической и превращается в фарс. В этой ситуации — несколько обстоятельств, которые будут определять политику Запада в отношении третьего уровня санкций против России.

Европа продолжает предполагать, что она «видит свет в конце тоннеля», как сказал недавно Штайнмайер (министр иностранных дел Германии. — Ред.). Германия категорически против ужесточения санкций в силу ряда обстоятельств, которые вы в газете «День» обсуждали.

Брюссель оказывается совершенно беззубым, особенно в преддверии завершения цикла деятельности нынешнего политического руководства ЕС и прихода нового. Недавно Баррозу сделал заявление, в котором говорится, что 27 июня Евросоюз заключает торговое соглашение (Соглашение об Ассоциации. — Ред.) с тремя странами — Украиной, Молдовой и Грузией. Тем не менее ЕС приглашает Россию для участия в обсуждении конкретных деталей этих соглашений, чтобы ликвидировать у России опасения. Фактически ЕС предлагает Москве стать регулятором отношений между ним и Украиной, а также двумя другими странами.

Даже эта позиция говорит о том, что любая идея санкций третьего уровня вызовет сопротивление либо нежелание вырабатывать этот механизм со стороны ЕС. В первую очередь со стороны двух европейских сверхдержав — Германии и Франции. Какие могут быть секторальные санкции, если Франция и дальше обязалась поставлять и строить для России «Мистрали»? Какие могут быть санкции, если немецкий бизнес тесно вовлечен во все три сферы активности, против которых американцы предполагают санкции? У меня есть большой скептицизм, что идея секторальных санкций получит поддержку европейского сообщества. Вопрос в том, смогут ли американцы продвинуть эту идею вне зависимости поведения Европы.

Здесь есть одно обстоятельство, которое очевидно осложняет для Обамы принятие этого решения. Он вообще не хочет принимать никаких решений по поводу внешней политики. Его основное кредо — уйти от всех международных обязательств. Теперь, с провалом американской политики в Ираке, перед Обамой стоит одна лишь задача — необходимость каким-то образом остановить наступление антизападных сил, которые готовы поглотить Ирак и остановить возобновление новой братоубийственной войны. Это поглощает все его внимание.

Если сделать анализ западной прессы, то Украина уходит на второе место. То есть Запад перестал думать об Украине — все внимание теперь приковано к Ираку и возможности новой войны на Ближнем Востоке. Я не уверена, что и Обама в этой ситуации будет готов к принятию секторальных санкций. Поэтому вопрос о третьем уровне санкций пока что повисает в воздухе. Решение его будет зависеть от внимания Обамы, а также от того, насколько его команда, понимающая необходимость противодействия Кремлю, который становится все более воинственным, сможет убедить в этом президента Обаму.

«ПУТИН МЕНЯЕТ ТАКТИКУ В УКРАИНЕ»

— Нуланд также отметила, что на принятие решения понадобится от двух до четырех недель...

— Этим она дает два мессиджа: один Германии, которая выступает за политику «давайте не будем сердить Россию и будем оставаться в рамках парадигмы угрозы санкций». Второй мессидж — очередной звонок для Владимира Путина: «Перестаньте дестабилизировать ситуацию на востоке Украины! Проявите гибкость в газовом конфликте с Украиной». Но, во-первых, Путин сейчас вряд ли может остановиться. Во-вторых, есть серьезные сомнения, что он может остановить пророссийские террористические силы.

— Латышское издание IR пишет, что Путин «притормозил» на востоке Украины: не признал референдумы так званых ДНР и ЛНР, вернул посла Зурабова в Киев из-за того, что серьезно опасается третьего уровня санкций. А как вы считаете?

— Несомненно, внутри Кремля есть опасения, что секторальные санкции серьезно усугубят положение российской экономики, особенно коммерческие интересы правящей элиты. Но я бы не говорила о «торможении» Путина. Я бы использовала выражение «смена тактики». Мы не знаем, какие именно факторы повлияли на ее смену и почему Путин не пошел на оккупацию востока Украины. У меня создается впечатление, что в России никогда серьезно и не думали об этом. Скорее в Кремле размышляли о варианте типа Приднестровья и оказания помощи этой непризнанной республике. Думаю, что сейчас речь идет о смене кремлевской тактики и переходе к более гибкой, разноплановой тактике влияния на Украину.

Эта тактика включает в себя такие элементы:

1) дестабилизация ситуации при помощи наемников и добровольческих сил поддержки Русского мира;

2) формирование в Украине пророссийского лобби;

3) инструменты газового шантажа (другой вид войны против Украины);

4) Влияние на будущие парламентские выборы, а также влияние на новую пророссийскую фракцию внутри будущей Рады.

Мы также видим, как успешно Кремль ведет работу по внедрению «троянских коней» в европейское сообщество, разъединяет европейские державы по отношению к Украине. Поэтому правильнее говорить о смене тактики Кремля, а не об отказе смены курса на дестабилизацию и попытках превращения Украины в cordon sanitaire или буферную зону между Россией и Европой.

«УКРАИНА УЖЕ ПРИОБРЕЛА МОЩНУЮ НАЦИОНАЛЬНУЮ ИДЕНТИЧНОСТЬ»

— Неужели для Украины все выглядит так пессимистично, и ей, как Молдове с Грузией, всегда нужно будет считаться с мнением России?

— У Украины есть мощные козыри. Один из них — консолидация подавляющей части украинского общества (где теперь нет разницы между западом, центром и югом Украины) вокруг идеи европейского курса. Подавляющее большинство украинцев голосовало за кандидатов, которые выдвигали прозападные программы. За Тигипко и Добкина проголосовало меньшинство. Украина уже приобрела мощную национальную идентичность. Мы раньше говорили, что Украина построила государство, но не смогла добиться национальной идентичности. Теперь оказывается, что она сделала огромный шаг, но государственные институты — армию, силы правопорядка, а также границы нужно строить с нуля.

Украина также имеет такой мощный фактор давления на Россию, как газовый вентиль. Украина как транзитная страна может регулировать получение денег Россией через трубы «Газпрома» путем газового вентиля. У Украины также есть такое мощное «оружие», как влияние на функционирование российского военно-промышленного комплекса.

Наконец, у Украины есть еще огромный козырь — несмотря на «паралич» и «импотенцию» западных политических кругов — на Западе есть понимание, что Украине необходимо помогать.