Москва: продолжение предвыборной драмы

Предсказуемый отказ в регистрации 15 кандидатам в депутаты Московской городской Думы, представляющим реальную оппозицию, спровоцировал новый виток политического кризиса. 20 июля оппозиционерам при активном участии Фонда борьбы с коррупцией Алексея Навального удалось привести под стены мэрии 20 тыс. протестующих. Тогда власти, как московские, так и федеральные, всерьез испугались. Сначала они не придавали выборам в Мосгордуму большого значения, рассчитывая, что нужное число подписей за отведенный до выборов срок оппозиционные политики собрать не сумеют, и вопрос решится сам собой. Но оппозиционеры продемонстрировали хорошую организацию и в требуемый срок нужное число подписей собрали. Мосгоризбирком к такому развитию событий был явно не готов, и начал браковать подписи под явно фальсифицированными предлогами. Бывший либерал, пошедшая во власть, глава Центризбиркома Элла Панфилова, усиленно пыталась сделать вид, что она здесь ни при чем и от нее ничего не зависит. В общем, Элла Александровна оказалась в положении политрука из бессмертного романа Владимира Войновича «Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина». Помните, как другие солдаты подговорили Чонкина спросить на политзанятиях у старшего политрука Ярцева: «А правда, что у товарища Сталина было две жены?» На что старший политрук испуганно закричал: «Вы меня в это дело не впутывайте!» Вот так же и Элла Памфилова на встрече с незарегистрированными кандидатами пыталась убедить, если не их, то саму себя, что во всем виноват Навальный. А также разъяснила им, что они могут подавать апелляции на отказ в регистрации либо в суды, либо в Центризбирком. Но оппозиционеры об этом и без нее знают, и наверняка так и сделают, хотя и сознают полную бесполезность этого шага. Если бы Элла Александровна заботилась только об исполнении своих конституционных обязанностей, то тогда Центризбирком под ее мудрым руководством должен был бы отменить отказ в регистрации как необоснованный и зарегистрировать всех оппозиционных кандидатов. Однако Памфиловой слишком хорошо известно, что не допустить оппозиционеров к выборам в Мосгордуму приказал даже не Собянин, а сам Путин. Ну, а «независимость» российских судов слишком хорошо известна, чтобы ожидать от них отмены решения, продиктованного из Кремля.

Страх власть предержащих в России вполне объясним. Согласно социологическим опросам, до отказа в регистрации оппозиционные кандидаты в большинстве округов опережали кандидатов «Единой России» и их союзников из числа «системных либералов» с существенным отрывом. «Системные либералы», пытаясь «слить» протест, распространяют слухи, что, дескать, провал Собянина на выборах в Мосгордуму или его потеря лица в связи с явно мошенническим ходом московской избирательной кампании выгодны, прежде всего, противникам Сергея Семеновича из числа силовиков, которые пытаются не допустить, чтобы либерал Собянин сменил на посту премьер-министра бесцветного «верного путинца» Дмитрия Медведева. Эту ахинею даже рассматривать всерьез не стоит. С каких это пор Собянин превратился в либерала и начал конфликтовать с силовиками? И какой смысл Путину менять нынешнего премьера, послушного и бесцветного, на столь же послушного и столь же бесцветного московско мэра?

А когда стало ясно, что протесты не прекратятся, власть приступила к жестким силовым мерам. Навального арестовали и оперативно осудили на 30 суток. Незарегистрированных кандидатов либо задерживали, либо пытались запугать ночными обысками. И задолго до очередной демонстрации, намеченной на 27 июля, целенаправленно распускались слухи, что Росгвардия и полиция будут жестко пресекать несанкционированную акцию, поэтому на нее лучше не ходить. Тем не менее, несмотря на все меры властей, демонстрация состоялась и, как и обещали, была жестко разогнана, а около 1,5 тыс. человек арестовано. По оценке полиции, в демонстрации на этот раз участвовало 3,5 тыс. человек, по оценке организаторов демонстрации — около 10 тыс. Судя по картинкам, которые давали телеканалы, в том числе независимые, истинная величина  скорее ближе к первой цифре, чем к последней. Но в нынешних условиях жесткого полицейского давления и усиленной антипротестной пропаганды и шантажа, даже 4—5 тыс. участников протестов — это весомый успех российской оппозиции.

Теперь уже понятно, что шансы на регистрацию оппозиционных кандидатов близки к нулю, и что протесты будут продолжаться вплоть до 8 сентября и, вполне вероятно, также какое-то время после выборов в Мосгордуму. Оппозиция может призвать всех, кто ее поддерживает, бойкотировать выборы. Конечно, российское законодательство не предусматривает нижнего порога явки. Но, согласимся, если депутаты Мосгордумы будут избраны при участии в голосовании всего 5-7% от списочного числа избирателей, это будет выглядеть слишком уж несолидно. Протесты же сейчас, судя по всему, будут подогреваться предполагаемым отравлением Навального. В спецприемнике у него обнаружилась сильнейшая аллергия, которая грозит ему потерей зрения. Лечащие врачи Алексея Анатольевича прямо намекают на причастность властей к отравлению лидера оппозиции. Если Навальный, не дай Бог, умрет, это может грозить Путину настоящей «русской осенью», только не в Донбассе, а в Москве. Убийство лидера оппозиции не раз и не два в истории провоцировало революции против авторитарных режимов.

В украинских соцсетях участники Евромайдана недоумевают, почему участники московских протестов не оказывают даже того минимального сопротивления полиции, которое давно уже стало привычным для их украинских коллег. Речь идет о том, чтобы не давать выхватывать товарищей из толпы, не давать сажать их в автозаки, отбивать их из автозаков всеми способами и т. п. Возможно, причина такого поведения в извечной русской боязни силового сопротивления представителям власти. Но не исключено, что с радикализацией протестов сопротивление демонстрантов полиции будет нарастать. Действующая власть дошла до такого уровня непопулярности, что разработанные ей изощренные методы фальсификации народного волеизъявления перестают работать. Путину и компании остаются только силовые методы. С другой стороны, оппозиция, осознав, что возможности даже минимального применения демократических процедур при нынешнем режиме исчерпаны, может перейти к более радикальным, хотя и мирным методам борьбы, вроде демонстраций, забастовок, бойкотов, перекрытию дорог и т. п. Для того, чтобы что-то изменить в России, надо вывести на улицы Москвы не 20 тыс., а, как минимум, 100 тыс. человек. Но такое число демонстрантов уже не выглядит абсолютно невероятным в ближайшем будущем.

 ГОЛОС ИЗ FACEBOOK

Taras Orlenok

Главные тезисы протеста должны быть иными:

— Крым — не наш;

— Россия — вон из Донбасса и Луганска;

— Россия — вон из Сирии;

— Россия — вон из Венесуэлы;

— Россия — вон из Африки;

— немедленное прекращение гибридных войн;

— немедленное прекращение информационных войн;

— нет новой гонке вооружений;

— нет бюджету силовиков;

— нет газовым войнам;

— свободу собраний;

— нет цензуре;

— нет пропаганде.