О норвежском консенсусе

Совсем недавно Норвегия была в центре внимания мировых СМИ в связи с трагедией на острове Утойя. Сейчас масс-медиа сообщают об укреплении норвежской кроны на фоне ослабления евро. Феноменом Королевства Норвегии является очень низкий уровень безработицы, составляющий примерно 3 процента. Как этой стране удается добиться таких результатов во время мирового финансового кризиса? Какими видятся в Осло перспективы отношений с Киевом? Об этом «Дню» — в эксклюзивном интервью Чрезвычайного и Полномочного Посла Королевства Норвегии в Украине Йона Елведала ФРЕДРИКСЕНА.

— Господин посол, Украина стала для вас первой страной, в которой вы будете возглавлять дипломатическую миссию. Что вы почувствовали, когда узнали об этом назначении?

— В обязанности посла Норвегии входит две задачи: представлять свое правительство, своего короля и руководить дипломатической миссией. И когда мне сообщили о том, что я получу эту возможность, то я отнесся к этому с большим уважением. Для меня это будет вторая дипломатическая должность. Я приехал сюда из России, где возглавлял наше Генеральное консульство в Мурманске. Там достаточно большая миссия. Поэтому эту часть моей работы я знаю. Но, конечно, быть официальным представителем Норвегии в Украине для меня большая честь. Честно говоря, я рад, что нахожусь именно здесь.

— А в момент назначения, что вы знали об Украине, кокой вы себе представляли нашу страну?

— Я очень давно занимаюсь вопросами бывшего СССР. В основном я работал с Россией, но и также занимался вопросами Центральной Азии. И действительно, непосредственно не курировал украинских вопросов. Нужно признаться, что это было для меня что-то новое. Конечно, основные факты об Украине я уже знал. Кроме того, наблюдал за политической ситуацией в вашей стране. Но в основном надо было познакомиться с комплексом двусторонних отношений. Я чувствовал, что нужно узнать больше о современной Украине, новой стране. Поэтому я с нетерпением хотел узнать из первых уст, как у вас живут после двадцати лет независимости.

В течение шести недель, которые я нахожусь здесь, я стараюсь читать побольше, встречаться с людьми, говорить с ними. Я начинаю сейчас видеть общую картину.

— И как наша страна выглядит по сравнению с Россией, где вы работали до этого?

— Сравнить можно. Но для меня как специалиста по российским вопросам немножко опасно сравнивать Украину с Россией. Украина — это независимая страна и нужно смотреть на нее отдельно. На мой взгляд, Украина — европейская страна. Она находится в Европе. Насколько я знаю, даже географический центр Европы находится в Украине. Поэтому, конечно, — это часть Европы. Другой вопрос, если политически ориентироваться на Европу, то там есть для Украины разные варианты. Как и у Норвегии есть любые варианты. В свое время мы могли стать членами Евросоюза, но на референдуме большинство норвежцев было против. Но, тем не менее, у нас есть очень тесное и хорошее сотрудничество. Мы входим во внутренний рынок ЕС и поэтому нам есть о чем говорить с Украиной и делиться своим опытом сотрудничества с Евросоюзом.

— Разделяют ли в вашей стране мнение ведущих стран ЕС и США об избирательности правосудия в Украине в отношении лидеров оппозиции?

— Наш министр иностранных дел высказался, что если сложится мнение об избирательности украинского правосудия, то это волнует нас как партнера.

Министр попросил обеспечить справедливое правосудие и напомнил о том, что Украина как председатель Совета Европы взяла на себя большую ответственность за правосудие и демократические ценности.

— Какие задачи поставили вам на период выполнения миссии в нашей стране?

— Существуют многие направления сотрудничества, которые имеют хороший потенциал. В первую очередь, речь идет о сфере рыболовства. Норвегия экспортирует достаточно много рыбы на украинский рынок. Есть вопросы, которые необходимо решить. Я уверен, что мы можем обсудить такие темы, как управление морскими ресурсами, строительство нового рыболовного флота. Пока норвежские инвестиции в Украине не очень большие, но они есть. В частности в сфере IT — компания Telenor. Норвежские судовладельцы вкладывают средства в строительство судов на Николаевской судоверфи. Мелкие и средние норвежские фирмы также ищут возможности здесь. Но проблема в том, что Украина у нас малоизвестна. Даже те, кто, может быть, знает о том, что тут могут быть какие-то возможности, не совсем знают, как здесь работать. На мой взгляд, Украина это та страна, где надо очень внимательно учитывать все риски и все возможности. Норвежские предприятия, которые хотят здесь работать, должны иметь хорошее финансирование и желание присутствовать на этом рынке. Потому что условия в Украине отличаются от норвежских.

— Поэтому вы ожидаете улучшения бизнес-климата в Украине?

— Я надеюсь, что бизнес-климат будет меняться. В Норвегии рады, что Украина вступила в ВТО. Это является свидетельством того, что в мировой торговле действуют по таким же правилам и условиям, как и мы. Я уверен, что членство с 2008 года дает хороший импульс для налаживания условий для привлечения инвестиций.

— Господин посол, как в вашей стране смотрят на развитие ситуации в ЕС, на разрешение кризиса в еврозоне?

— Мы смотрим на все это с опасением. Потому что нам пока повезло, поскольку кризис сильно не ударил по Норвегии. У нас специфическая экономика: мы экспортируем нефть и рыбу, а также высокотехнологическую продукцию. Эти отрасли не сильно чувствуют европейский кризис. Но никаких гарантий нет. Наша валюта — крона — стала очень сильной. Это несет как преимущества, так и определенные опасности, особенно для нашего экспорта. Как я уже отмечал, Норвегия — часть европейского внутреннего рынка, и поэтому любое негативное развитие в Германии или других солидных странах обязательно скажется на нас.

— Как удается вашей стране обеспечивать в этих условиях рост экономики и сохранять низкий уровень безработицы?

— Да, у нас достаточно низкий уровень безработицы. Я думаю, что это результат долгосрочной политики разных правительств, которые боролись с инфляцией, создавали рабочие места, поддерживали стабильность валюты.

В Норвегии существует консенсус, что самое главное — это работа. Мы не скрываем, что проблемой для нас является старение населения. Многие живут на социальные дотации.

— Много ли живет и работает в Норвегии украинцев?

— У меня точных данных нет. Но я знаю, что в наших университетах учатся украинские студенты. Во многих отраслях работают высококвалифицированные инженеры, программисты. Также у нас есть украинцы учителя, строители. Могу сказать, что все украинцы, которые работают у нас, хорошо интегрируются.

— Многие старые страны Европы, в частности Германия и Британия, признали крах политики мультикультурности. А как решают проблему интеграции иностранцев в вашей стране?

— В нашем обществе тоже есть разные культуры. Нельзя сказать, что у нас существуют проблемы, подобные странам, где очень много иммигрантов. Когда приезжают разные люди, чтобы жить у нас — и беженцы, и иммигранты, тогда, конечно, возникают вопросы интеграции в наше общество. Я бы сказал, что у нас, слава Богу, достаточно низкий уровень конфликтов. Самая большая группа иммигрантов в Норвегии — это шведы (смеется). Если взять иностранцев, которые живут у нас, это в основном соседи, и потом идут представители более дальних стран. Дети иммигрантов имеют возможность получать высшее образование.

— Какие уроки извлекла ваша страна из трагедии на острове Утойя?

— Это такая трагедия, которую никто не мог предвидеть. Один человек все планировал и все сделал. Вместе с тем норвежцы очень рады, что наше руководство, правительство и парламент сразу заявили, что мы будем сохранять наше общество открытым. Было бы значительно хуже, если бы мы сразу после этого теракта приняли самые жесткие меры ограничения свободы. Норвегия — очень открытое общество. Многие иностранцы говорят, что слишком открытое: люди могут добраться прямо к зданиям правительства, поскольку нет охраны. Но это наша культура, наша жизнь. Сменить наш способ жизни было бы неправильно. Международный опыт показывает, что теракты очень сложно предотвратить жесткими мерами, которые влияют на жизнь обыкновенных людей. Каждая трагедия чему-то нас учит. Но основная задача после этой трагедии на острове Утойя состоит в том, чтобы сохранить веру в свободу.

— Ваша страна имеет огромные запасы валюты, полученные от продажи нефти. Не собирается ли Норвегия, подобно Китаю, выкупать долги некоторых европейских государств и тем самым помочь Европе выйти из кризиса?

— У нас нет такой политики. Как вы знаете, прибыль от продажи нефти поступает в Пенсионный фонд. Эти деньги инвестируются в покупки ценных бумаг предприятий во всем мире. Политика фонда состоит не в том, чтобы покупать целые предприятия или долги стран, а в покупке небольших пакетов акций многих предприятий во всем мире. Таким образом, инвестиции не имеют политической составляющей, как бы это было при покупке суверенных долгов государств. Это не означает, что нас не интересует кризис. Когда несколько лет назад в Исландии была огромная проблема, мы предоставили кредит этой стране.

— Господин посол, знаете ли вы случаи покупки Пенсионным фондом небольших пакетов акций украинских предприятий? Возможно, вы будете рекомендовать покупать акции компаний в Украине?

— (Смеется). Я не имею данных, какие конкретно акции покупал или покупает Пенсионный фонд. Вполне возможно, среди таких акций есть и украинские.

— В вашей стране было два референдума по вступлению в ЕС. Не могли бы вы сказать, что стоит за нежеланием норвежцев присоединиться к евросообществу: боязнь потерять свободу или что-то другое?

— Этот вопрос вызвал много головоломок. Трудно догадаться, по каким мотивам голосовали граждане Норвегии. Наверно так: когда в средине 1990-х годов у нас проводился референдум, большинство норвежцев не видели экономической пользы или выгоды от членства в ЕС.

Норвегия молодая страна. Ей всего 106 лет, а этого мало для независимого государства. Когда мы голосовали в 1994 году, Норвегии не было еще 89 лет. Предполагаю, что много граждане считали, что не наступило время отдать часть суверенитета.

— Господин посол, какими источниками, СМИ вы пользуетесь, чтобы знать, что происходит в Украине?

— Источников, конечно, много. Можно читать газеты, можно смотреть телевидение, можно говорить с коллегами, украинскими партнерами и политологами. Я стараюсь читать все и слушать разные точки зрения. Объем информации большой. И для меня как для нового посла нужно делать сортировку информации.

— Пытаетесь ли вы читать газеты на украинском языке?

— Да.

— Нашу газету?

— Да. Когда я приехал, было очень сложно читать на украинском языке. Сейчас я немножко лучше понимаю, но стараюсь. И теперь читать стало легче. Есть некоторые ключевые моменты вашего языка, которые необходимо выучить.

— Тогда вы пополните когорту послов, которые разговаривают на украинском языке.

— Я знаю, что есть коллеги, которые свободно читают и понимают украинский язык, а некоторые даже разговаривают. Я хотел бы быть в этой когорте через некоторое время.

— Желаю вам успехов на этом поприще.

— Спасибо.