Об изменении парадигмы конфликта

На днях в Киеве прошел двухдневный практический семинар для специалистов под названием «Стратегические коммуникации в контексте гибридной войны». Организованное при содействии Центра информации и документации мероприятие очень актуальное для нашего государства, которое ныне страдает от российской агрессии на востоке Украины. «Дню» удалось пообщаться с одним из участников этого семинара Кристофером ДОНЕЛЛИ, директором Institute for Statecraft (Институт искусства управления государством), Великобритания. Он  автор ряда публикаций, посвященных вопросам обороны и безопасности.

«ЭТА ВОЙНА СТАРАЯ И ОДНОВРЕМЕННО НОВАЯ»

 — В Украине и на Западе существует много мнений по поводу того, что начатая Россией война против нашей страны является новой, хотя некоторые эксперты отмечают, что новое это давно забытое старое, что подобная война уже велась большевиками в начале прошлого века. Что вы думаете по этому поводу?

— Эта война старая и в то же время новая. Старая по принципам, но новая в реализации на практике. В определенном смысле все черты современной гибридной войны или неопределенной войны мы видели раньше. Но на практике сегодня новые инструменты проявились в новой форме и новой комбинации. Проблема в том, что классическое ведение войны рассматривается многими нациями как непродуктивный и неэффективный способ достижения цели перед технологическим преимуществом США, например, или перед возможностью использования ядерного оружия. Это, во-первых. А во-вторых, мир больше не делится на два блока, две враждующие стороны, в которой основным элементом могущества была очень сильная военная экономика. Мир ныне лучше описать идеей «воющей экологии», в которой все животные конкурируют друг с другом и заодно конкурируют с окружающей средой.

Поэтому рассмотрим экологию, в которой все игроки государства, сети, террористические организации, огромные компании, коммерческие организации — все конкурируют друг с другом, иногда с применением силы и в то же время конкурируя с окружающей средой. Это — мир, который мы видим сегодня. Украина, как Великобритания, Россия и другие страны борются в этой окружающей среде. И в этой новой окружающей среде оружие, используемое разными игроками, эквивалентно когтям, клювам, рогам зверей в экологии, является совсем другим по сравнению с тем, которое применялось в классических столкновением во время холодной войны или Второй мировой войны. Все становится оружием. Существует экономическое оружие, финансы и деньги становятся оружием. Деньги, которые используются в качестве инвестиций, — являются оружием. Деньги, которые используются в качестве взятки, также являются оружием. Коррупция является оружием. Энергетическая безопасность, поставки энергоресурсов являются оружием. Киберпространство является оружием. Все эти вещи используются ныне государством, чтобы достичь его целей с помощью агрессии.  Россия, например, использует все эти функции, координируя это оружие, эти инструменты конкуренции последовательно руками генерального штаба в Москве, в доме на Набережной, который принадлежал генштабу армии. Руководству этого штаба приказали сделать оружием эти инструменты, чтобы они использовались в этом качестве более последовательно и эффективно. Это является признанием того, что это война нового типа. За последние 20 лет мы пришли от холодной войны до горячего мира. Мы изменили парадигму конфликта.

— В своей статье за 2012 год под названием «Переосмысление подготовки стратегии» вы писали о важности четкого понимания странами собственных национальных интересов. По вашему мнению, понимает ли Россия, что ее долгосрочным интересам не отвечает агрессия против Украины?

— Это очень интересный вопрос. Во-первых, если мы хотим изменить парадигму конфликта, нам нужно быть задействованным в нем. Если кто-то использует конфликты против вас, вы должны это осознавать и давать отпор. Вы не можете сказать, что это не в ваших долгосрочных интересах. Это война, конфликт, конкуренция, в которой используется классическое оружие, а также часть процесса, который является ненасильственным. То есть вы не можете этого игнорировать. Во-вторых, если вы встряли в мировую конкуренцию, то вам нужно конкурировать. Вам нужно иметь что-то, что повысит ваше конкурентное преимущество, если вы собираетесь преследовать ваши национальные интересы.

Украина должна создать возможности ведения борьбы в этой гибридной войне, конкурировать в этом новом мире. У вас нет другого выбора. Вы должны понять врага, понять себя, понять собственную уязвимость, вы должны защищать себя. И одним из элементов этого является руководство, способное мыслить стратегически и которое должно донести эту стратегию до населения. Потому что информация — важнейшее оружие в этой войне

Мудро ли со стороны России вести эту войну против Украины в данный момент? Конечно, россияне скажут: да. Потому что российское руководство не хочет дать Украине стать нормальной западной страной.

— Так это краткосрочная или все-таки долгосрочная цель России?

— По моему мнению, это не в долгосрочных интересах России. Мы считаем, что в долгосрочных национальных интересах России быть частью западной системы. Но у Путина  другой взгляд. Он определяет Россию как отдельную от западной системы и очень отличную. Путин говорит Западу: вы нам не нужны, мы самодостаточны и можем сами справиться, у нас отличная славянская культура, и мы не заинтересованы в том, что Запад может нам предложить. Прав ли он или нет, это очень большая разница взглядов.

«МЫ НЕ РАЗВИЛИ СОБСТВЕННЫЕ МЕХАНИЗМЫ ДЛЯ ВЕДЕНИЯ ВОЙНЫ ТАКОГО ВИДА»

 — Что вы можете сказать о западной реакции на агрессию против Украины? Достаточно ли санкций, введенных Западом против России, чтобы остановить Путина, или все-таки на столе, как говорится, должен быть военный вариант, как это было в случае с Ираком или Сербией Милошевича?

— Во-первых, с самого начала, когда Россия развивала такое понимание мира и такой способ ведения конфликта на протяжении 15-20 лет, западные страны пытались привести Россию в нашу семью наций, сделать Россию партнером и в конечном итоге мы потерпели неудачу. Я потратил 10 лет своей жизни, пытаясь сделать Россию партнером.

— А почему, по вашему мнению, Запад потерпел неудачу?

— Учитывая то, в каком направлении двигалась Россия, многие страны и люди на Западе не понимали, что изменяется парадигма конфликта. И только сейчас они начинают понимать это. Мы не развили собственные механизмы для ведения войны такого вида. И наоборот, мы нанесли ущерб нашим военным структурам, существенно сократив их. И когда нам придется вступать в конфликт, который станет насильственным, Запад не развил возможности ответить военным путем в такой мере, как к этому готова Россия. Мы не были готовы к тому, что произошло. Мы не готовы, чтобы дать ответ. Следовательно, россияне добились своего быстро, еще до того, как можно было получить западную реакцию.

Ныне Запад хочет реагировать эффективно, но вопрос, как это сделать. Например, если вы хотите вторгнуться в Крым, реалистичный ли это вариант? С военной точки зрения и геополитической перспективы это не реально.

«САНКЦИИ БУДУТ ОЧЕНЬ ЭФФЕКТИВНЫМ ИНСТРУМЕНТОМ, ЕСЛИ ОНИ БУДУТ ПРОДОЛЖАТЬСЯ ДОЛГОЕ ВРЕМЯ...»

— Что же тогда делать?

— Одна идея заключается во введении санкций против России, чтобы убедить ее не продолжать агрессию на востоке Украины, не поддерживать сепаратистов. А санкции будут очень эффективным инструментом против России, если они будут продолжаться долгое время и эффективно применяться. Если они будут краткосрочными, как жест, тогда они не имеют смысла.

— А почему все-таки не предлагается военный вариант, чтобы заставить Путина отступить?

— Если россияне будут дальше продолжать агрессию, тогда они создадут новые линии разделения в Европе, которые могут стать постоянными. Ни Европейский Союз, ни США — никто не хочет этого позволить России. Все надеются, что Россия не будет упрямо продолжать такую деятельность. Возможно ли это при нынешнем руководстве? На это пока еще не похоже. То, что я вижу, это — постепенное перевооружение армии России, изменение природы и структуры нашей военной организации, и развитие наших возможностей вести военные действия в этой новой войне.

«ОБСТОЯТЕЛЬСТВА, КОТОРЫЕ ДЕЛАЛИ ЧЛЕНСТВО УКРАИНЫ В НАТО СЕГОДНЯ МАЛОВЕРОЯТНЫМИ, ЗАВТРА МОГУТ ИЗМЕНИТЬСЯ»

— Не считаете ли вы ошибкой роспуск после распада Советского Союза специалистов-кремленологов и из-за чего, Запад своевременно не заметил опасной тенденции развития России?

— Кремленологи возвращаются. Это правда, что у большинства западных стран было много людей, которые изучали Россию, но потом они переключились на Ближний Восток, арабский мир, Иран, терроризм. И нам нужно возродить понимание того, что делает Россия. Кстати, Украине — также. Украина имеет большую возможность, которую она не использовала для исследования и понимания того, что происходит в Москве.     

— Вы, наверное, знаете, что новая украинская власть отменит внеблоковый статус и поставит  цель — вступление в Североатлантический Альянс. Считаете ли вы уместным в такой ситуации заявления некоторых иностранных лидеров, что Украина не будет членом НАТО, хотя в заявлении Бухарестского саммита в апреле 2008 года четко сказано: что Украина и Грузия в будущем станут членами Альянса?

— Во-первых, неразумно предвидеть конкретное будущее. Во-вторых, неразумно и не очень хорошо в искусстве государственного управления исключать любые возможности. Я помню, что 20 лет назад было немыслимым, что НАТО когда-либо будет привлечено к использованию силы в военном конфликте, если не будет осуществлено нападение на члена Альянса. И как вы помните, мы наносили бомбовый удар по Сербии. Поэтому вещи изменяются, причем, очень радикально. И многие страны в НАТО сегодня считали бы немыслимым 50 лет назад, что они когда-либо будут членами этой организации. Во-первых, не совсем разумно исключать все. Во-вторых, мир изменяются очень быстро и обстоятельства, которые делали членство Украины в НАТО сегодня маловероятными, завтра могут измениться. Это реальность ситуации.

«ВЫ ДОЛЖНЫ ЗАЩИЩАТЬ СЕБЯ»

— Что, по вашему мнению, должно быть сделано Украиной и Западом, чтобы справиться с российской пропагандой и выиграть эту гибридную войну?

— Украина, как Британия и другие страны должна создать возможности вести борьбу в этой гибридной войне, конкурировать в этом новом мире. Вам просто нужно это делать. У вас нет другого выбора. Когда мы говорим о стратегических коммуникациях, чтобы вести войну нужна стратегия и стратегическое мышление. Вы должны понять врага, понять себя, понять собственную уязвимость, вы должны защищать себя. В этом мире это означает государственное управление, которое является ключом к успеху в любой войне. У вас должно быть эффективное правительство, которому будет доверять население. И это первая вещь, которую должна сделать страна. И одним из элементов этого является руководство, которое способно мыслить стратегически и должно  коммуникировать эту стратегию населению. Потому что информация это  — важнейший инструмент или оружие в этой войне. Поэтому стратегическая коммуникация нуждается сначала в стратегии, а затем в коммуникации. Если вы имеете коммуникацию, а не будете иметь стратегии, вы потерпите неудачу. Поэтому, прежде всего, у вас должна быть стратегия, которую вы будете коммуникировать. А если у вас будут лишь публичные отношения или другими словами просто пропаганда, то это не сработает. Она будет пустой. Население не будет следовать за вами.