Ответ на российскую проблему

В течение 19 лет Запад (Америка и Европа) откладывали ответ на важный стратегический вопрос: какую роль на самом деле должна играть постсоветская Россия в мировом и в европейском порядке? Следует ли считать ее трудным партнером или стратегическим противником?

Даже когда этот вопрос встал особенно остро во время кризиса — короткой войны России против Грузии прошлым летом, — Запад не дал на него убедительного ответа. Если вы придерживаетесь мнения большинства восточных европейцев, Великобритании и администрации Буша, то ответом будет — «стратегический противник». Но большинство западных европейцев предпочитает считать ее «трудным партнером». У этих двух, казалось бы, взаимоисключающих альтернатив есть одно общее: ни одна из них не была продумана до конца.

Если вы считаете Россию стратегическим противником — а восстановление во внутреннем и внешнем курсах при Владимире Путине идеи Великой российской политики власти в ущерб власти закона действительно говорит в пользу этого — тогда Запад должен существенно изменить свои намерения.

В то время как Россия больше не является супердержавой, которой она была в советскую эру, в военном отношении она все еще великая держава, по крайней мере, в Европе и Азии. Для урегулирования многочисленных региональных конфликтов (Иран, Ближний Восток, Афганистан/Пакистан, Средняя Азия, Северная Корея) и решения глобальных проблем (охрана климата, разоружение, контроль над вооружением, нераспространение ядерного оружия, энергетическая безопасность), которые являются приоритетами в западной программе мероприятий, сотрудничество с Россией необходимо.

Стратегическая конфронтация с Москвой, т.е. новый вид «мини-холодной войны», подорвет эту программу или, по крайней мере, значительно усложнит ее выполнение. Таким образом, вопрос попросту звучит так: настолько ли серьезной является угроза, исходящая от России, что необходима своего рода стратегическая переориентация со стороны Запада? Я считаю, что нет.

Претензии Путина на статус великой державы и его политика великой державы в структурном отношении являются очень уязвимыми. Это особенно верно в то время, когда цена на нефть упала ниже $40 за баррель. И он это знает.

В демографическом отношении Россия резко пикирует; она остается отсталой в экономическом и социальном плане; ее инфраструктура слабо развита, также как и ее инвестиции в образование и профессиональное обучение. В экономическом отношении она, главным образом, полагается на экспорт энергии и товаров, а в своих попытках модернизации она в значительной степени зависит от Запада, особенно от Европы.

Однако из-за своей геополитической позиции и своего потенциала Россия останется постоянным стратегическим фактором в Европе и Азии, который нельзя игнорировать. Поэтому интеграция страны в стратегическое товарищество — в интересах Запада. Но для этого потребуется западная политика, основанная на долгосрочном мышлении и уверенной и сильной позиции власти, потому что Кремль будет воспринимать любой признак расхождения во мнениях и слабости как благоприятный момент для возвращения к великой российской политике власти.

Несколько месяцев назад российское правительство выступило с предложением обсудить новый европейский порядок внутри структуры Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе. Россия считает соглашения 1990 годов несправедливыми, основанными на ее слабости в то время и в той форме, в какой они были приняты, и требует их пересмотра. Главная стратегическая цель Москвы заключается в ослаблении или даже постепенном сокращении НАТО в качестве антироссийского военного союза и восстановлении своих сфер влияния в Восточной Европе и Центральной Азии.

Однако здесь Путин совершает большую ошибку, поскольку для Запада все эти цели недопустимы, а Кремль, похоже, все еще не понимает, что самой лучшей и наиболее эффективной гарантией существования НАТО была, есть и продолжает быть агрессивная внешняя политика по отношению к России.

В стране, когда-то бывшей прародительницей марксизма-ленинизма, лидеры, кажется, до сих пор не понимают диалектику. В конце концов, если бы российское правительство действительно хотело достигнуть изменений в постсоветском статус-кво, то ему было бы необходимо, прежде всего, вести политику визави в отношении своих соседей, которая уменьшает, а не усиливает страх.

В свою очередь, то же самое касается и Запада: с одной стороны, принципы новой Европы, определенные ОБСЕ после 1989/90 гг., не позволяют более крупному соседу накладывать вето на решения о создании и расширении союзов. Это же правило распространяется и на свободные выборы и тайное голосование, а также на неприкосновенность государственных границ.

С другой стороны, система ПРО в Польше и Чешской Республике, а также перспектива вступления в НАТО Грузии и Украины приводят к конфронтации там, где этого можно было бы избежать.

Запад не должен отказываться от желания России начать новые переговоры относительно европейской системы безопасности. Вместо этого данный вопрос должен рассматриваться как возможность наконец-то ответить на ключевой вопрос относительно положения России в Европе.

Необходимо, чтобы НАТО играло в этом процессе центральную роль, поскольку это жизненно важно для подавляющего большинства европейцев и американцев. Возможный предмет торга можно было бы свести к тому, что существующие принципы и институты постсоветского европейского порядка, включая НАТО, остаются неизменными и принимаются и исполняются Россией, которая взамен получает значительно большую роль в рамках НАТО, включая, в перспективе, полное членство в Союзе. Очевидно, что периферийной природы Совета Россия—НАТО было недостаточно, и поэтому он не работал.

Но почему бы не подумать о том, чтобы преобразовать НАТО в реальную европейскую систему безопасности, которая включала бы и Россию? Пришлось бы изменить правила игры, но удалось бы достигнуть многих стратегических целей — безопасности в Европе, решения конфликтов в соседних государствах, энергетической безопасности, контроля над вооружением, нераспространения ядерного оружия и т.д. Безусловно, такой смелый шаг преобразовал бы НАТО. Но он бы еще больше преобразовал и Россию.

Если Запад будет вести эти переговоры с Россией без каких-либо иллюзий, с четким пониманием своих собственных стратегических интересов и с новыми идеями относительно товарищества и сотрудничества, то худшее, чего стоит опасаться — это отрицательного результата.

Безусловно, подобный подход предполагает две вещи, которые не существуют на данный момент: общий трансатлантический подход к России, а также гораздо более слаженно работающий и по этой причине более сильный Европейский Союз. Тем не менее, российская проблема не дает возможности для дальнейшего промедления. Слишком уж многое поставлено на карту.

Йошка Фишер — почти двадцать лет возглавляет Партию зелёных Германии, в период с 1998 по 2005 годы занимал пост министра иностранных дел и вице-канцлера Германии.