Про новый статус Нормандского формата

На этой неделе сразу двое представителей политической верхушки Германии — федеральный президент Франк-Вальтер Штайнмайер 29—30 мая и федеральный министр иностранных дел Гайко Маас 31 мая — 1 июня — осуществляют визит в Украину.

По словам Президента Украины Петра Порошенко, во время встречи тет-а-тет вместе с немецким коллегой они обсудили вопрос двустороннего сотрудничества, ситуацию на Донбассе, размещение там миротворческой миссии ООН, детали имплементации Минских соглашений, освобождения украинских заложников. «Мы отмечаем необходимость как можно более быстрого освобождения как украинских военнослужащих, украинских активистов и волонтеров, которые содержатся на оккупированной территории, так и политических заключенных, которые незаконно содержатся в оккупированном Крыму и тюрьмах РФ, включая Сенцова, Сущенко, Балуха и многих других политических заключенных», — сказал он. Порошенко также отметил, что Киев прилагает максимум усилий для того, чтобы убедить европейских партнеров, что «Северный поток-2» — это «абсолютно политический, а не экономический проект».

«В 2014 году аннексия Крыма, а затем конфликт на востоке Украины стал очень сложным событием. Но с моей токи зрения, это свидетельство того, что в течение этого времени немецко-украинское партнерство стало намного теснее и более успешно», — сказал президент Германии Франк-Вальтер Штайнмайер. Он  подчеркнул, что Берлин стремится, чтобы процесс реформ в Украине продолжался, в частности в плане борьбы с коррупцией, и  выразил надежду, что активные переговоры приведут к тому, что Нормандский формат получит новый статус активности. Относительно «Северного потока-2», немецкий президент сказал: «Вы не должны нас обвинять. Ведь говоря о «Северном потоке-2», мы говорим также о будущем и безопасности Украины». По его словам, в его стране прилагают усилия относительно того, чтобы обеспечить транзит природного газа через Украину. «Самая большая озабоченность со стороны Украины, что она прекратит быть транзитером в будущем — это безосновательные переживания», — прибавил он.

Гайко Маас, который также на днях прибудет в Киев, стал главой немецкой дипломатии в марте и в первой же речи на должности осудил незаконную аннексию Крыма Россией и ее продолжающуюся агрессию против Украины. В то же время новоизбранный глава МИД неоднократно призывал Москву к диалогу, не отрицая при этом необходимости санкций против РФ. В частности, тезис о необходимости поддерживать и крепить диалог с Россией прозвучал от генерального секретаря Социал-демократической партии Ларса Клингбайля  во время заседания ее президиума. Он отметил, что СДП готова к демонтажу санкций только в случае соблюдения Минских договоренностей, цитирует его DW.

В комментарии Укринформа посол Украины в Германии Андрей Мельник объяснил, что Штайнмайер, кроме Киева, побывает и во Львове, таким образом отметив тесную европейскую принадлежность Украины и культурную близость с Германией, а Гайко Маас посетит Восточный регион нашего государства и проведет день вблизи  линии фронта, чтобы активизировать усилие для прекращения военного вторжения РФ. По словам посла, этот визит — «это максимально четкий сигнал поддержки лично президента Петра Порошенко и реформаторских усилий руководства государства и правительства».

«День» обратился к экспертам с просьбой прокомментировать значение визитов Штайнмайера и Мааса в Украину:

«БЕЗОСНОВАТЕЛЬНЫМИ НАШИ ТРЕВОГИ БУДУТ ТОГДА, КОГДА ГЕРМАНИЯ ОТКАЖЕТСЯ ОТ «СЕВЕРНОГО ПОТОКА-2»

Анна ГОПКО, глава комитета Верховной Рады по иностранным делам, народный депутат:

 — Очень важно, чтобы внутри Германии была единая позиция относительно мирного урегулирования ситуации. После  договоренностей, которые проговорили в Аахене, визитов президентов Германии и Франции к Путину важно, чтобы украинская сторона была информирована и любые шаги согласованы с нами.

Буквально вчера (28 мая. — Ред.) в результате обстрелов в Железном около Торецка погибла 15-летняя девочка. Поэтому нам важно, чтобы давление на Кремль было усилено, и мы увидели какие-то реальные шаги. Потому что подготовка к встрече в Нормандском формате на уровне президентов должна иметь какой-то предмет, конкретные шаги и реальное выполнение, а не так, как было в 2016  году, когда была встреча лидеров Нормандского формата, где говорили много о безопасностном компоненте и его приоритетности, а в результате видим, что обстрелы продолжаются ежедневно и никакие договоренности ни относительно 1 сентября 2017 года, ни относительно Пасхального перемирия, не выполняются.

Штайнмайер, как бывший министр иностранных дел, человек, у которого много контактов, принимал участие в Минском формате и  понимает, что именно Россия не выполняет свою часть договоренностей, должен использовать различные каналы коммуникаций для того, чтобы донести Кремлю, что «достаточно есть достаточно».

Важен также вопрос «Северного потока-2». Есть очень много лоббистов внутри Германии из окружения Штайнмайера, которые с пониманием относятся к экономическим проектам, ставят под угрозу энергетическую безопасность Европы, подрывают единство внутри ЕС. Важно, чтобы украинская сторона, где есть представители «Нафтогаза», имела возможность донести, что единственным компромиссом по «Северному потоку-2» является его недопущение, полное запрещение. Нам нужно заявить, что нас не устраивает ни 30, ни 40 млрд. кубометров в год. Ведь в прошлом году мы пропустили через нашу систему в Европу 93 млрд кубометров газа, и это рекорд за последние 10 лет, при возможностях почти 150 млрд в год. То есть у нас есть еще недоиспользованные возможности газотранспортной системы. Нужно оказывать давление на Путина, чтобы газ из Туркменистана шел в ЕС и искать диверсификацию поставок.

— Как вы прокомментируете слова Штайнмайера, что озабоченность Украины, что она прекратит быть транзитером в будущем — это безосновательные переживания?

— Ежедневно мы теряем не только военных, а и детей. Вчера погибла девочка Даша, неделю или две тому погиб 13-летний мальчик. Поэтому безосновательными наши тревоги будут тогда, когда Германия откажется от «Северного потока-2». Иначе это напоминает нам обещания Путина и его так называемое «выполнение» безопастносного компонента Минских договоренностей.

Относительно причин высокого внимания Берлина к Киеву, то Германия четко понимает свою стратегическую роль в том, чтобы  мирным путем достичь прогресса. После переизбрания Путина важно, наконец, заставить его садиться за стол переговоров и совершить конкретные сдвиги. К тому же Германия прекрасно видит, насколько вопрос «Северного потока-2» разъединяет ЕС, когда Польша, страны Балтии, Вишеградской четверки выступают против. Кроме того, у нас есть много общих проектов через немецко-украинскую бизнес-палату. Германия много помогает на Востоке Украины. Поэтому, кроме возобновления территориальной целостности и суверенитета, ситуации в Крыму и мирного урегулирования на востоке Украины есть еще вопрос экономики, реформ, поддержки Германией децентрализации.

«В ГЕРМАНИИ НАСТРОЕНЫ НА БОЛЕЕ ФУНДАМЕНТАЛЬНУЮ ПОДДЕРЖКУ УКРАИНЫ»

Андреас УМЛАНД, немецкий политолог, старший научный сотрудник Института евроатлантического сотрудничества:

 — Визит двух немецких чиновников таких высоких уровней в Украину в течение одной недели иллюстрирует высокое значение, которое Украина имеет для внешней политики Германии. Есть многие наболевшие темы, среди которых, наверное, самая сложная — Северный поток-2, а именно то, что этот проект прошел в Германии все бюрократические процедуры, чтобы быть воплощенным. Есть и другие темы — реформы в Украине, поддержка их Германией и воплощение Минских соглашений, в частности идея миротворческой миссии ООН на оккупированных территориях.

Что касается Северного потока-2 и того, сможет ли Украина повлиять на позицию Берлина. Во-первых, для немецкого правительства юридически трудно предотвратить этот проект, поскольку в Германии нет закона, который позволял бы правительству вмешиваться во внешнеэкономическую деятельность частных компаний со ссылкой на геополитические размышления, особенно если это касается других стран, то есть Украины. Во-вторых, для северо-восточных немецких земель этот проект имеет определенное значение, потому что он приводит к инвестициям и там есть местная политическая элита и население, которые поддерживают его, поскольку он выгоден для этой части Германии. По этим причинам на этой стадии немецкому правительству трудно предотвратить этот проект. Боюсь, единственный шанс, чтобы он не состоялся, связан только с введением санкций со стороны США против немецких и других европейских фирм или что на уровне ЕС будет какое-то политическое решение против этого проекта. Но сейчас ситуация зашла уже довольно далеко и будет трудно остановить «Северный поток-2».

 — Чем объясняется столь высокое внимание Германии к Украине, ведь сразу два значимых политика посещают Украину в течение одной недели?

— Это изменение в восприятии Восточной Европы в целом и российско-украинского конфликта в Германии. В 2014 году многие надеялись, что донбасский конфликт удастся быстро решить, и, по крайней мере, частично вернуться к старому состоянию немецко-российских отношений. Но сейчас уже понятно, что российско-украинский конфликт и другие конфликты, которые Россия имеет с внешним миром, более долгосрочны, и поэтому сейчас в Германии настроены на более фундаментальную поддержку Украины в этом конфликте и в процессе европейской интеграции.

 — Как вы считаете, в каких сферах Украине больше всего нужна поддержка Берлина?

— В первую очередь, это касается геополитических вопросов, в частности, продолжения режима санкций против России и поддержки Украины в процессе европейской интеграции, сближения с экономикой ЕС, включения Украины в экономические, академические, культурные, туристические, общественные процессы, которые происходят в ЕС.

— А что демонстрирует заявление СДПН о важности продолжения диалога с РФ?

— Я бы не стал это переоценивать. Ведь в целом за последние пару месяцев в Социал-демократической партии произошел некий сдвиг в сторону более критического отношения к России, в отличие от того, что было раньше. Естественно, продолжается мантра о том, что нужно вести диалог с Россией. Но, думаю, с этой фразой согласились бы все партии Германии. Но в целом, с приходом нового министра иностранных дел и другими изменениями в руководстве СДПН, политсила стала относиться к России жестче, чем раньше. В связи с этим немецкая внешняя политика более скоординирована. Раньше была параллельная политика: в  одной стороны — канцлера Ангелы Меркель, а с другой стороны — министерства иностранных дел, а сейчас линии, риторика, направление внешней политики — едины.