«Совершенно ритуальное мероприятие»

«Прямая линия» президента России Владимира Путина, как и ожидалось, была посвящена главным образом внутренним проблемам. Хозяин Кремля демонстрировал, что владеет ситуацией, успокоил россиян, что в резервных фондах достаточно денег, что если даже совсем не работать, «забить шило в стену, то их хватит на четыре месяца».  Впрочем доцент экономического факультета МГУ Олег Буклемишев в комментарии Би-Би-Си написал: «Видимо, Путин хотел успокоить людей, но меня не успокоил — скорее, наоборот». 

Интересно, Владимир Путин впервые подтвердил подлинность «панамского досье» и сказал, что его друг Сергей Ролдугин тратил все деньги на покупку музыкальных инструментов в пользу государства.  «Почему вы не реагируете на клевету со стороны западных СМИ?» — спрашивает он в связи с «панамскими файлами».

Путин воспользовался «прямой линией», чтобы обвинить Украину в невыполнении Минских соглашений, являющихся единственным путем урегулирования проблемы, на самом деле речь идет о российской агрессии на Донбассе. По его словам, «все, что мы должны были исполнить, мы исполнили». А вот Украине и ее западным партнерам предстоит пройти большой путь, внести изменения в Конституцию Украины, принять закон об особом статусе и закон об амнистии.

Российский лидер также стал приводить свою статистику о том, что в Украине все плохо после осуществления цивилизационного выбора, подписания Соглашения об ассоциации с ЕС.   «Но, тем не менее, мы заинтересованы в том, чтобы Украина встала на ноги, чтобы у нас был надежный партнер. Я надеюсь, новое правительство сделает выводы из того, что происходило в последнее время», — сказал он.

«ЭТО РАЗГОВОР, НЕ ИМЕЮЩИЙ ОТНОШЕНИЯ К ТОМУ, ЧТО РОССИЯ РЕАЛЬНО ДЕЛАЕТ»

Семен НОВОПРУДСКИЙ, независимый журналист, Москва: 

— На самом деле, это совершенно ритуальное мероприятие, которое по одной схеме проходит последние лет восемь. В значительной степени главная задача «прямой линии» Путина — просто сделать иллюзию общения с людьми по насущным вопросам. Хотя, как показывает практика, рейтинг президента от самой прямой линии не зависит. На самом деле, пока его рейтинг высокий, совершенно не важно, какие экономические показатели. Другое дело, что свежий опрос ВЦИОМа показывает, что 20% россиян оценивают ситуацию в России как плохую. И это один из самых высоких показателей за последние годы. При этом 63% считает, что ситуация более-менее нормальная. В целом народ относительно спокоен, но количество людей, которые явно недовольны ситуацией в стране и экономическим положением, неуклонно растет.

Сама «прямая линия» — это отработанный формат, смесь внутренних и международных вопросов и обычно дается пара-тройка поручений, чтобы сделать какие-то конкретные шаги, к примеру как в этом случае: сделать дороги в Омске, разобраться, что делается на острове Шикатан. На самом деле это ритуальные действия и самое по себе это мероприятие не играет такой ключевой роли в управлении страной.

Интересной чертой «прямой линии» является то, что задаются вопросы, которые должны подыгрывать президенту. И это касается вопроса фермера о возможном негативном влиянии отмены санкций Запада. Россия давно хочет отмены санкций, но при этом очень не хочет показывать, что она ведет переговоры об отмене санкций и идет на уступки. В целом ситуация такова, что финансовых возможностей для продолжения нынешней российской политики становится все меньше. И собственно по реальным действиям России, а не словам на «прямой линии» можно будет судить о том, что на самом деле собирается российская власть предпринимать. Но реально санкции, в том числе введение Россией, мешают очень сильно и чем дальше, тем больше.

Как известно, относительно Минских соглашений официальная позиция России состоит в том, что она не является стороной конфликта на Донбассе, но никто другой такой позиции не разделяет. США и ЕС, и другие субъекты международной политики постоянно напоминают, что мы является стороной этих соглашений, а не их гарантом.

А слова Путина «никаких активных боевых действий не будет» на Донбассе в ответ на вопрос: «Что дальше — опять война?» никогда не следует принимать на веру. Много раз были случаи, когда говорилось одно, а делалось другое. Тут бы я никогда не считал, что так и будет. Понятно, что в том числе экономических ресурсов для боевых действий на Донбассе у России нет. Но это не значит, что в такой ситуации, она не будет их провоцировать.

Что касается заявления хозяина Кремля о заинтересованности России в том, «чтобы Украина встала на ноги, чтобы у нас был надежный партнер», то их не следует принимать за чистую монету. Такого рода заявления, в отличие от большой пресс-конференции, которая во многом направлена на внешнюю аудиторию, имеют целью, прежде всего, внутреннюю аудиторию. Внутри сложно начать признавать, что Украина — отдельная страна, которая имеет право на свой выбор и, вообще говоря, имеет право на любые отношения с Россией. Так что это как раз дежурные слова, которыми пытаются донести, что мы, дескать, правы, мы знали, предупреждали, что нужно с нами дружить. Это абсолютно ничего не значащая риторика.

С другой стороны, ответ Путина на вопрос 12-летней Вари Кузнецовой: кого бы Путин спас первым — Порошенко или Эрдогана, если бы оба тонули, — российский лидер продемонстрировал своеобразное чувство юмора игру на публику. Части публики понравился ответ президента: «Если кто-то решил утонуть, спасти его уже невозможно. Мы готовы протянуть руку помощи любому партнеру, если он сам того хочет». Но эта мизансцена не делает чести никому из ее участников. Я думаю, что девочка тоже не сама придумала этот вопрос. Вряд ли у нормальной девочки возник бы такой вопрос в голове. На самом деле, это довольно традиционное политическое хамство, которое, к сожалению, встречается.

Довольно любопытной вещью на этой «прямой линии» было первое публичное признание Путиным, что сведения «панамских файлов» является достоверными. До сих пор Россия была едва ли не единственной страной из всех, по крайней мере, крупных фигурантов Panama Paper, которая отрицала их. Видимо, все-таки кто-то донес простую мысль, что не надо хотя бы  отрицать, но говорить, что, мол, ничего в этом страшного нет. Хотя если посчитать все скрипки Страдивари, то они, скорее всего, не стоили бы таких денег. Тут можно говорить, что в этом случае мы признаем достоверность.  

И если подытожить, что это мероприятие является признаком стабильности, которое происходит каждый год, всегда в апреле. На самом деле это попытка представить себе дело так, что все идет своим чередом. Ничего плохого в этом ритуале нет, понятно, что во многом политика состоит из ритуальных жестов. И в этом ничего плохого нет. Но вопрос только в том, чтобы содержание самой политики было осмысленным и чтобы сама политика более вменяемой в России. Чего, к сожалению, на мой взгляд, пока совершенно не наблюдается. И в общем это разговор, не имеющий отношения к тому, что Россия реально делает. И это очень печально.