Заступитесь, Проди!

Объединенная реакция 14-ти правительств Европейского Союза против своего партнера — Австрии — стала угрозой ослабления Союза именно в тот момент, когда он встретился со своим самым серьезным испытанием, открыв членство для новых демократий Центральной и Восточной Европы. Политический бойкот, объявленный 14-ю странами Австрии, подорвал Соглашение о Европейском Союзе и вызвал серьезные сомнения в эффективности институтов ЕС. Намерения 14-ти стран были самыми благими, какие только можно представить: Союз должен быть защищен от ксенофобии, провозглашенной в риторике лидера австрийской Партии свободы Йорга Хайдера. Когда в январе этого года австрийские консерваторы начали переговоры с партией Хайдера об образовании новой коалиции, по всей Европе зазвучала тревога. Все 14 членов Европейского Совета государственных и правительственных лидеров внезапно нашли возможность быстро принять решение.

Увы, слишком быстрое. Они решили устроить политический бойкот Австрии, в случае если такая коалиция станет реальностью. Как только новое коалиционное правительство Австрии приняло присягу, бойкот вступил в силу.

Проблема состоит в том, что Соглашение о Европейском Союзе содержит ясные правила о том, как страны участницы ЕС должны поступать друг с другом, если фундаментальные принципы, общие для них всех, подвергаются опасности.

Статья шестая Соглашения описывает эти общепринятые ценности: «…принципы свободы, демократии, уважения прав человека и роли закона…»

Статья седьмая гласит, что Европейский совет «имеет право объявить серьезное и постоянное нарушение (этих) принципов страной-участницей после представления возможности правительству этого государства аргументировать в опровержение заявления совета. При признании такого нарушения Совет, действуя на основе большинства голосов, может принять решение о приостановлении некоторых прав (этого) правительства как члена Союза, исходящих из действия настоящего Соглашения, включая право на голосование представителей этой страны в Совете».

Здесь все понятно. Но 14 глав государств и правительств решили изобрести свои новые правила. Они попытались изобразить свою совместную акцию как нечто, не имеющее отношения к ЕС. Они говорили о «совместной реакции» 14 правительств, как будто бы они случайно собрались вместе...

Я, конечно же, не сторонник Хайдера и его так называемой Партии свободы. Его отношение к открытию Европы для новых посткоммунистических демократий вызывает тревогу, его недостаточная чувствительность по отношению к темным сторонам европейской истории вызывает отвращение. Это — только две причины, из-за которых мы выгнали его и его партию из Европейской либеральной и демократической партии (ЕЛДП) несколько лет назад. Но демократически избранное правительство можно судить только по его политике, а не по риторике популистского политикана, каким бы вульгарным и отталкивающим он ни был.

Акция против Австрии причинила беспокойство всей Европе, и не в меньшей мере новым демократиям, подавшим заявку на вступление в ЕС. Новое австрийское правительство было осуждено его европейскими партнерами без «рассмотрения его объяснений», как того требует Соглашение. Все в замешательстве: какие общие принципы были нарушены австрийцами?

Почему, например, санкция предпринята именно против австрийской Партии свободы, а не против других европейских стран (вроде Италии), где партии из экстремально правого крыла заняли место в правительстве? Может, у Европы существует отдельный набор правил для малых стран и отдельный для больших? А что случится, если в правительственных коалициях внезапно появятся коммунисты? Может, это тоже приведет к политическому бойкоту стран-участниц ЕС? А если нет, то не потому ли, что одиннадцать из четырнадцати правительств сегодня являются социалистическими или социал- демократическими, и не потому ли они так быстро ринулись на помощь своим австрийским собратьям-социалистам, когда те были на грани потери власти? Может, у нас существуют одни правила для экстремальных правых и другие правила для экстремально левых?

Эти неприятные вопросы грозят подорвать авторитет Европейского Совета. Влияние этого института сильно возросло за последние 10—15 лет. Главы государств и правительств встречаются чаще, чем раньше, и становятся все более активными в принятии решений в Европейском Союзе. Они выработали что-то, что напоминает отношения «старых парней». Они часто давали толчок интеграции Европы, когда были необходимы быстрые действия и разрезания красных ленточек. Но когда они действуют, как в данном случае, — не посоветовавшись со своими дипломатами и Комиссией («стражем Соглашения»), это начинает выглядеть как своего рода высокомерие власти, что, в свою очередь, является причиной того, что так много людей опасаются европейской интеграции.

Четырнадцать правительств загнали себя в угол. Сейчас не очень-то приятно наблюдать за процедурами совета министров: некоторые министры ведут себя, как малые дети в детском саду. Я не хочу пожимать тебе руку. Я не хочу с тобой сидеть. Я не буду слушать, что ты говоришь. В таком поведении нет достоинства. Вопрос состоит в следующем: можно ли повернуть эту ситуацию вспять? В своей мудрости 14 правительств забыли сказать австрийцам, что необходимо сделать, чтобы с ними снова стали играть их коллеги.

Вероятно, президент Европейской комиссии должен попытаться разрубить этот гордиев узел. В конечном итоге — это его обязанность, и обязанность его коллег по Комиссии следить за соблюдением Соглашения. Он не может оставаться пассивным наблюдателем, когда один из участников получает от других участников наказание, находящееся в явном конфликте с правилами Соглашения. Заступитесь, Сеньор Проди! Спасите то, что осталось от утраченного достоинства.