Годы испытаний-2

Продолжение. Начало читайте «День» № 101-102

Посещали гетмана в Берлине также старые друзья еще по имперской армии — родственник Романовых герцог Г. Лейхтенбергский, бывший киевский губернский маршал кавалергард Ф. Безак, родственники Олсуфьевы. Однако это не означало сближение с великорусскими монархистами, которых сам Скоропадский несколько позже называл «правыми большевиками». Он не вошел в состав российского монархического центра в Берлине, как об этом говорили среди эмигрантов. В октябре 1919 г., например, белый генерал В. Пепеляев в далекой Сибири записывал в дневнике: «Еще одно лишнее правительство в Берлине: Люц, Антонов, Демченко, Скоропадский, Бискупский и др.». Почти через год в сентябре 1920 года временный поверенный по делам Украины Р. Смаль-Стоцкий передавал следующие фантастические слухи о якобы соглашении гетмана с П. Врангелем: «Все зарубежье переполнено новыми новостями о новой гетманской экспедиции: у Скоропадского договор с Врангелем. На основании его должен он получить как «плацдарм» Одессу. Там заявляет он, что вернул в край и формирует правительство с Липинским и Палтовым во главе. Издает прокламации, проводит только военные операции и после очистки края слагает власть в руки конституанты. Затем должен был бы прокламировать окончательное присоединение Галичины к Украине с признанием Петрушевича. Для этих целей должен был Скоропадский получить 200 000 000 фран [ков]. Я не имел возможности эти известия проверить. Подтверждают это: адъютант Гетьмана полковник Зеленевский, бывший советник посольства Полетика. Немцы еще не знают, как к этим вестям относиться».

Определенное подтверждение таких слухов содержится в дневнике известного украинского деятеля А. Жука, который находился в Вене и внимательно следил оттуда за происходящим. Он зафиксировал следующий план: «Стараются заручиться политической и материальной помощью Англии, чтобы она разрешила немцам дать свои войска, которых 10 000, а Галицкая армия должна быть основой десанта в Одессе. П. Скоропадский выступит, как Петлюра, федерацию провозгласит (будут стараться, чтобы Андриевский, Петлюра передали Скоропадскому власть)».

На самом деле можно утверждать, что среди посетителей гетмана появились новые лица, связанные с украинским движением, даже из числа сторонников УНР. К нему наведывались по разным делам Р. Смаль-Стоцкий, Е. Козий, которые сотрудничали с посольством УНР в Германии. Есть сведения, что в Лозанне Скоропадский впервые лично встретился с митрополитом Андреем Шептицким — духовным лидером галицкого украинства, предстоятелем Украинской греко-католической церкви. К тому же они только переписывались по церковным делам. Среди других контактов бывшего главы Украинской Державы украинское посольство в Берлине называло А. Скоропись-Йолтуховского, Д. Дорошенко, С. Шемета, В. Степанкивского и др.

Личность гетмана не оставалась без внимания дипломатических и политических наблюдателей с начала его прибытия в Берлин, затем в Швейцарии. Это был очевидный факт: на государственное значение имени Павла Скоропадского оглядывались буквально все. Так, уже в феврале 1919 г. Представитель УНР в Германии Н. Порш вспомнил присутствие того в контексте деятельности «российских кругов»: «В Берлине сейчас находится бывший гетман, Кистякивский, многие члены  «Протофиса» и др. Политики эти враждебно относятся не только к большевикам, но и к Украине». Гетманскую интригу посол Директории увидел даже в аресте счетов дипломатического представительства, проведенных немецкими властями после занятия Киева большевиками.

Оставим такую оценку на совести Порша, который имел долгую историю негативных отношений со Скоропадским еще с конца 1917 г. Именно действия генерального военного секретаря Порша привели к тому, что командир 1-го Украинского корпуса вынужден был оставить свой пост, а корпус вскоре перестал существовать. Важно другое — внимание к гетману, попытки проследить его контакты, действия, неоспоримое понимание его влияния на ситуацию.

Постепенно Павел Скоропадский становится центром притяжения группы сторонников, среди которых преобладали бывшие чиновники Гетманата. Очень тяжело переживая измену значительной их части, которая отправилась или в общероссийский, или же в национальный украинский лагерь, он дорожил теми, кто остался верным. В сообщениях Порша они фигурируют как «гетманцы». Посол призвал Директорию не пренебрегать этим движением, называя среди участников В.Липинского в Вене, В. Писнячевского в Каменке, В. Степанкивского в Швейцарии, С. Шемета в Польше, Е. Фонде де Монтюсена в Румынии. Правда, это сообщение Порш завершил абсолютной чепухой о якобы поддержке А. Деникиным гетманской организации в Киеве.

Настоящее украинское национальное консервативное движение имеем уже 1921 г.: оформленный как национальная надпартийная структура, со своими идеологическими принципами и личностью Павла Скоропадского как флага, олицетворения всего движения. В течение двух лет произошли удивительные идеологические и политические изменения — как в украинском сообществе за рубежом, так и в мировоззрении самого гетмана. Он сознательно, целенаправленно возвращается к активной политической жизни и уже до самой смерти в апреле 1945 г. не оставлял ее.

За этот короткий промежуток времени произошла кардинальная мировоззренческая эволюция Павла Скоропадского. Из человека ветхозаветных взглядов, для которого Украина была только славным прошлым, а будущее — тесно связано с Россией, гетман превратился в твердого самостийника. Ход и последствия такой эволюции, как правило, обходят вниманием в существующих биографических исследованиях. Противники Скоропадского заявляют, что никакой эволюции вообще не было. Речь идет только о новой коварной игре ярого украинофоба. Сторонники и последователи делают упор на периоде Украинской Державы 1918 г. и деятельности гетманского монархического движения в 1920—1930-х годах, выставляя гетмана самостийником буквально с рождения. При этом остается загадкой причина идейной эволюции Павла Скоропадского, сближение позиций гетмана с земледельческо-державническим движением, которое не во всем поддерживало главу Украинской Державы, а иногда выступало против него.

Очевидно, что исходной точкой идейной эволюции следует считать переосмысление самой истории новейшего гетманата в воспоминаниях его руководителя. В своем анализе причин собственного поражения, катастрофического провала попытки построить либерально-консервативное украинское государство на старом фундаменте Скоропадский выделил несколько основных проблем. Первая и самая главная — личная позиция поиска среднего пути между социально-политическими и национальными крайностями. Все попытки обойти эксцессы революционного социализма и реставрационной политики, украинского национализма и российского шовинизма имели только негативные последствия. Гетман осознавал, что во времена больших социальных потрясений такой срединный путь далек от популярности и эффективности, однако считал его единственным приемлемым для себя и полезным для Украины.

Другой причиной, которая в конечном итоге привела к гибели Украинской Державы в 1918 году, Павел Скоропадский считал отсутствие среди своих сотрудников влиятельных политических деятелей, способных реализовать идеал гетмана: демократическую и либеральную Украину, опирающуюся на частную собственность, мелких состоятельных землевладельцев. Государственно мыслящих людей, лидеров общественного мнения тогда вообще было мало. Немного их оказалось и в гетманском окружении. В основном получалось так, что те национальные деятели, которых Скоропадский очень хотел привлечь к развитию Украинской Державы, или отказывались от сотрудничества под разными предлогами, или же выдвигали неприемлемые условия. Известный пример М. Грушевского, который не захотел занять предложенную ему должность Председателя-президента Украинской академии наук. Не сложилось сотрудничество гетмана с Н. Михновским, лидером украинских самостийников. Ближайшая к новому режиму по своей идеологии Украинская партия социалистов-федералистов признала закономерность гетманского переворота 29 апреля 1918 года, однако отказалась войти в правительство.

Те лица, которые, наоборот, рвались к государственным должностям, руководствовались или эгоистичными, или вообще враждебными украинской государственности мотивами. Достаточно вспомнить, что большая часть министров, высших государственных должностных лиц, военных командиров Украинской Державы, оставшихся в живых, отправились в единонеделимский лагерь, всячески открещивались от прошлого «сепаратизма». Это С. Завадский, В. Зеньковский, И. Кистякивский, С. Маркотун, Н. Могилянский, К. Присовский, А. Романов, Б. Стеллецкий, М. Чубинский и др. Среди лидеров гетманского движения в эмиграции находим лишь единичные имена бывших министра Д. Дорошенко, посла В. Липинского, губернского старосты А. Скоропись-Йолтуховского.

Еще один вопрос, по которому произошла коренная эволюция взглядов Павла Скоропадского, — отношения с Россией: той, которая существует, и той, которая возможна (не большевистская). В воспоминаниях находим мнение о целесообразности тесной федеративной связи между Украиной и Россией, и достойного (возможно — ведущего) места Украины в такой федерации. Такие идеи руководили гетманом на протяжении всего правления. Оттсюда — попытка всячески помочь силам сопротивления большевизму (Добровольческой армии, Всевеликому войску Донского), попытки создания Южной, Астраханской армий на территории Украины, в конце концов — роковая грамота о возможности федерации с будущей Россией от 14 ноября 1918 года.

Однако пребывание в эмиграции, внимательное чтение газет, общение с россиянами привели гетмана к другому выводу. Он четко понял, что подобная федерация не устраивает ни одну из сторон. Украинцы видели в этой идее национальную измену, русские — предательство имперской идеи, тем больше при ведущей роли нерусских. Лишь некоторые, наиболее дальновидные представители российской эмиграции раскаивались в чрезмерно жестокой позиции по отношению к гетманской Украине. Перевесила другая точка зрения, декларируемая А. Деникиным: «Конечно, никогда никакая Россия — реакционная или демократическая, республиканская или авторитарная — не допустит отторжения Украины». Похоже, что и нынешняя Россия в XXI веке исповедует именно такую идею.

Окончание читайте в следующем выпуске страницы «История и Я»