Прямостояние. В зоне и вне зоны-3

Продолжение. Начало читайте «День» №166-167,171-172

ЛАГЕРНОЕ ПОДПОЛЬЕ

В довоенный период происходили стихийные акции протеста, ситуативные бунты, голодовки и побеги. С 1944 г. советские концлагеря пополнились сотнями тысяч украинских оуновцев (во многих документах советских спецслужб они так и называются и являются отдельной категорией заключенных из Украины), заключенными-солдатами освободительных армий Украины, стран Балтии, Кавказа, их сторонников и просто людей, несогласных с тоталитарной системой советского порабощения. Сопротивление произволу лагерной администрации усилилось, стало планируемым и масштабным. Восстание было лишь внешним проявлением перелома ситуации в ГУЛАГе после войны. Внутренними, невидимыми для большинства изменениями стало создание и деятельность подпольных организаций и различных групп, которые действовали в концлагерях до развала СССР.

Члены ОУН принесли с собой в лагеря не только дух неповиновения, но и навыки заговорщиков, которые позволили им эффективно продолжить свою деятельность и в лагерях. «Итальянские забастовки» стали обычным ответом на нарушение и так плохих условий содержания заключенных. Сидячие протесты, замедленный и непродуктивный труд, невыполнение плана при формальном выходе на работу.

В июне 1945 г. группа заключенных воинов УПА шахты «Покрышкин» на Колыме напала и уничтожила охрану лагеря. Партизаны получили оружие (автоматы, пулеметы, гранаты) и покинули зону. За беглецами бросили войска, и в 50 километрах от лагеря состоялся бой, в котором все бунтари погибли.

Первой организацией сопротивления стала подпольная сеть «ОУН-Север», образованная в Воркуте в 1947 году членом ОУН Михаилом Сорокой. 34 года Михаил Сорока провел в заключении. Его назвали «идейным патриархом политзаключенных». Он проводил обучающие семинары на исторические, литературные и религиозные темы. Гуманист и философ, архитектор по специальности подпольщик Сорока организовал в ГУЛАГе систему моральной и материальной взаимопомощи заключенным. Подпольная сеть обеспечивала связь между различными лагерями, используя вольнонаемных работников-украинцев со спецпоселений. Нашли возможность и держать связь с повстанцами в Украине. Несмотря на новый арест Сороки и актива «ОУН-Север», подпольная сеть полностью не была разоблачена и продолжала действовать.

В 1948 г. на Воркуте на строительстве железной дороги Хановей — Мульда произошли масштабные беспорядки. Ярослав Николин, осужденный как украинский националист, вспоминал: «Тогда впервые и прозвучали грозные слова «вооруженное восстание»... Один из руководителей — низкого роста человек среднего возраста сказал: « Братья, хватит быть сталинскими рабами! Давайте на свободу! Может, мы и погибнем, зато на свободе». Против них, успевших вооружиться, бросили превосходящие войска. После ожесточенного боя остальных повстанцев расстреляли. Бунты с захватом оружия на Колыме и в Воркуте продолжались и в 1949-м и 1950-х годах, несмотря на их постоянное жестокое подавление советской властью.

В конце 1951 г. в «Дубровлаг» в Мордовии подпольщики изготовили рукописные листовки и прокламации с эпизодами из истории Украины. Распространяли их среди заключенных, подбрасывали солдатам охраны зоны, среди которых было много призывников из Украины.

Лагерная администрация часто использовала заключенных, осужденных за уголовные преступления, для расправы с непокорными политическими заключенными. Но когда в лагерях оказались участники ОУН и УПА — ситуация в корне изменилась. «Бандеровцы ввели свои законы: за кражу хлебной пайки — смерть, за издевательство над политическими — казнь; убивали также за доносы и предательство. В Сусуманском лагере сожгли барак, где было 200 воров. «Бытовик» -уголовники говорили: «Всяких блатных видели, но таких, как бандеровские блатные, еще не было», — писал Александр Солженицын в книге «Архипелаг ГУЛАГ».

Эта внутрилагерная борьба завершилась победой политических заключенных. Уголовники больше не хотели погибать за интересы власти. Политические заключенные защитили себя, заставили уголовников уважать политических. Бывали случаи, когда эти две разных лагерных среды договаривались о совместных действиях против власти.

Остановить неповиновение политзаключенных пытались, разбросав активистов в разные лагеря ГУЛАГа. Однако это лишь помогло в подготовке подпольщиками крупных восстаний. «...У нас это началось с приездом дубовского этапа — западных украинцев, оуновцев, — писал Александр Солженицын. — Они и сдвинули с места этот воз. Дубовский этап заразил нас бациллой бунта. Молодые, сильные ребята, взятые прямо с партизанской тропы, оглянулись вокруг, ужаснулись нашему рабству и потянулись к ножам».

В мае 1953 г. в Норильск привезли этап политических заключенных из Караганды (Казахстан), это был так называемый карагандинский этап. Лагерная власть вывезла бунтарей, сеявших дух неповиновения. Но именно таким образом и распространила повстанческий дух в норильские лагеря: «болезнь переросла в эпидемию». Как вспоминал грузинский политзаключенный и писатель Чабуа Амирэджиби, карагандинский этап — это была хорошо организованная сила, надежно законспирированная и полная бойцовского духа. «Ценой забастовок, бунтов, жизней многих из нас, мы добились «свободы в заключении», и именно за это оказались в Заполярье. В царство произвола привезли нас, многонациональное, но прочное единство людей, поставивших перед собой цель поднять всеобщее восстание рабов», — рассказывал Ч.Амиреджиби.

Крайне нелегкое положение политических заключенных Норильска заставило их объединиться, создавать подпольные организации для самосохранения. «Обидно было и стыдно, что нас, бывших воинов УПА, бьют и презирают эти мерзавцы, несмотря на то, что нас больше их в десятки раз ... Им дано право издеваться над нами. Мы сами дали им это право, своей беззащитностью, своей недружностью, своей неорганизованностью. Мы должны, обязательно должны были отнять у них это «право». Надо развить чувство собственного достоинства до такой степени, чтобы оно победило страх, чтобы оно стало самой большой ценностью, за которую человек готов идти на смерть», — вспоминал политзаключенный Д.Шумук. В межвоенной Польше Данилу Шумука преследовали за коммунизм. В Советском Союзе — за антикоммунистическую борьбу в рядах УПА и диссидентство. Шумук успел побывать за решеткой при каждой власти: поляки, нацисты, коммунисты. С нацистского заключения он бежал. Перед советским судом помилования не просил. В Норильском концлагере активно включился в восстание.

В 1948 г. в норильских лагерях возникла с Организация самопомощи. Кроме Д.Шумука, ее возглавили члены ОУН Яков Сушкевич и Михаил Орос. К 1950 г. организация охватила около 50 человек. Подпольщики выпускали информационные циркуляры, брошюры, где учили поддерживать друг друга, защищать и бороться за свои права. Параллельно в этом лагере существовал еще один многочисленный центр из членов ОУН под руководством Степана Семенюка. Они также помогали друг другу и готовились к восстанию. До заключения С.Семенюк был проводником ОУН Луцкого округа на Волыни, общественно-политическим референтом областного провода и групп «Туров» и «Тютюнник» Военной округа УПА-Север и общественно-политической референтуры ОУН Северо-Западных украинских земель (ЮЗУЗ).

С 40-х годов в ГУЛАГе произошло более полусотни разных выступлений против лагерного произвола. Самым крупными из них стали восстания политических заключенных в Норильске (26 мая — 4 августа 1953, около 17-ти тысяч участников), Воркуте (19 июля — 1 августа 1953, 12 тыс. участников) и Кенгире (16 мая — 26 июня в 1954 году, 20 тыс. участников).

НОРИЛЬСКОЕ ВОССТАНИЕ

В 1935 году, узнав о больших залежах полезных ископаемых (в частности, платины и золота) на Таймырском полуострове, по приказу Сталина начали строить никелевый комбинат. Для его сооружения был создан Норильский исправительно-трудовой лагерь «Норильлаг», который просуществовал до 1956 года. Начальник комбината одновременно был и начальником концлагеря. Сюда со всего Советского Союза свозили сотни тысяч заключенных. Их руками каторжного труда был построен «с нуля» город Норильск, объекты инфраструктуры, полностью освоен необжитый ранее северный район.

В августе 1948 г.  на базе 5-ти каторжных зон «Норильлага» создан лагерь особого режима — «Горлаг» (Горный лагерь), где политических заключенных содержали отдельно от осужденных за уголовно-бытовые преступления. Здесь были особенно жесткие условия жизни и труда.

К весне 1953 года в Норильске было 35 лагерных отделений и 14 лагерных пунктов исправительно-трудового лагеря, а также 6 зон «Горлага». На 1 июля 1953 г. в «Горлаге» находились 19 545 заключенных, среди них — 10 227 националистов, 966 участников повстанческих организаций, 1862 — осужденных за шпионаж, 1694 — заключенных как секретные агенты, 1120 членов «профашистских организаций»...

Среди узников «Горлага» всего было украинцев — 5385 человек, литовцев, латышей и эстонцев — 2307. Именно поэтому известный грузинский писатель Чабуа Амирэджиби, бывший политзаключенный и участник восстания в Норильске, написал: «Норильское восстание было восстанием украинцев, литовцев и кавказцев против российских империалистов».

Амнистия в ГУЛАГе после смерти Сталина в 1953 г. обошла политических заключенных. Освободили только тех, кто был приговорен к 5 годам. В октябре 1952 г. в Норильск привезли более тысячи заключенных из Казахстана, среди них — большинство украинцев. Они не терпели издевательств, с которыми столкнулись, и бунтовали. Чтобы запугать активных, лагерная охрана время от времени стреляла в людей.

25 мая 1953 г. вечером группу непокорных мужчин переводили с 4-й в 5-ю зону, и по дороге конвоир выпустил автоматную очередь по людям. «Заключенные из числа украинских и литовских националистов, воспользовавшись возможностью неправильного применения оружия сержантом охраны Дятловым, который выпустил автоматную очередь по группе заключенных, организовали массовый саботаж и неповиновение заключенных лагерной администрации», — писали потом следователи в докладной начальству.

Увидев этот произвол, мужчины 4 зоны, работавшие на строительстве, 26 мая 1953 г. отказались возвращаться в зону и объявили забастовку. На митинге выступил Евген Грицяк с призывом к наказанию за издевательства над людьми и приезду комиссии из Москвы для рассмотрения их требований. «Причины расстрелов были более глубинными. Я считаю, что администрация Горлага, чувствуя приближение организованного сопротивления, решила таким образом найти и уничтожить потенциальных инициаторов и активистов», — отметил в своих воспоминаниях Евген Грицяк.

Грицяк был осужден в 1949 году. Приговорен к смертной казни, которую впоследствии заменили 25 годами за то, что за участие в юности выступал за свободу Украины и был членом ОУН. Несмотря на то, что в 1944 г. Е.Грицяк был мобилизован в Красную армию, в рядах которой дошел до победы над нацизмом и имел высокие боевые награды.

«Люди доведены до отчаяния, им нечего терять. Поэтому борьба с режимом, прежде всего, была борьбой за свое человеческое достоинство», — вспоминал Е. Грицяк.

26 мая восставших поддержали заключенные 5 зоны. 27 мая на работу отказалось выйти все женское лагерное отделение № 6 — 3015 человек. В этот же день заключенные 4, 5 и 6 зон, требуя приезда московской комиссии, объявили голодовку, которую прекратили 31 мая. Женщины 6 зоны голодали 7-10 дней. Около 10 тыс. заключенных этих трех зон почти одновременно отказались работать и требовали приезда комиссии из Москвы. 1 июня к восставшим присоединились 1400 заключенных лагерного отделения №1. Работая на Руднике, они прекратили работу и отказались возвращаться в жилую зону, где заключенные тоже восстали и перестали пускать в зону представителей администрации. 4 июня 1953 г. каторжане 3 зоны Норильска объявили о восстании.

29 мая, как показал политзаключенный Рыгор Климович, восставшие запустили над Норильском первого бумажного змея с 80-ю открытками, перевязанными подожженным ватным шнуром. В определенное время шнур перегорал, освобождая открытки, и ветер рассеивал их. А потом был запущен еще один змей. Таким образом о восстании узнали заключенные соседних зон, жители Норильска.