Сопиги из Подляшья: история украинского православного рода

История это, прежде всего, рассказ о прошлом, когда-то записываемый в летописях текущих событий и литературных компиляциях ученых монахов, а сейчас тиражируемая в школьных учебниках. Но это прошлое встает перед нашими глазами также материально — стенами столетних храмов или надписями на камнях, в которых на века высечена память о предках. Понятно, Подляшью далеко до Киева, с его тысячелетними уже памятниками, но и в подляшском пейзаже можно найти следы украинского, или как говорили в старину — русского прошлого. Одним из таких мест является городок Кодень, расположеный на самом берегу Буга (сейчас это Белоподляшский уезд Люблинского воеводства Польши).

Если задержитесь на коденском рынке, отыщите небольшую улочку, которая начинается при римско-католическом костеле св. Анны. Сойдя по ней в сторону реки, попадете на территорию бывшей магнатской резиденции Сопигов. Именно здесь, среди старых деревьев, краснеют кирпичные стены храма, которому уже почти полтысячи лет. На первый взгляд — это костел в типичном для средневековья готическом стиле. Но на самом деле это бывшая замковая церковь Святого Духа, в которой, в присутствии вельможных русских основателей храма, священники поминали в молитвах как Константинопольских патриархов, так и Киевских митрополитов и Владимирско-Берестейских епископов. Хотя, с другой стороны, это сейчас действительно костел, потому что сегодня распоряжаются здесь римские католики, а немногочисленная община православных украинцев, которым, вопреки «репатриации» в СССР (1944—1946 гг.) и акции «Висла» (1947 г.), удалось удержаться на родной земле, вынуждена в течение десятилетий тесниться в провизорской церковке, и только в последние годы удалось им построить приличный храм. Можно сказать, что сейчас единственным видимым знаком принадлежности Святодуховской церкви к нашей истории является каменная плита с надписью на древнеукраинском книжном языке, посвященная памяти первого подляшского воеводы Ивана Сопиги, вмурованная внутри церкви над главным входом.

Подляшье не стало «колыбелью» ни одного выдающегося магнатского рода. Связывались они с этим регионом, получая здесь земельные имения (вознаграждение за успехи в государственной службе), т.е. были «на дворе» великих князей литовских и русских. Именно так в начале XVI в. с Подляшьем связались и Сопиги, а собственно их ветвь в исторической литературе называют коденской или, изредка, подляшской.

Первый известный представитель этого рода — Семен Сопига, который в 40-х годах XV века был писарем великого князя литовского и одновременно польского короля, Казимира Ягайлончика. Род Сопигов происходил из Смоленщины. Когда, однако, в начале XVI века земля эта была Великим княжеством Литовским потеряна в пользу Москвы, Сопиги, сохранившие верность «великим князьям литовским и русским», получили заменные имения. Старший из сыновей Семена, Богдан, получил имения в Беларуси, над Двиной и Неманом, положив начало более известной в истории черейско-ружанской линии рода, к которой принадлежал, между прочим, известный канцлер Лев Сопига, который руководил составлением III редакции Литовского устава. Зато Иван получил два имения в нынешнем Подляшье — Ботьки в Бельской земле и Кодень, который тогда относился к Берестейской земле.

Как Бельская, так и Берестейская земля, которые в княжеские времена относились сначала к Киевскому, а позже Волынскому княжеству, после завоевания их Гедимином в 30-х годах XIV в., следовательно, еще при жизни последнего правителя Галицко-Волынской Руси Юрия II, принадлежали Трокскому княжеству, которым правил Кейстут Гедиминович, а впоследствии его сын Витовт. Можно сказать, что Трокское княжество было своего рода миниатюрой целого Великого княжества Литовского, Русского и Жемойтского, ведь его юг заселяли украинцы, земли вокруг Береста, Дорогичина и Бельска, центр — гродненские белорусы, а север — литовцы (именно там располагались стольные Троки). В 1413 году, когда Витовт был уже великим князем литовским, княжество преобразовано было в обычную административную единицу — Трокское воеводство. Однако администрирование из Трок отдаленными натуральными территориями над Бугом было невыгодным, поэтому в 1513 году великий князь литовский Жигимонт I решил образовать отдельную административную единицу, которая названа Подляшским воеводством. Его основой были территории вокруг старых русских городов времен Киевской и Галицко-Волынской Руси — Дорогичин, Бельск, Мельник, Каменец и Бересть. Само название Подляшье, которое начало появляться в документах только в конце XIV в., возникло на определение «литовской» территории при границе с Польшей, т.е. как тогда говорили — «под ляхами».

Первым подляшским воеводой стал именно Иван Сопига, который уже хорошо «засиделся» на этой территории, строя в Кодне свою резиденцию с каменным замком, небольшой фрагмент которого остался до сегодняшнего дня, а в 1511 году одарил здешних жителей городским магдебургским правом. Второй частью подляшских владений Ивана были имения с городской крепостью Ботьки. Именно здесь он в 1517 году умер и был похоронен в местной церкви.

Анализируя события конца XV в., можно выдвинуть догадку, что Иван Сопига (один из высших великокняжеских администраторов), часто вынужденный состоять в краковском дворе Казимира Ягайлончика, мог быть в кругу лиц, которые финансировали деятельность первой типографии, которая «тиснула» в Кракове кирилличные тексты (кстати, Украинская почта посвятила ей свою марку). Типография эта, которой руководил Швайполь Фиоль, существовала в тогдашней польской столице приблизительно с 1485 до 1491 года. За это время напечатаны были четыре богослужебные книги на церковнославянском языке — датированные 1491 годом «Часословець» и «Осмогласник або Октоїх», а также «Тріодь пісна» и «Тріодь цвітна», по-видимому, выпущенные ранее без указания года.

Именно эти четыре литургических книги можно считать первыми украинскими изданиями. Отборный церковнославянский язык, на котором они были напечатаны, удостоверяет, что инициатором этих изданий не мог быть Фиоль, который был выходцем из Германии и в первую очередь выступал как организатор печатного предприятия и его технического оборудования. Роль издательских редакторов, по мнению ученых, взяли на себя лица, скорее всего духовного сана, из Галичины, по-видимому из Перемышля, который в то время был не только епископской столицей, но и выдающимся центром украинской культуры (только что впоследствии на первое место выдвинулся здесь Львов).

Согласно родовой истории, Иван Сопига сначала был похоронен в церкви в Ботьках. Именно там его сын Павел должен в 1520 году положить на могиле каменную плиту с насыщенной украинизмами надписью в тогдашнем книжном русском языке и символическими барельефами. Надпись начинается со слов: «Іоанові Симеоновичови Сопіга, наперед писареви, потом канцлірови, к тому гетманові сил Великаго князства Литовскаго и Витопскому, в конец Подляскому воєводі і маршалкови, а к тому найвышшому Великаго князства Литовскаго секретарови, Браславскому старостє. Дідичови на Кодню, з великих литовских господарей урожоному потомку...»

Далее идет запутанный генеалогический вывод, который должен досказать, что Сопиги княжеского рода и происходят от Сунигайла, выдающегося литовского вельможи времен Витовта, который должен быть потомком великого князя литовского Гедимина. А как известно, внуком Гедимина был Ягайло, следовательно, Иван Сопига должен бы быть, хотя и далеким, но все же родственником династии Ягайлонов, правящей до второй половины XVI в. в Великом княжестве Литовском и Короне Польской. Иллюстрацией этого якобы родства были вырезанные снизу гербы Ягайлонов (Столбы Гедимина и Погоня) и Сопигов (Крыни и Лисицы), увенчанные княжескими митрами и соединенные лентой.

На жизнь Павла Сопиги, который в 1557—1558 годах был подляшским воеводой и умер в 1579 году, выпали большие исторические перемены. В 1566 году произошло разделение Подляшского воеводства, от которого отделена восточная часть, с Берестьем и Каменцем, а после присоединения к ней Пинской земли создано новое воеводство, которое получило название Берестейского. Вскоре, на унийском сейме в Люблине, в 1569 году, Подляшское воеводство, а впоследствии также Волынское, Киевское и Брацлавское присоединено к Короне Польской. Берестейское воеводство, как единая территория с украинским населением, осталась при Великом княжестве Литовском. Таким образом имения Павла Сопиги оказались в различных воеводствах и даже различных государствах. Но на этом же люблинском сейме Корону Польскую и Великое княжество Литовское объединили в одну конфедеративную Речь Посполитую Обеих Наций. Вместе со стремительным культурным ростом в Польше, для которой именно XVI в. был «золотым веком», это содействовало быстрой полонизации русской магнатской верхушки, которая со временем начала также отрекаться и от православной церкви.

Однако еще сыновья Павла Сопиги сохраняли верность отцовской вере. С наиболее положительной стороны вошел в историю Богдан Сопига, землевладелец Ботьков, который в 1585 году был автором письма к королю Стефану Батория с требованием, чтобы этот король отказался от попыток принудительного использования православного григорианского календаря. Поддерживал он также братское движение, в частности в Вильно, в котором часто находился, поскольку занимал государственные посты именно в «литовских» воеводствах — был берестейским, а впоследствии смоленским каштеляном, позже—минским воеводой.

В 1599 году умер второй из сыновей Павла — Николай, которому принадлежал Кодень. Его сын Николай (1581—1640) был уже ревностным католиком. Все-таки, хотя финал неутешительный, показанная здесь в общем очерке история трех поколений подляшской ветви рода Сопигов, добавляет очередные красочные камешки, из которых строим свое прошлое. Следовательно, стоит о первом подляшском воеводе Иване и его сыновей и внуков вспоминать не только над Бугом и Нарвой, но и над Днепром.