«Все будем равны»-3

Окончание. Начало читайте «День» № 147-148, 155-156

Но далеко не все простолюдины, которые пришли на «чорную раду» и надеялись здесь поживиться, получили то, что хотели. Многие из них ушли оттуда налегке. В романе есть эпизод, где несколько простолюдинов после рады ведут речь между собой. Говорит один из них: «Я он попав був жупан такий, що пари волів стоїть, та гаспедський козак дав келепом по руці так, що не рад би й шестирику! Тепер саме в косовицю доведеться попоноситись із рукою! І чарки горілки не заробиш. От тобі й рада!». Говорят другие простолюдины: «Рушаймо, рушаймо додому, поки ще й ніг не поперебивали, мов кабанам у городі!.. Ніде правди діти, не на добре діло ми пустились! Ліпше зробили наші сусіде, що не послухали запорожців. Тепер стидно в село й очі появити: довіку будуть дражнити чорною радою!!».

«І почав чорний люд розходитись, — пишет Кулиш. — Замовкли й музики, затихли й скоки, і веселі гопаки по полю. Незабаром стало кожному розумно, що нічого гаразд веселитись». Некоторые из обиженных даже призывают перевыбрать гетмана: «Коли ми помогли кому злізти на гетьманський стіл, дак зуміємо і зі столу зопхнути! Куптесь у полки, кричіть «у раду!». Однако уже поздно. И эти призывы не находят надлежащей поддержки.

Даже старый запорожец Пугач, который всячески поддерживал Брюховецкого, разочарован. Обращаясь к новоизбранному гетману, он говорит: «А хіба ж ти... не казав нам, окаянний, як підмовляв нас у городи: «Ходімо, батьки, зо мною, заведемо свої порядки по всії Україні?». Хіба ти не казав, що Січ буде Січчю, а запорожці будуть судити й рядити всю Гетьманщину по своїм звичаям?». Правда, Брюховецкий ему демагогично отвечает: «Казав... і як казав, так і зробив. Самі бачите, що запорожці тепер перші пани на Вкраїні: понаставляв я їх сотниками й полковниками, судитимуть і рядитимуть вони по запорозьких звичаях усю Вкраїну. Нема вже й тепер ні в міщанина, ні в мужика се моє, а се твоє, все стало обще; козак усюди став господарем, як у себе в кишені. Чого ж вам іще хочеться?». Поэтому Брюховецкий, будто реализовал «коммунистическую программу» запорожцев: казацкая голь получила власть (на самом деле лишь те, кто был приближен к новоизбранному гетману), а собственность будто бы стала общей — ее можно было забирать у богатых себе.

Из сказанного в романе следует, что Нежинская «чорная рада» ничего хорошего не дала ни простолюдинам, ни казацкой старшине, ни Украине в целом. Наоборот, она привела к раздору, дезорганизации общества. От этого выиграли Брюховецкий и горсточка его сторонников.

В завершающей части романа происходит своеобразный философский диалог между Петром Шраменко и кобзарем, человеком Божьим. Первый говорит: «Смутно мені..., що в світі ледащо панує, а добре за працю й за горе не має жодної награди».

«Не кажи так, синку, — отвечает Божий человек, — усякому єсть своя кара і награда од Бога.

— Як же? — говорит Петро. — Іванець ось вознесен, а Сомко з моїм панотцем гіркую випили.

А Божий человек:

— Іванця Бог гріхом уже покарав; а праведному чоловікові якої треба в світі награди? Гетьманство, багатство або верх над ворогом? Діти тілько ганяються за такими цяцьками; а хто хоть раз заглянув через край світу, той іншого блага бажає... Немає, кажеш, награди! За що награди? За те, що в мене душа лучча от моїх ближніх? А се ж хіба мала милость господня? Мала милость, що моя душа сміє і зможе таке, що іншому й не присниться?.. Інший іще скаже, що такий чоловік, як твій панотець, уганяє за славою? Химера! Слави треба мирові, а не тому, хто славен? Мир нехай навчається добру, слухаючи, як оддавали жизнь за людське благо; а славному слава у Бога».

Конечно, в чем-то такая философия может импонировать: мол, не стоит гоняться за игрушками этого мира — есть вещи более важные, которые видят лишь те, кто сумел увидеть высшие вещи. Но не является ли такая философия философией поражения? Из приведенных рассуждений выплывает, будто не стоит проникаться поражениями в этой жизни. Если ты поступил праведно, честно, то прославлен будешь у Бога. Такая философия, если ее последовательно придерживаться, является толерированием зла, примирением со злом.

Однако не будем углубляться в эту философию терпимости, которую представляет человек Божий. Нас больше интересует социальная философия роман. На нее, как правило, исследователи не обращали внимания. А жаль...

Кулиш, осмысливая события украинской истории в «Чорній раді», будто сумел «заглянуть в будущее». Даже можно утверждать, что он предусмотрел победу большевизма на украинских землях.

Конечно, коммунизм в России и коммунизм в Украине — не одно и то же.

Одним из первых, кто обратил внимание на то, что большевизм, собственно российский коммунизм, является не только и не столько продолжением традиций марксизма и социализма, как продолжением российских традиций, был украинский мыслитель Арсен Ричинский. В частности, эта идея встречается в его книге «Проблеми української релігійної свідомост» (1933). Позже, через четыре года, она была озвучена Николаем Бердяевым в работе «Витоки й сенс російського комунізму» (впервые опубликованная на английском языке в 1937 г.).

Действительно, российский коммунизм (большевизм) имеет корни в русской культуре, ментальности. Для россиянина общинное существование, где «все общее» и нет личной свободы — нормальное состояние. В то же время такое бытие совмещается с жесткой властью гордеца, которому все должны повиноваться.

Украинский коммунизм не такой. Правда, мы не имеем работу, где бы это явление всесторонне анализировалось — как в упоминавшемся труде Бердяева относительно российского коммунизма. Зато имеем «Чорну раду» Кулиша. Здесь в художественной форме показаны и истоки, и смысл украинского коммунизма. Собственно, истоки этого явления стоит искать в запорожском казачестве, в среде которого популярной была идея социального равенства, желания экспроприировать экспроприаторов.

Однако на этом схожесть с российским коммунизмом заканчивается. Украинский коммунизм, в отличие от российского, ориентирован на свободу, которая переходит в анархию. Не зря территории Украины во время «освободительных соревнований» 1918—1920 гг. стали местом, где развернули свою активную деятельность анархисты отца Махно. Появился здесь даже анклав анархизма. Чего-то подобного на прежних землях царской России не было.

То есть, если российский коммунизм оказался «государственным», то украинский — «антигосударственным».

Кулиш в «Чорній раді» фактически показывал, к чему может привести победа популистских идей украинского коммунизма. Брюховецкий, который, используя их, пришел к власти, начал разрушать Гетманское государство.

Роман «Чорна рада» стал своеобразным предупреждением. Во время «освободительных соревнований» 1918—1920 гг. популистские идеи украинского коммунизма дали о себе знать на полную силу. Их так или иначе использовали лидеры Центральной Рады, которые в конце концов стали политическими банкротами. Под их влиянием находились лидеры Директории, разрушившие Гетманат Павла Скоропадского, а свое полноценное государство так и не смогли создать.

Дезорганизацией украинских государственных институтов лучше всего воспользовались российские большевики. Используя популистские коммунистические лозунги, обещая отдать землю крестьянам, фабрики — рабочим, они сумели приклонить на свою сторону немалую часть украинцев. Это не означает, что украинцы массово ринулись в Красную армию. Но то, что немало из них воспринимало и принимало коммунистические идеи, это факт. Без этого российские большевики не смогли бы утвердиться в Украине.

Конечно, Кулиш — не Нострадамус. И то, как происходил приход большевизма на украинские земли, писатель в деталях предусмотреть не мог. Но он указал, какие негативные последствия может иметь воплощение для украинцев популистских коммунистических идей. К сожалению, это предупреждение не было воспринято. И мы получили то, что получили.