«Другие культуры помогли мне понять свою украинскость»

Одной из музыкальных сенсаций прошлого года стал выпущенный в декабре альбом «Берега» ранее неизвестной группы Zitkani.

Это музыка необычная и изящная. Аккомпанемент составляют контрабас, перкуссия, битбокс, мандолина, аккордеон; бразильские, украинские и джазовые элементы сплетаются в уникальное полотно, а протагонист в этом звуковом театре — голос. Он у Валентины ЛЕВЧЕНКО, инициаторки проекта, кажется, имеет безграничный диапазон. Что в фольклорной, что в джазовой, что в любой другой технике она чувствует себя свободно.

Сама Валентина — можно сказать, моя землячка. Хотя родилась на Дальнем Востоке в поселке Камень-Рыболов в 1982, выросла и жила она в Днепре с 6 лет. Петь начала с самого детства («кружки, студенческие конкурсы»), музыкой как таковой заинтересовалась на третьем курсе университета, где училась на психологиню, причем сначала имела группу, игравшую хард-кор — жесткий и быстрый стиль. В 2008 Валентина присоединилась к джаз-роковому ансамблю «СахАра сАхара». При этом продолжала работать кадровой менеджеркой в большой металлургической компании. А потом в 35 лет резко изменила жизнь. Покинула прибыльную работу, начала путешествовать по миру, прошла курс вокальной импровизации у РИАННОН — артистки из круга Бобби МАКФЕРРИНА — известного оркестрового дирижера, поп-звезды, автора поистине бессмертного хита Don`t Worry, Be Happy. После этой подготовки Валентина уехала в Бразилию, подружилась с местными музыкантами и записала с ними «Берега».

Мы уже говорили 10 лет назад (см. «СахАра сАхара»: граждане музыкального мира» — «День», 4 марта 2010, https://day.kyiv.ua/uk/article/ taym-aut/sahara-sahara-gromadyani-muzichnogo-svitu). Очевидно, причин для нового интервью за это время набралось более чем достаточно.

 МЕНДЖМЕНТ И ВОЙНА

— Валя, начнем с того, на чем мы закончили. Что изменилось за 10 лет?

— С одной стороны, вроде ничего, с другой — пара новых жизней. Успела пожить в Донецке, потом там произошло что произошло, потом я вообще уехала из Украины.

— Из Донецка ты выезжала, когда началось ДНР?

— Собственно, я ехала, чтобы проголосовать на президентских выборах, с маленьким чемоданом. Но уже не вернулась и даже вещи свои не смогла забрать. Заваруха там уже шла серьезная.

— Какие подробности врезались в память?

— Это уже очень давно было... Слишком много чувств, не хочу сейчас об этом говорить. Когда ты за один день остаешься вообще без ничего: без дома, без вещей... Я очень переживала, но потом подумала, что это по-своему хорошо, это обновление.

— А что дальше?

— Пожила немного в Киеве, а затем уволилась и начала заниматься музыкой.

— Почему произошел такой перелом? У тебя была довольно перспективная работа и большие карьерные возможности. Десять лет назад ты мне даже сказала: «Третий год уже, как закончила университет, и не только работаю, но и, похоже, карьера складывается. Меня это пугает, ведь у меня очень серьезная работа и серьезная должность, я уже и руководитель».

— О, уже тогда я знала, чего бояться... Да, карьера складывалась суперская, очень солидная донецкая компания. Все развивалось очень хорошо. Но когда тебе что-то на самом деле не нужно и никакого смысла, кроме денег, нет, однако ты все равно это делаешь, то это приводит к внутренним кризисам.

— Хорошо, тогда, чтобы завершить эту тему, спрошу нечто неожиданное: работа в офисе металлургической компании дала что-то ценное для музыки?

— Хороший вопрос. Я была не только рекрутеркой, но и чарт-менеджеркой (занимается подбором и оценкой работников в компании, а также другими аспектами управления персоналом. — Д.Д.). На таких должностях ты работаешь с большим количеством людей. Это развило особые личные качества, которые мне помогают до сих пор. Могу координировать сложные процессы и реально управлять людьми, находить тех, кто мне нужен, спокойно коммуницировать с массой народа, хорошо чувствую себя в стрессовых ситуациях. Например, у меня сейчас хор под сотню участников и участниц, и меня это совсем не пугает.

 DO BRASIL

— Как в твоей жизни появилась Бразилия?

— Я была когда-то на концерте Бобби Макферрина. Он вызывал людей петь с ним, но я не смогла, потому что волновалась. Но потом поехала к нему на ретрит в США и познакомились с кучей классного народа. Уточню, что ретрит — это когда собираются люди и за ограниченное количество времени что-то делают. В случае Макферрина — поют. 150-200 певцов съезжаются. Он их учит делать вокальный круг, импровизацию — то же самое, что и на концертах. Вот на этом ретрите я познакомилась с ребятами из Бразилии и с другими людьми, которые впоследствии сильно повлияли на мою жизнь. У нас состоялся очень хороший контакт. Я обнаружила, что бразильцы и украинцы очень похожи, но они таки лучше нас.

— Чем же?

— Более открыты. Поэтому мы очень друг другу понравились. И они меня пригласили на певческий ретрит в Бразилию, а так как я тогда еще работала и хорошо зарабатывала, то могла ездить везде. В 2017 уехала к ним, вернулась и поняла, что надо переключаться. Что я заждалась. Слишком увлеклась на пути карьеры. То есть то, о чем я когда-то говорила, что мне страшно — чего боялась, то и случилось.

— Что тебя больше всего там поразило?

— Люди! Во-первых, повторюсь — открытые, в разных моментах. (с улыбкой) Всегда обнимаются. Это сначала очень странно для нас, потому что мы все-таки очень закрытая нация. Всегда думала, что я такая общительная и легкая, а в Бразилии обнаружила, что нет. Но эта открытость тебя быстро покоряет. И еще они очень уважают и любят свою культуру и язык. Говорят на португальском, а он очень мелодичный, как и украинский, на нем петь очень естественно. Португальские песни красивые и ритмичные, потому что в Бразилии смешалось множество культур — Европа, Африка, Азия — причем это одно из немногих мест в мире, где это смешение действительно произошло. Такой этнокультурный коктейль. И все они росли на очень классной музыке. Если посмотришь, кто получал «Грэмми» или «World Music Awards» («Мировые музыкальные награды» — международная музыкальная премия, которая вручается ежегодно в Монте-Карло. — Д.Д.) в 1990-е — среди них много бразильских исполнителей. То есть они, опираясь на свое наследие, давали мировой уровень.

Так что они выросли на хорошем мелодизме, на полиритмии, открытые, любят танцевать, обниматься — просто рай какой-то.

— Как записывался альбом «Берега»?

— Я тогда была в Бразилии в четвертый раз. Имела друзей там. С одним из них, музыкантом и аранжировщиком Кико ВОЙСКИ, мы договорились, что я приезжаю на месяц в Бразилию, мы вместе живем и пробуем что-то делать. Такая резиденция. Я приехала без любого материала, но студию зарезервировала. Решили так: если что-то сочиним, то идем в студию на 4 дня и записываем, если нет — то идем туда и импровизируем. У нас, тем не менее, получилось 7 песен. Несколько текстов — «Река», «Ветры», «Молчат боги» — прислала моя подруга, поэтесса Мириам ДРАГИНА. Затем Кико собрал музыкантов, в том числе своего брата-близнеца, а певцов позвала я. Так все и сделали. Никакой мистики.

— Довольно быстро, учитывая результат.

— Я много импровизировала до того, выступала и планировала выступать дальше. А чтобы попасть на фестивали — нужны записи. И я решила, что это хорошая возможность. Замахнулись на 2—3 трека максимум. То, что получилось, никто не планировал. Просто представь — я 10 лет музыкой не занималась. И год интенсивно путешествовала. Где только меня не носило. Столько всего накопилось. Я полностью изменилась. Как следствие, доставать из себя песни стало легче. Я брала тексты, что Мириам мне присылала, и сразу пела. Мы буквально за час-два с Кико писали трек, потом звали музыкантов. Добавлю, что я имела деньги на студию и на жизнь там, но музыканты работали просто за спасибо. Инвестировали свое время в меня, при том у них много работы, гастроли. Им понравилась моя музыка.

ИДЕНТИЧНОСТЬ

— Понимаю, что вопрос слишком общий — но как ты придумываешь песни?

— Скажу так. Это все очень сильно связано с моим корнями. Я изучила свою родословную. Узнала, что у меня среди предков были певчие — несколько поколений певчих в церкви, по фамилии Горловые. Чем дальше я углублялась в историю, тем больше она мне помогала понять себя. А путешествия дали осознание украинства. Удивительно, но когда ты попадаешь в контекст других культур, эта идентичность просачивается сама. Хотя я в быту говорю по-русски, но когда оказалась далеко и начинала что-то напевать, то это получалось по-украински. Поэтому у меня не было и мысли о том, что делаю фольклор или нишевую этническую музыку, потому что сейчас оно нужно. Все произошло само по себе.

— 10 лет назад ты сказала: «Мне нравится петь на английском больше, чем на любом другом языке». А теперь как?

— (Cмеется) Я такое говорила? Да, мне нравится петь на английском, а еще на португальском, и очень — на украинском. Ранее считалось, если ты знаешь английский, то вполне соответствуешь ситуации в мире. Но когда путешествуешь по этому миру, то у тебя уже достает ума принять себя как украинку и, с другой стороны — принять другие культуры тоже. В хоре мы поем песни австралийские, португальские, гавайские, бразильские, китайские, балканские, украинские — и все мелодии имеют силу своих языков. Теперь я люблю петь уже на всех языках.

— А что еще в тебе изменилось?

— Могу сказать, что прошла через сильнейший кризис. Я хранила деньги на покупку квартиры, а вместо этого уволилась и потратила их на путешествия. Думала, что все будет легко, еще бы — ты путешествуешь, постишь улыбающиеся фото в соцсетях, но на самом деле твоя личность сильно трансформируется. Ты выбываешь из системы, в которой привыкла жить много лет. Мне пришлось снова себя найти, принять, понять, что делаю с собой, с музыкой. Все это непросто. А еще я принесла очень много ритмов в свою жизнь. Я и в преподавании, и в хоре эти ритмы часто использую. В альбоме много полиритмии. Как музыкантка я значительно обогатилась.

— Еще одно напоминание из прошлого. В 2010 ты сказала: «Музыка вообще не приносит доходов». А сейчас как?

— (Cмеется) Бабушка моя сетовала: «Может, ты извинишься и попросишься назад?» Конечно, разные периоды были. Я привыкла постоянно работать и хорошо зарабатывать. С музыкой это менее предсказуемо. Если бы я знала, что переход займет столько времени, может, иначе бы все спланировала. Но скачок уже произошел. Кому-то надо меньше времени, кто-то умудряется совмещать, у меня совмещать не получилось. Музыка немного денег приносит — веду хор, преподаю вокал, иногда какие-то сумасшедшие классные корпорации приглашают меня на корпоративы — дирижировать хором или сделать вокальный круг. Жить с музыки в принципе возможно. Не представлялось возможным даже 5 лет назад, но сегодня это изменилось. Дальше посмотрим. Может, придумаю какую-то работу стабильную. Какие-то культурные проекты. Сейчас имею гораздо больше знаний, как это работает. Карьера исполнительницы — не один-единственный выбор. Так же прекрасно чувствую себя как преподаватель или организатор событий. Такая гибридная деятельность.

— Будешь альбом показывать вживую?

— Конечно. На радио «Аристократы» уже обкатали несколько песен. Может, покажу ближе к весне, в Киеве и в Днепре. Еще надо найти музыкантов. Может, даже привезу их оттуда. Я верю в чудеса. Ведь, если бы мне кто-то 3 года назад сказал, что запишу альбом в Бразилии и он попадет в списки популярности, то не поверила бы.

ХОР

— Ты уже несколько раз упоминала о хоре...

— Это супер, это лучшее, что было в моей жизни. В путешествиях я убедилась, что хоры присутствуют везде. В университетах, в гетто, даже бабушки и дедушки ходят петь при церквях. У меня давно была идея сделать хор для всех. И оказалось, что есть даже такое направление — комьюнити-хоры — более о сообществе, чем о мастерстве. Я полетела в Канаду, поучилась хормейстерству. Написала пост в Фейсбуке, что собираю социальный хор, приходите кто захочет, все, кого откуда-то когда-то выгнали, все, кому мамы сказали, что они петь не могут, потому что я тоже этот момент сомнений проходила — могу ли, имею ли право? На первую репетицию пришло 70 человек. Сейчас почти 100. И все поют. Я счастлива. Есть программа на 9 недель, я их по голосам делю, учим песни разных стран. Имею определенную методику, чтобы они знакомились друг с другом, превращались в сообщество, а не просто пели.

Вообще пение в кругу — базовая человеческая потребность, первичная самоидентификация. Это надо видеть — люди, которые ко мне приходят, иногда плачут даже. Потому что через голос куча всего выходит, людям легче становится.

КОФЕ

— Вопрос напоследок: хобби.

— Люблю кофе людям варить. На Burning Man (знаменитый субкультурный фестиваль в США. — Д.Д.) волонтерила, работала баристой в кафе. Мечтаю в Киеве с кем-то в кафе договориться: приходить на утренние смены, всем желать доброго утра и готовить кофе.