Фильм «С завязанными глазами» должен стать событием сезона

Тарас ДРОНЬ родился на Ивано-Франковщине 6 марта 1980 года. В 2004 году окончил Национальный университет «Львовская политехника» по специальности «Защита информации», после чего до 2007-го работал по специальности во Львовском государственном университете внутренних дел. Еще со школьных лет интересовался фотографией, но воспринимал это как хобби. Окончив курс операторского мастерства, с 2007 г. активно занимался созданием музыкальных видеоклипов, рекламы, корпоративного видео в Украине, Франции, Польши. Первой пробой в режиссуре стал экспериментальный фильм-спектакль «Юрашки» (2010), потом вышла трехминутная новелла «Один» (2012). В 2013 г. короткометражка Тараса Дроня «Дотронься и посмотри» получила несколько наград на международных фестивалях, что дало возможность режиссеру начать обучение в престижной Национальной киноакадемии (киношколе) в Лодзе (Польша) на факультете режиссуры. С 2017 Дронь уже сам проводит учебные интенсивы для режиссеров и операторов.

Его документальная картина «Остап» (2015) — эмоциональная и актуальная сегодня история об освобождении тяжелораненого героя АТО из плена, о психологических пытках, которые переживают семьи пленников. Короткометражная игровая драма «Чорногора» (2016) — уже полностью зрелое повествование о взрослении и проблеме трудовой миграции.

Сейчас Тарас Дронь завершает полнометражный игровой дебют «С завязанными глазами» — о девушке-мастере боевых единоборств, которая выходит на ринг, чтобы освободить любимого.

Поддерживать одаренных режиссеров — дело крайне важное; но еще важнее делать это на взлете, когда автор только выходит в свет и еще не известен многим.

Кинокритическая интуиция подсказывает, что фильм «С завязанными глазами» должен стать событием сезона. Поэтому я попросил Тараса ответить на несколько вопросов.

ОПЫТ И ОПЫТЫ

— Тарас, как вы выбрали кино? Имею в виду не начало формальной учебы, а именно переход от простой зрительской заинтересованности к профессиональной причастности, когда вы поняли, что хотите не смотреть, а именно снимать.

— В действительности я еще с 15—16 лет занимался фотографией, имел свою небольшую лабораторию, где проявлял пленку, фотографировал и смотрел много фильмов. Но так сложилось, что в моей семье нет никого, связанного с кинопроизводством и это оставалось на уровне хобби. Возможно, даже просто никто не спросил меня, хочу ли я этим заниматься, не знаю... но когда я в 24 года впервые снял что-то на видеокамеру и попробовал сделать первую монтажную склейку, это произвело на меня такое впечатление, что за достаточно короткое время я написал рапорт на увольнение — а на то время я работал во Львовском университете внутренних дел инспектором по защите информации. Бросил написание кандидатской диссертации и начал заниматься только производством видео, в начале коммерческого, а со временем и кино. Практически сразу я начал экспериментировать с формой, монтажом и отслеживать, как это воспринимает зритель. Одним из первых экспериментов стал киноспектакль, где часть сцен была снята как фильм, а на стыках сцен персонажи выходили на сцену и продолжали играли как в театре, после чего опять экран и опять сцена. Основной принцип, которым я пользовался, — не делать то, что я уже где-то видел или кто-то сделал. В 2013 году я на собственные средства снял свой первый короткометражный фильм «Дотронься и посмотри», который стал очень популярным в интернете и получил несколько наград на кинофестивалях. Одним из таких кинофестивалей был «Корона Карпат», где мы получили награду за лучший короткометражный фильм, а вторая награда — за лучшую женскую роль. Счастливые глаза одиннадцатилетней Юлиянии Оршак и награда из рук Ады Роговцевой стали определяющими в принятии решения, что делать дальше. Я окончательно понял: работать с эмоциями — это то, с чем я хочу быть связан навсегда. Было только одно «но» — не хватало образования. Все, что я знал на тот момент, было из книжек и собственного опыта. Начал искать, куда пойти учиться, хоть на неделю, поскольку из-за занятости не хватало времени. Так, заинтересовался польской киношколой, куда удалось поступить и проучиться больше двух лет.

— Это же легендарная киношкола в Лодзе. Расскажите немного об этом. На каких принципах строится это обучение? Насколько оно отличается от подходов, принятых у нас?

— Учеба в Лодзе — особенный момент в моей жизни. Я не имел возможности учиться все пять лет, поскольку это чрезвычайно дорого, потому пошел по специальной программе, которая длится год, после чего остался еще на год. На момент поступления, кроме первого фильма, я сотрудничал с польским режиссером уже в работе над полнометражной документальной лентой. Во время учебы сделал сам себе экзамен, сняв на пленку 35 мм «Чорногору» и документальный фильм «Остап».

Особенностью обучения в Лодзе для меня является подход к изложению. Там очень мало лекций, большинство занятий — это долгие разговоры с профессорами и студентами, где ты сам доходишь до того, что тебе должны рассказать, то есть пропускаешь все через себя. Киношкола дала мне четкое понимание драматургии на всех этапах, от написания сценария к реализации фильма на экране. Только со временем я понял одну из первых фраз профессора: «Если вы думаете, что мы вас здесь чему-то научим, то вы ошибаетесь, вы сами всему научитесь». Принцип школы построен на определенного рода «провокации» в общении, где каждый является активным участником процесса, который очень быстро дал мне возможность понять основы и тонкости режиссуры. Еще одним важным моментом был круг общения со студентами из разных уголков мира — от Палестины до США. Ты все время находишься в центре взаимодействия разных мировоззрений.

— Кого вы можете назвать своими учителями и чему они вас научили?

— Трудно ответить на этот вопрос, поскольку ты во время учебы не привязан к одной мысли или одному преподавателю, от каждого что-то получаешь, главное — этого хотеть и своими действиями, выполненными заданиями, попытками, экспериментами показать это. Однозначно могу сказать, что по крайней мере половину всего я взял от таких же студентов, мы учились друг у друга, общаясь, снимая, ошибаясь. Очень много времени в школе посвящено анализу фильмов мировой классики, разбор до наименьших деталей, потому с уверенностью могу сказать, что учителями были Ханеке и Кубрик, Скорсезе и Финчер, Копола и Поланский. Этот список можно продолжать еще долго, но самое важное, что дает школа, на мой взгляд, — индивидуальное развитие, формирование собственного почерка и интуиции, а через исследование самого себя — формирование собственного виденья.

— Еще один вопрос относительно обучения: пригодилось ли вам в режиссерской профессии то, что вы узнали на факультете автоматики?

— Специальность, которую я освоил на факультете автоматики, называлась «Защита информации», и она сыграла ключевую роль во время съемок фильма в Крыму после аннексии.

— Есть мнение, что режиссерская профессия требует самого разнообразного опыта.

— Это очень правильное мнение, жизненный опыт абсолютно необходим для режиссера, поскольку я считаю, что режиссер — это человек, которому есть что рассказать. Киношкола в свою очередь дает в основном инструментарий для того, чтобы донести это зрителю с помощью экрана. Поскольку я поехал на учебу в 34 года, то могу сказать, что четко знал и понимал, для чего еду и что хочу там получить. Но режиссура — это специальность, которой нужно учиться всю жизнь, более того — пока ты учишься и совершенствуешься, до тех пор можешь снимать.

— Через группу «Современное украинское кино» (СУК), в состав которой вы входите, прошло уже немало талантливых режиссеров. Поэтому СУК — просто группа взаимной поддержки или уже наша украинская «новая волна»?

— Конечно, это в первую очередь группа взаимной поддержки, но такого рода организации имеют потенциал на создание «украинской новой волны». Я лично считаю, что все только начинается и на пути к созданию оригинальной украинской волны есть еще достаточно большие преграды.

УЧИТЬСЯ И ВОЕВАТЬ

— Какую бы из ваших работ вы могли назвать своим первым фильмом? Насколько сложно он вам дался?

— Очень интересный вопрос, потому что я к каждому своему фильму отношусь как к первому. С каждым фильмом я что-то впервые пробую, что-то впервые выражаю и каждый раз впервые еще чему-то новому учусь. К каждому фильму я себе ставлю очень высокую планку, которая даже на первый взгляд выглядит нереалистичной — и в этом все любопытство «первого».

— Какие вообще самые распространенные сложности в практической режиссерской работе?

— Я привык к сложностям относиться, как герой фильма к препятствиям, которые нужно преодолеть. Думаю, это лучше назвать рисками, когда что-то не срабатывает, что-то не читается зрителем так, как задумывалось. Как я уже говорил, в каждом фильме хочется попробовать что-то в первый раз, потому всегда есть риск ошибки.

— Что в настоящий момент происходит с героями фильма «Остап»?

— Недавно видел Остапа, он женился, открыл небольшой магазин, закончил ремонт в квартире, даже на авто ездит, под него поменяли педали, и он уютно себя чувствует. Как и в фильме, преисполненный позитива и любви к жизни. Брат Владимир и родители ему помогают, но до сих пор Остап не любит, когда его жалеют или относятся как к жертве. После разговоров с ним сложности режиссуры выглядят смешно.

— Что больше всего вас поразило во время общения с ветеранами АТО и с их семьями?

— На самом деле мне удалось пообщаться со многими военными и больше всего меня поражает их отношение к жизни. Они — жизнелюбы в первую очередь. Хорошо знают цену дружбы, а к службе относятся, как мы к своей профессии. Военные, которым действительно знаком запах пороха, часто даже не сразу об этом говорят и тем более никогда не хвастаются. Иногда даже кажется, что для семьи это сложнее пережить, чем для самих ветеранов.

 В ГОЛОВЕ ЗРИТЕЛЯ

— Какие актеры вам нужны?

— В первую очередь, это открытые, искренние и готовые работать, более того — полностью раствориться в роли на время подготовки и съемки. Я никогда не проводил открытых кастингов, просто ездил, искал, в интернете смотрел. Стараюсь не фиксироваться на придуманном типаже, а только анализирую могли бы быть такие типажи (он или она) этим персонажем или нет. В фильме «С завязанными глазами» я обратился к Алле Самойленко, и она в течение нескольких месяцев предлагала мне актеров, это было очень интересное сотрудничество, поскольку я мог только описать типаж, но не был привязан к цвету волос или глаз.

Пока мы не знакомы, я ищу типаж, а тогда уже договариваюсь о личной встрече, где мы очень мало говорим о самом фильме. То есть второе, что меня интересует — это как резонирует моя тема с актером (актрисой). И последнее, решающее — это, конечно, актерский опыт и умение, хотя раньше я с удовольствием работал с непрофессионалами. Иногда это выглядит даже странно, бывает так, что увидел, встретился — и это попадание на 100%, а иногда это достаточно нелегкий путь общих проб, парных этюдов, импровизаций и тому подобное. В дополнение хочу сказать, что для меня очень важно полное доверие режиссеру, а это только звучит легко, это действительно непросто, я же в свою очередь пытаюсь получить это доверие, и тогда мы готовы работать.

— Чего вы хотите достичь на экране? Что для вас значит убедительный фильм?

— В первую очередь, фильм не должен ни в чем убеждать. Кино — это скорее высказывание автора на тему, это эмоция. Больше всего ценю в фильмах четко сформированное мнение автора, я могу быть с ним абсолютно не согласен, но если автору удалось донести свой посыл, тогда это вызывает у меня уважение. Соответственно, на экране я бы хотел достичь понимания со зрителем, рассказать ему свою позицию или свое виденье определенных проблем, своих болезненных мест, как правило. Поделиться со зрителем своими размышлениями и своим страхом... и пусть это будет даже альтернативная мысль, но она должна быть понятной и через экран донесена до зрителя. Как зритель на нее будет реагировать — это уже его личное дело, эмоционально или сухо, соглашаться или нет — он сам решит. Подытожу одной из своих любимых фраз — «кино возникает не на экране, а в голове зрителя, но чего нет на экране, того нет в кино».

 «С ЗАВЯЗАННЫМИ ГЛАЗАМИ»

— Как к вам пришел сюжет «С завязанными глазами»?

— Эта история реальная. Со мной ею поделилась одна близкая знакомая. Меня настолько поразила ее ситуация, что этот 15-минутный разговор почти сразу стал фабулой фильма. Со временем укрепил ее другой реальной историей, и, одев это все в кинематографические средства, перевел сначала на бумагу, а затем на экран. Иными словами, в реальной истории не было ММА — смешанных боевых искусств, не была война на востоке, а Майдан, но на экран я перенес, собственно, свое несогласие, свою позицию относительно возможности пережить травму, связанную с потерей близкого человека, когда общество заставляет тебя быть жертвой.

— Что особенного в исполнительнице главной роли? Ведь у нас пока еще очень нечасто можно найти актрису, которая была бы способна и играть, и исполнять физически активные роли с драками.

— Особенности Марины Кошкиной можно долго перечислять, но, в первую очередь, это ее характер — «стальной», с одной стороны, и чрезвычайно впечатлительный с другой, а это полностью соответствует моему персонажу. Еще одна очень важная вещь — готовность к работе. В процессе подготовки она подтвердила это действиями: около пяти месяцев тренировок, постановки боев, кровоподтеки от падений и, конечно, разбор персонажа на читках до наименьшей детали. Марина полностью мне доверилась, ведь на съемочной площадке у меня строго запрещено подходить к монитору и смотреть на себя; все, чем пользуются актеры на моих съемках, это режиссерские указания. Убежден, что эту молодую звезду мы еще неоднократно увидим на экранах.

— В целом, на какой стадии в настоящий момент этот проект? Когда мы сможем его увидеть?

 Фильм «С завязанными глазами» в данный момент на этапе постпродакшена. Звукорежиссер Сергей Степанский со своей командой работает над звуком, а композитор Андрей Пономарев пишет музыку. В ближайшее время окончательно завершим монтаж. Когда мы сможем увидеть фильм, будет понятно после ответа с кинофестивалей.

— Чего не хватает для его завершения?

— У нас из-за переноса съемок с осени появились финансовые трудности, но фильм был поддержан в конкурсе от Львовской областной государственной администрации, а также Давыдовской объединенной территориальной громадой — это сельский совет, в котором я проживаю, что является достаточно уникальным явлением и мне чрезвычайно важна поддержка у себя дома. Еще стоит вспомнить победу на кинофестивале «Молодость» в секции Boat Meeting. Кроме того, в 11-ом конкурсном отборе, который проводило Госкино, мы также получили определенную финансовую поддержку. Осталась еще незначительная сумма, в поисках которой мы на данный момент находимся.

— Имеете ли какие-то замыслы после «Завязанных глаз»?

— Есть некоторые идеи, но пока этот фильм не закончен, нет возможности начать написание нового сценария, поскольку это требует полного погружения в новую среду. Параллельно рассматриваю возможность работать с другими историями, которые резонируют со мной. В любом случае не планирую останавливаться.

ФОТО ПРЕДОСТАВЛЕНО ТАРАСОМ ДРОНЕМ