Как на рентгене

«229 спектаклей, более 168 тысяч зрителей и почти 60 млн грн заработка», - отмечают в дирекции театра, подводя черту под 2019-м. Считают прошлый год большим успехом, напоминают, что программа развития театра «Украинский прорыв» генерального директора Василия Вовкуна реализуется с 2017 года, и обещают продолжать курс на художественный прорыв и в дальнейшем будут удивлять поклонников нешаблонными подходами, дарить эмоции и новые премьеры.

Перечисляют и проблемы. А одной из самых больших называют кадровую, добавляя, что передалась она с советских времен, скрывается в психологической плоскости и состоит в том, что артист или музыкант, попав в Оперный театр в молодости, в расцвете сил, постепенно останавливается в своем творческом развитии и, будучи защищенным нормой закона, считает себя лицом неприкосновенным - независимо от профессионального уровня или, допустим, физической формы. Следовательно считается нормой не только дорабатывать (часто - как угодно) до пенсии, но и работать дальше. «Как следствие - театр стареет, а не омолаживаясь не имеет будущего, - говорит Василий Вовкун. - Эта психология настолько укоренилась в сознании работников театров и настолько сильна, что, несмотря на принятие Закона №2669-д «О внесении изменений в некоторые законы Украины о введении контрактной формы работы в области культуры и конкурсной процедуры назначения руководителя государственного или коммунального учреждения культуры», они протестуют, опираются ему, а часто используют все ресурсы и рычаги влияния на дирекцию от распространения фейков в интернет-пространстве до давления профсоюзной, общественными, религиозными, партийными организациями и т.д.».

Генеральный директор Львовской оперы признает, что закон далек от совершенного и его нужно доработать и дополнить. В то же время убежден, что этот закон - большой шаг вперед для отрасли: «Это мощный импульс творческой деятельности каждого культурного организма, стремящегося реформироваться или модернизироваться».

Стоит добавить, что вследствие так называемого кадрового прорыва во Львовской опере прервано действие контракта почти со всеми (!) художественными руководителями. На основании каких выводов был принят ряд документов, далее в прямой речи Василия Вовкуна.

«Приблизиться к европейским нормам»

- Прежде всего должен сказать о том, что мы пошли индивидуальным путем относительно решения судьбы того или иного мастера, потому что мы имеем жанры «артист оркестра», «артист балета», «артист-вокалист» и «артист хора». Все они вроде бы подобны, но у каждого - своя специфика. И я накануне перезаключения контрактов сказал, что один человек, даже если он наделен правами директора - художественного руководителя, не может быть профессиональным в оценке каждого работника, в своем жанре. И я думал над тем, как провести эту оценку. Поэтому и вышел с этим вопросом на художественный совет.

Художественный совет - не юридический орган. Общественный. Консультативный. Ведется протокол каждого заседания. И художественный совет дал мне добро на прослушивание (оркестра, хора, артистов вокалистов, артистов балета) и просмотр всего творческого штата театра. Соответственно, были выданы внутренние приказы о создании комиссий, подготовке и датах (сроках), когда это будет происходить. Если говорить об артистах-вокалистах, то просмотр проходил на спектаклях. Также предусматривалась возможность дополнительно послушать комиссии солиста в классе.

Комиссия осуществляла просмотр спектаклей в течение месяца. Я не был среди членов этой комиссии, не принимал в этом участия. И вообще - в комиссии были люди не из нашего театра.

Что касается оркестра, то была другая задача, потому что в оркестре невозможно послушать всех артистов отдельно. Они протестовали, говорили, что не солисты. Но если взять, допустим, концертмейстеров, то у них в контракте написано, что они должны быть готовы индивидуально выступать в концерте. В этой комиссии были дирижер из Польши, виолончелист из Израиля (он, добавлю попутно, еще дал нашим музыкантам несколько мастер-классов), также музыканты из Киева.

Такая же ситуация и с хором. И каждый артист хора сдавал два произведения. Балет мы тоже смотрели на спектаклях. А те, которые не могли показать в спектаклях, демонстрировали свои возможности в классе.

Мы определили проходной балл для всех категорий - по двенадцатибалльной системе, от одного до двенадцати.

Кроме того, упростили себе одну задачу. Есть артисты - мастера сцены. Мастер сцены должен иметь не менее пяти - шести ведущих арий. У нас таких почти нет. Более того, случается, мастер сцены уклоняется от назначенной партии, потому что, в принципе, деньги идут, требований нет. Мы сняли часть зарплаты ввиду того, чтоб не переводить в категорию, потому что это означало бы снова проведение конкурса. И все потому, что не выполняются обязательства перед театром мастера сцены.

Кроме того, в отношении выводов, которые сделала комиссия по хору, я собрал трех хормейстеров и спросил, соглашаются ли они с теми выводами, которые сделала комиссия. Сказали мне: «Да». То же самое я услышал о балете, оркестре. Хотя, конечно, были спорные вопросы.

Но в целом все вопросы были согласованы. Другое дело, что люди не держат позиции до конца, и когда возникает конфликт, начинают бежать - отказываться от своего слова. Наподобие: «Не помню, так ли говорил - говорила...». Это тоже непорядочно, особенно, если ты - руководитель какого-то цеха.

Вот, собственно, чем руководствовался директор - художественный руководитель Львовской оперы Василий Вовкун. И только на основе этого были изменены условия контракта. Причем пожелания профсоюза нашего были выполнены, потому что оставили мастеров, имеющих несовершеннолетних детей, и тех, кому осталось три года до пенсии.

Я собирал коллектив по итогам работы комиссий, и мы говорили с людьми еще на предмет другого. Например, у меня есть хорист-пенсионер, который имеет десять баллов из двенадцати. Пусть поет. А если кто-то набрал три - четыре балла? Конечно, я сказал им, что надо работать над собой, потому что театр не должен платить зарплаты только за то, что они стоят на сцене или ходят по сцене. То же самое касается и балета.

Кроме того, мы перенесли часть контрактов на конец января. Таким образом, есть возможность у всех желающих работать в театре достойно подготовиться к перезаключению контракта.

Также все, с кем не перезаключен контракт, будут работать по гражданско-правовому соглашению до конца сезона - до 5 июля, а это значит, что все смогут найти себе работу за пределами театра. Поэтому мы по-человечески, с пониманием отнеслись к проблеме.

А еще провели безымянный, анонимный опрос внутри коллектива. Например, балет оценил художественного руководителя, балетмейстера, всех своих педагогов-репетиторов и концертмейстеров. То же самое касается оркестра и хора.

Картина получилась очень интересная! Мне кажется, что мы сделали, по сути, рентгеновское исследование коллектива.

Мы прибегли к этакому тщательному,  с привлечением специалистов со стороны, анализу потому, что я знал - будут конфликтные ситуации. Кроме того, несмотря на то, что я много лет работаю с творческими людьми, я не могу лично брать на себя ответственность за судьбу людей.

Кадровая реформа - тяжелая процедура, но дает нам возможность изменить творческий процесс - приблизить к европейским нормам. Речь идет о непрерывной работе с вокалистами через мастер-классы, актерское мастерство, изучение иностранных языков (итальянского и английского), назначение на новые партии через кастинг. То есть этот процесс нацелен на повышение профессионального уровня каждой творческой личности и усиление конкурентоспособности творческого состава. Это касается артистов балета, хора, оркестра. Еще раз повторяю: процесс сложный!

На следующий год мы поставили себе задачу обновления «Запорожца за Дунаем», премьеры «Лис Микита» и «Турандот», постановка опер Бортнянского «Сокол» и «Алкид», проведение торжеств к 120-летию открытия театра, издание монографии о театре, над которой работают ведущие музыковеды Львова и Варшавы, издание альбома к 90-летию Евгения Лысыка, проведение фестиваля имени Соломии Крушельницкой, обновление режиссером из Словакии «Травиаты», также обновление балета «Сотворение мира» и не только.

То есть перед нами - огромный объем работы.