Роль под названием Жизнь
Одной из последних премьер вТеатре им. И. Франко стал спектакль «Кайдашева сiм’я» Ивана Нечуя-Левицкого в постановке ПетраИльченко, где роль старого Кайдаша блестяще играет ведущий актертруппы Петр Панчук.
Сегодня коллектив франковцевтрудно представить без этого мастера сцены. Театралы знают: еслив постановке занят Панчук, то этобудет непроходной спектакль, ароли, которые играет актер (главные или эпизод), публика обязательно запомнит. Ныне на ПетраПанчука специально ставят спектакли. Причем актеру удается находить очень разную палитру. Емуудаются роли разного жанра, и вкаждой Панчук очень убедителен.Кажется, слава и успех, какшлейф, тянутся за мастером. Ноговорить, что творческий путь Петра Фадеевича был выстелен лепестками роз, не приходится....
ИЗ ГЛУБИН СОБСТВЕННОГО «Я»
Трудно в это поверить, но в 70 х (на протяжении почти пятнадцати лет) о талантливом воспитаннике актерской мастерской Леонида Олийныка Киевского театрального института им. И.К. Карпенко-Карого никто ничего не слышал. Он появился на художественном небосклоне, можно сказать, внезапно и неожиданно.... В театре знали, что есть какой-то Петр Панчук, что-то может играть, но больших работ у него не было, а разглядеть огромный творческий потенциал актера по крошечным ролям, даже придирчивым критикам было довольно трудно. Дело в том, что слишком специфический, иногда тяжеловатый в своей придирчивости, актер привык погружаться в самого себя, а играя роль, доставать что-то из глубин собственного «Я» и учитывать все детали. Так, например, работая над ролью Терентия Пузыря в своем дипломном спектакле «Хозяин» И.К. Карпенко-Карого, Петр Фадеевич находил архивы и выписывал данные о том, сколько земли было в 1903 году в Херсонской губернии, специально ездил в село и ходил по колхозным полям, представляя, что это земли Терентия Гавриловича, что-то там искал и репетировал. А такой сложный и длительный метод не всегда находил поддержку и понимание режиссеров...
Широкой общественности Петра Панчука открыл Андрей Жолдак, который едва ли не самым первым почувствовал его самоедскую природу. Он доверил актеру роль князя Мышкина в своем «Идиоте» по Ф. Достоевскому. Чрезвычайно комплексный, какой- то патологический и агрессивный Мышкин- Панчук, с пластикой огромной обезьяны, сразу же выделился и запомнился зрителю. Впоследствии была работа в «Трех сестрах» А. Чехова, где актер сыграл комедийно-гротескного Кулагина. Еще позднее Панчук появился в образе одноногого рыбака —владельца ресторана в «Кармен», который всколыхнул публику своей безмолвной и наивной любовью к главной героине.
Далее, как град, посыпались друг за другом роли в постановках уже франковских и приглашенных режиссеров. Так, Петр Фадеевич воплотил образ знаменитого украинского философа Григория Сковороды в «Букваре мира» (режиссер Александр Ануров). Убедительно актер играет образ Кобзаря в «Божественном одиночестве» (режиссер Александр Билозуб). Растрогал Панчук зрителей своим прочтением сразу трех героев в спектакле «Кавказский меловой круг» (режиссер Линас Зайкаускас)...
Петр Фадеевич попробовал собственные силы и в режиссуре: в постановках «Отца» (совместно с А. Билозубом), где он также исполнил главную роль, а сам решился поставить пьесу Евгения Гришковца «Дредноуты», в которой, по мнению автора, должен играть только один актер — мужчина. А Петр Панчук же не только ввел в спектакль второго героя, но еще и сделал здесь главной женщину, которая рассказывает зрителю всю эту драму от своего имени.
За долгие годы, когда Петр Фадеевич играл только эпизодические роли, он научился максимально концентрировать все свое умение и талант в коротком сценическом времени, насыщать своих героев огромной силой и привлекательностью. Так образ забитого батрака Омелька в спектакле «Мартын Боруля» И. Карпенко-Карого у Петра Панчука получил палитру какой-то всеохватывающей грусти и сожаления. Мы видим несчастного сработанного человека, который весь свой век батрачил и ничего не выслужил. Он тяжело поднимает ноги, медленно передвигается по сцене и постоянно смотрит на хозяина доверчивыми «собачьими» глазами. Когда Омелько жалеет свои украденные сапоги и кобеняк — единственного его имущества — становится очень больно и горько. Он несколько похож на чеховского Фирса. Голос его мягкий и плавный, он по-детски наивный и простодушный.
Еще один герой Петра Фадеевича — батрак Онисим из спектакля «Любовь в стиле Барокко» Я. Стельмаха. У Панчука это человек открытый, доверчивый и искренний. Впервые почувствовав себя значимым и нужным в этом мире, он выпрямляет спину, с гордостью поднимает голову и одевает не свойственную ему маску богача. И как это не парадоксально, но в уверенных движениях и тщеславной осанке актера, зритель ощущает всю трагедию этого бедного героя. Рядом с развращенным графским окружением, которое погрязает в аморальности, Онисим Петра Панчука выглядит слишком чистым, слишком светлым и слишком праведным. Даже в последней сцене, когда «благородные» дворяне, наигравшись человеком достаточно, опять займут свои «законные» места, мы не радуемся счастью влюбленных, не вздыхаем с облегчением, что закончились страдания Графа, а задумываемся над судьбой несчастного, который на минуту получил все, а потом внезапно потерял. Создается впечатление, что перед нами не стельмаховский персонаж, а реальный живой человек, который вклинился в театральный спектакль. Ведь Петр Панчук хорошо знает, что обычно получается в таких случаях; он знает, как трудно выстоять и подняться с коленей, как трудно не сломаться и достойно жить дальше.
ТРАСФОРМАЦИИ
Мало кому известно, через какие трудности пришлось пройти актеру, поднимаясь к сценическому Олимпу. В течение долгих лет трансформировались и переосмысливались его взгляды на заветную профессию и театр вообще, как болезненно пришлось ломать и перестраивать собственно актерское естество; как, потеряв все имущество и поддержку близких, пришлось искать спасения и поддержки у всемогущего Бога. Он — как будто живой прообраз своего праведника Зосимы из спектакля «Братья Карамазовы» по Ф. Достоевскому. Зосима-Панчук появляется на сцене только на несколько минут, но оставляет по себе такой сильный энергетический заряд, что до конца всего спектакля (и еще долго после его окончания) не перестаешь ощущать безграничную доброту и всеохватывающую любовь этого праведника к людям. Дело в том, что Панчук не играет возраст или религиозную фальшивую святость, а показывает своего старца снисходительным, добродушным, чистым и открытым человеком, которым может быть каждый из нас. В финальной сцене он так страстно бросается на колени перед всеми присутствующими в храме грешниками, что поневоле возникают ассоциации с многострадальным Христом. Кажется, что старец Панчука — воплощение голоса совести, всего самого святого и самого сокровенного в целой вселенной. «Простите меня!» — а в глазах — слезы, а в душе — смиренность и всепрощение...
«Простите», а точнее: «Теє, то як його, простіть» — обращается к зрителю еще один герой Петра Фадеевича Возный из знаменитой «Наталки Полтавки» И. Котляревского. Как то издавна было заведено в украинских водевилях, Возный у Панчука — персонаж подвижный и певучий. Он мастерски выделывает различные выкрутасы, выплясывает гопак, виртуозно играет на трубе и бубне, красиво затягивает народные песни. А еще он очень мягкий, податливый, наивный и простодушный. Он как будто наполнен всем богатством украинской поэзии, проникнут теплой лирикой народной поэтики, окутан самобытным полтавским колоритом. Когда Возный с искренней блестящей улыбкой впервые появляется среди живописной картинки лубочных декораций, он ведет себя несмело: герой боится даже пошевелиться, чтобы не всполошить любимую птичку. Мы, зрители, с сочувствием наблюдаем, как долго он подбирает слова, как несколько раз намеревается подойти к Наталке, а потом отступает назад; как дрожит вся его фигура при первых словах, выговоренных девушкой. Возный-Панчук так нежно и трепетно любит свою Наталку, что уже с первых минут завоевывает безграничное доверие и симпатию зрителя. Мы видим на сцене не старикана-прохвоста, а хорошо образованного, чуткого человека, похожего то ли на путешествующего Сковороду, то ли еще на какого-то безутешного могилянца.
В финальной сцене глубоко тронутый «поступком Петра» Возный, собравшись с последними силами, отказывается от Наталки. Он соединяет руки влюбленных, кланяется Терпелихе, улыбается всем и медленно отходит к рампе, отвернувшись спиной от людей, уходит в вечность. Он будет сидеть там несколько минут, горько будет улыбаться сам себе, скупо будет плакать, а потом успокоится. И тогда история, только что разыгранная на сцене, будет казаться нам какой-то старой сказкой, которую вспомнил старый человек, сидя на берегу человеческого моря и смотря в безграничную даль жизни. Нам будет становиться спокойнее, уютнее, легче...
«НЕВИДИМЫЕ СРЕДСТВАВЛИЯНИЯ»
Петр Панчук — человек простой и открытый. Он живет по законам правды, веры и любви. Он умеет радоваться утреннему солнцу, знает цену ароматному хлебу, мгновенно отзывается на чужое горе. Актер владеет колоссальной позитивной энергетикой, которой стремится поделиться с каждым знакомым, встречным, с каждым зрителем. Все его герои — то ли смешной затурканный Омелько, то ли глубоко психологичный Отец — одинаково близки и понятны зрительской аудитории. Актер не работает по какой-то специально разработанной системе, не использует четко выверенных движений и поз, никогда не прибегает к наигранности. Петр Фадеевич часто любит цитировать Довженко, который пишет, какой актер должен играть его знаменитого Деда: «...чтобы умел этот артист орудовать косой, вилами, цепом или сделать хату и смастерить воз без единого кусочка железа, и чтобы не боялся ни дождя, ни снега, ни дальней дороги, ни что-то тяжелое нести на плечах. На войне, если артист будет призван, чтобы не ленился ходить в атаки и контратаки или в разведку, да умел не есть по три- четыре дня — не терять силы духа. Чтобы умел разговаривать приятно не только с начальством или с простыми людьми, а с конем, телятами, с солнцем в небе, травами на земле...» Такие высокие задачи и с такой же огромной придирчивостью Панчук относится и к самому себе. Ведь не бывает ни одной репетиции, где бы он не записывал на лету фразы любого режиссера, где бы ни сидел послушно, как школьник, и ни повторял текст, где бы постоянно чего-то не искал и не экспериментировал. Актер старательно и серьезно готовится к каждому выходу на сцену, будь то премьера или самый обыкновенный репертуарный спектакль. Он большое внимание уделяет так называемым невидимым средствам влияния, т.е. тому, с каким сердцем будет идти к зрителю. Петр Фадеевич подолгу может ни с кем не разговаривать, пойти в церковь — очистить душу для выхода на сцену... Его герои вызывают понимание и сочувствие зрителей, потому что и сам актер глубоко проникнут такими чувствами. Петр Панчук не пытается поучать младших коллег, ему чужды гордыня и самовлюбленность. Он выносит на сцену свою детскую наивность и простоту, свою неисчерпаемую любовь и веру в людей.
P.S. : 9 марта Петр Панчук вместе с коллегами-франковцами приглашает зрителей на спектакль «Божественное одиночество».
