Синдром замалчивания

Кому и почему не хватило бумаги, здравого смысла или смелости для слова «Украина» на городских плакатах выставки работ Пинзеля в Австрии?

28 октября в Национальном музее Австрии «Бельведер» в Вене триумфально открылась выставка работ Иоганна Георга Пинзеля, которая продлится до 12 февраля 2017 года. Это значимое событие для Австрии и Украины, с которым можно поздравить всех нас. Однако многие члены украинской диаспоры, а также заинтересованные в искусстве австрийцев, мягко говоря, удивились, увидев плакаты, предназначенные для общественных мест и улиц Вены, с объявлением о выставке. На них - а их по Вене развешаны сотни, а то и тысячи - ни словом не упомянута Украина.

На первый взгляд, казалось бы, а что тут особенного? Ведь в других, более мелких рекламных материалах для выставки, для узких кругов заинтересованных, и на открытии события Украина была упомянута...

Когда я рассказала это одному из частных коллекционеров искусства из Рима, он ответил, что это «обидно и граничит с наглостью» - показывать за пределами собственной страны произведения из национальной галереи (или из музея), не указав на городских плакатах ни название галереи (музея), ни страну, из которой их привезли.

В выходные я сделала небольшой эксперимент - останавливала незнакомых людей возле плакатов в городе и спрашивала, знают ли они, откуда Пинзель, и пойдут ли они на выставку. Подавляющее большинство ответило, что не знают, но предполагают, что Пинзель родом из Германии или Австрии. На выставку большинству из них времени, пожалуй, не хватит. Среди опрошенных мною были туристы из России - они удивленно на меня посмотрели и спросили, какая разница, если произведения на мировом уровне? Действительно, а какая разница?

Украина, Возницкий, Национальная галерея/Музей Пинзеля: излишняя для Европы информация?

Кроме того, что слова «Украина» нет на городских плакатах, то есть в том формате, который невозможно не заметить, большинству австрийцев так и не стало ясно, откуда к ним приехали произведения Пинзеля, кто является организатором выставки со стороны Украины и из какого заведения (музея или галереи) были направлены экспонаты, так как эта информация не указана на сайте музея «Бельведер». Только в копирайте под фотографиями экспонатов указана Львовская национальная галерея (без приложения «имени Возницкого») и австрийский музей «Бельведер», так как за несоблюдение правил авторского права грозит юридическая ответственность... https://www.belvedere.at/johann_georg_pinsel

Редко бывает, чтобы на городских плакатах выставок работ, примером из польских или российских галерей, не указывалось бы в определенной форме, прямым образом или косвенно, происхождение художника и принадлежность его к национальному достоянию страны, которая его представляет. Исключения бывают тогда, когда речь идет о действительно мировых величинах, известных всем.

Речь идет о главных плакаты, предназначенных для рекламы в городе, вне стен заведения, где проходит выставка. Даже когда в Вене в Национальной галерее «Альбертина» была выставка работ Казимира Малевича, на плакате было четко указано: «русские авангардисты». Единицы в Австрии знают, что Малевич по национальности поляк, родился он в Украине и его творчество и самоидентификация во многом связаны именно с Украиной, в частности с трагедией украинских крестьян. Боятся в Европе, как и в России, вспоминать о том, что именно Малевич является едва ли не единственным украинским художником, который воспроизвел Голодомор в своем рисунке «Где серп и молот, там смерть и голод». Выставка не проинформировала австрийцев о таких «деталях». В Австрии Малевич, несомненно, считается русским, как и все художники нерусского происхождения, среди них и украинцы, которые работали на Российскую империю.

Плакат выставки «русских авангардистов» в Австрии, на котором указано: «От Шагала к Малевича. Российские авангардисты».

Российским соорганизаторам, к примеру, выставки в Музее д'Орсэ в Париже под названием «Русское искусство второй половины ХІХ века: поиски идентичности» (2005), несмотря на открытый вопрос идентичности, и в голову не пришло бы объяснять Европе то, что выставленные ими «русские» Михаил Врубель - сын поляка, Исаак Левитан - еврей из Литвы, Иван Репин (отец из казацкого рода, имел еще не русифицированную фамилию - Рипа) - украинец с Харьковщины, а Николай Кузнецов - родом из Степановки в тогдашней Херсонской губернии (точная национальность не установлена). Не упомянули и о том, что доныне знаменитая Петербургская академия искусств выживала исключительно благодаря представителям покоренных Москвой народов.

Примеров зачисления нероссиян к «российскости» только согласно маркеру принадлежности к империи можем привести сотни, тысячи из области музыки, литературы, науки, культуры, медицины, дипломатии и военного дела... Именно так они представляются в Европе - однозначно и с острым ударением: россияне и российское.

Российским культурным менеджерам, в отличие от украинских, давно известно, что черт сидит в деталях...

А «детали» следующие.

Плакат является визиткой. Согласно правилам, она должна охватывать минимальную, но существенную информацию, которая быстро запоминается и будет побуждать потребителя искусства узнать больше на тему, которая рекламируется. Плакат видят миллионы людей, проходящих мимо, часто лишь краем глаза захватывая информацию. Плакат - очень тонкая вещь. Она субтильно влияет на мозг и не только дает информацию, но и формирует восприятие. Именно поэтому искусство плаката щедро финансировалось в СССР, где, примером, Адольф Страхов (Браславский), родом из Днипра, стал одним из самых авторитетных художников и получил за плакаты с Лениным приз на Международной выставке в Париже. Плакат - это кратчайший мостик к глазу и сердцу потребителя - представители рекламного бизнеса и пиарщики могут об этом больше рассказать.

Один из плакатов выставки «русских» художников во Франции. Указано: «Российское искусство. Вторая половина 19 века».

Поэтому небезосновательно удивляет факт, почему городские плакаты выставки работ Пинзеля в Австрии, то есть один из основополагающих инструментов маркетинга, рассчитанный, в частности, на тех, кто никогда не пойдет на эту выставку, на широкие массы, не содержит и намека на Украину.

Второе, что удивляет, это информация в главном тексте о выставке на интернет-странице Национального музея Австрии «Бельведер» .https: //www.belvedere.at/johann_georg_pinsel

Там указано, что Пинзель работал где-то в окрестностях «Лемберга», «в части, которая сейчас принадлежит Украине, а во времена жизни (Пинзеля) принадлежала Польше», соответственно, указан и польский вариант написания Бучача.

Также сообщается, что произведения находятся «в музее», без уточнения в каком. Кроме того, указано, что, кроме работ Пинзеля, выставлены экспонаты «австрийских» художников стиля барокко, здесь уже с четкой национальной характеристикой - «австрийских». Не является новостью факт, что Австрия на официальном уровне и на каждом шагу подчеркивает «австрийскость» всего, к чему только можно эту этикетку приклеить. Даже Галичина, начиная с первого раздела Польши в 1772 г. до распада Австро-Венгрии в 1918году, до сих пор часто называется «австрийской». Вспомним, к примеру, выставку «Галичина - австрийский Техас» (2015) в городском музее Вены, где Галичина презентовалась, с одной стороны, с деконструктивистской перспективы как миф, а с другой - как неоспоримая реальность. То есть факт административной и вообще политической принадлежности территории к прежней монархии дает современным австрийским культурным менеджерам основания называть ее сейчас именно австрийской.

Культурный менеджмент Украины молча соглашается с правилами игры бывших колониальных империй, например Австрии или России, которые в разных контекстах отмечают принадлежность культурных и интеллектуальных достижений бывших подвластных народов под одной постколониальной вывеской «австрийский», «российский» и т.д... А в основе этих правил лежит принцип Quod licet Jovi, non licet bovi.

Пинзель разрекламированный на городских плакатах как «небесное» явление - без роду и племени - национальность неизвестна, учитывая нехватку архивных данных, творил на территории бывшей Польши между пунктом А и Б, которая сейчас является частью Украины. В рамках такого подхода слово «небесный», пожалуй, наиболее удачное...

Конечно, такие аргументы, как универсальность искусства, европейскость и безнациональность культурных ценностей, как и безнациональность экспонатов как достояния европейского и мирового искусства - эти во многом идеологические маркеры существуют, их суть и необходимость в них понятны. Хотя попробуйте это объяснить, к примеру, профессиональным российским или польским культурным менеджерам, музейщикам и галеристам.

Непонятно другое. Чью культуру и от чьего имени представляет Украина? То, что эта культура - часть общеевропейской - это бесспорно. Однако экспонаты Пинзеля были спасены и сохранены выдающимся украинцем Возницким, о котором в Австрии на интернет-странице музея «Бельведер» ни слова не написано. Кроме того, произведения Пинзеля находятся во Львовской национальной галерее им. Б. Возницкого, о которой в тексте австрийского музея тоже ничего не сказано, как и не упоминается Музей Пинзеля.

Пинзель - это бренд Украины - страны, название которой умалчивается на тысячах городских плакатов в центре Европы.

Учитывая это возникают вопросы к тем, кто с украинской стороны инициировал, контролировал и реализовывал в соавторстве с австрийскими коллегами вопросы рекламы украинского национального достояния в Австрии. Почему на городских плакатах в Вене не указана Украина? Почему в главном тексте на сайте музея «Бельведер» не названа Львовская национальная галерея искусств им. Бориса Возницкого и Музей Пинзеля и почему не отмечена роль личности мирового уровня - Возницкого - в сохранении, изучении и презентации художественных объектов, среди них и работ Пинзеля. Почему не объяснено значение достижений Возницкого для украинской и вообще европейской культуры?

Однако центральным вопросом остается: почему на городских плакатах проигнорировано название страны, которая дала Австрии коллекцию Пинзеля?

Небесное и земное

Himmlisch - главное слово на плакате выставки работ Пинзеля в Австрии. На него хватило места. Его можно перевести как «Божественное!» или «Небесное!». Однако пока мы находимся здесь, на грешной земле, а искусство в Австрии, как и во всей Европе, несмотря на его культурную универсальность, имеет всегда идеологический контекст, а в этом случае и привкус, причем неприятный.

Если бы презентацию работ Пинзеля делал Борис Возницкий, то слово «Украина» было бы на первом, на видном европейским потребителям искусства месте. Для Возницкого, эпохального человека в европейском масштабе, этот аспект был принципиальным. Но украинские потомки мертвых не спрашивают, даже если пожинают славу деяний усопших.

Все, что презентуется от имени Украины сейчас, во время информационной и пропагандистской войны со стороны России и ее лоббистов в Европе, должно иметь свое четкое название. Выставка работ Пинзеля является не только частью культурной дипломатии, но и информационной политики относительно европейского общества. В рамках войны и постколониального становления Украины это является стратегическим вопросом.

Поэтому, несмотря на эйфорию близоруких менеджеров, которые празднуют «завоевание» Вены «небесным» Пинзелем, нам не надо забывать о реалиях - современные потребители культуры, как и прежде, воспитываются также с помощью плакатов. Будем надеяться, что эта ошибка будет исправлена и в Вене, и при «завоевании» других городов Европы, для жителей которых Украина, с подачи российской пропаганды, была и остается органичной частью России. Частью, которая в понимании большинства населения западноевропейских стран никогда не имела исторической преемственности, собственной культуры и искусства, а была лишь провинциальным «приложением» и источником ресурсов, в том числе культурных, для соседних колониальных держав.

Поэтому культурная дипломатия не должна превращаться в подыгрывание какой-либо идеологической шкале, а действовать согласно принципам политической стратегии в области культуры и искусства.

Кому и почему не хватило бумаги, здравого смысла или смелости для слова «Украина» на городских плакатах выставки работ Пинзеля в Австрии? Этот вопрос на уровне межгосударственного культурного менеджмента останется открытым до момента исправления этой ошибки.