Уроки «Макбета»

В Киевском театре марионеток режиссер и художник-постановщик Михаил Яремчук сумел создать собственную серьезную, емкую и многопластовую сценическую интерпретацию шекспировской трагедии.

Спектакль «Макбет» родился на территории уже нового театра, вернее обновленного. Уникальный в своем роде Театр марионеток, созданный когда-то М. Яремчуком и поражавший талантливостью придуманных кукол-марионеток и изысканной изобретательностью спектаклей, получил статус «экспериментального» и теперь называется «Театральная мастерская театр марионеток». «Макбет» в полной мере отвечает новому статусу. Но все же имеет место сожаление за чистотой жанра, потому что в новом сценическом произведении марионетки присутствуют постольку поскольку, и основной нагрузки на себе (как в былые времена) не несут. Дух смелого экспериментатора Яремчука позволяет свести на одной территории «Макбета» различные виды театра, преобладающий драматический — живой план, марионеточный и кукольный. Используя элементы вертепа, интересно составленного из трех, казалось бы, неподходящих и разных частей, образно стилизуя его под мистериальное действо, режиссер делает «мостик» от зарождения идеи жажды власти (тема «Макбета») к истокам, весьма далеким от шекспировских времен. Делая предметом художественного исследования стремление к власти и игнорирование всех человеческих моральных устоев на пути достижения этой цели, режиссер хочет выстроить сценическое действо подобно притче. Отсюда соответствующий ритм повествования с заклинательными, повторяющимися, варьирующими интонациями персонажей, задействование в виде вечных символов стихий земли, воды, воздуха, огня, реально присутствующих на сцене, зрительно-образная, насыщенная ассоциациями сценография.

В «Макбете» Михаил Яремчук, обладающий умением в любом своем спектакле создать атмосферу масштабности, несмотря на небольшие размеры сценической площадки, опять «выходит» за рамки простого изложения сюжета. Придуманные миры в спектакле существуют параллельно. Зрительно пересекая их, вводя один в другой, накладывая друг на друга, режиссер заставляет зрителя рассматривать мельчайшие детали оформления и разгадывать образные ребусы. Так свисающие канаты «подхватывают» актеров — Макбета (Вадим Кожевников) и леди Макбет (Виктория Топчий), делая их марионетками высших сил. А Веды — ведьмы в мужском обличье (Борис Книженко, Вадим Лавринюк, Станислав Щокин), предрекая страшные события, расставляют на шахматной доске фигурки игроков, главные из которых — король и королева. По мере продвижения действия будут скатываться с жизненной шахматной доски отыгранные фигуры.

Наиболее сложное в театре — поля пересечений и взаимодействия живого актерского плана и кукол, человека и предметов. В «Макбете» найден убедительный баланс подобного сосуществования. Взяв за основу идею многоголосия, режиссер строит действие по принципу контрапункта. Все звучит одновременно, дополняя, мешая, проникая, контрастируя. Веды, задав тему и «передав» ее Макбету и леди Макбет, продолжают словно эхом существовать на одной с ними территории. Чета Макбет плетет свою преступную сеть, воплощает злодейские планы, Веды иллюстрируют это словно в уменьшенном виде с куклами. В этом общем хаосе явственно видно безумие мира, не умеющего и не желающего остановиться в своем безумии. Интересно звуковое оформление спектакля, странностью и загадочностью сопровождения поддерживающее атмосферу трагедии.

Символов, метафор, ассоциаций в спектакле предостаточно. Все составляющие активно взаимодействуют, убедительно подогнанные друг к другу своими эмоциональными частями. На сцене создается явственное, пульсирующее поле игры, поле насыщенной театрализации, и в определенные моменты не ясно, кто же главнее здесь — актер или кукла, реальность или фантазия. Вот кукольное деревце, унизанное маленькими коронками. Большую королевскую корону, как спрятанное сокровище, Макбет раскапывает в песке. Словно играя в куклы, леди Макбет надевает коронки на безликие белые куколки, а обезумевший Макбет сечет кинжалом качаны капусты. Безжалостно, как головы тех, кто мешает ему идти к заветной короне: «Я смею все!»... Шуршит колесо, кружа по песку, эхом относя голоса Ведов: «Зло в добре, добро во зле»... Все убыстряется темп, нагнетается ощущение тревоги, возникшее в мыслях Макбета воплощают в действии Веды. И вот уже белая куколка лежит сраженная на песке, и «растекаются» из ее груди красные ручейки-ленточки материи... Как самонадеен человек, которому кажется, что он всем управляет в своей судьбе сам, что не зависит ни от кого и свободен в собственной воле. Насколько глубоко это заблуждение...

Силу переживаний ставших уже нарицательными образов Макбета и леди Макбет актеры В. Кожевников и В. Топчий передают с истинно драматическим накалом эмоций. Б. Книженко, В. Лавринюк, С. Щокин — Веды — легко и органично переходят из живого плана к работе с куклами. Спектакль воспринимается даже скорее как драматический, с вкраплениями иных жанров. Этот эклектичный художественный коктейль так хорошо составлен, что его «вкус» подтверждает — для режиссерской фантазии и актерской интерпретации в театре границ практически не существует.

Что бесспорно, так это то, что внимательному зрителю непременно захочется посмотреть спектакль еще раз, потому что насыщенность режиссерской мысли с первого раза полностью не постичь. Захочется еще и еще раз подумать над разрешением образных ребусов спектакля и пережить эмоциональный финал, когда на шахматной доске в кукольном мире упадет навзничь фигурка короля, а реальный Макбет застынет под засыпающими его белыми хлопьями снега... Финал по театральному красив, информационно и содержательно многозначителен. Он, словно подтверждая истинность дальновидности Шекспира, создавшего свои произведения на все времена, перекликается с пророческим заключением драматурга, прозвучавшим в спектакле сегодня особенно актуально: «Самоуверенность смертных приводит в беде»...