Сможет ли Украина победить российскую пропаганду

В первый рабочий день после длительных каникул депутаты Верховной Рады внесли свой вклад в укрепление позиций Украины в гибридной войне. Парламент принял — пока что в первом чтении — законопроект, который позволит проводить по упрощенной процедуре выдачу лицензий на временное вещание в Крыму и в зоне проведения Антитеррористической операции на востоке Украины.

На сегодняшний день лишь часть крымского полуострова и Донецкой и Луганской областей охвачена сигналом украинских радио и телевидения. В марте этого года в поселке Чонгар неподалеку от административной границы с Крымом состоялось открытие телерадиовышки, с которой началась трансляция украинских каналов на Крым. Однако сигнал «с большой земли» так и не покрыл полуостров полностью. Обеспечить охват украинским телевидением и радиовещанием во всех населенных пунктах Крыма планируется, как утверждают чиновники, только в 2018 году.

Ситуация с информационным пространством Донбасса тоже проблематичная.

Луганская область, включая город Луганск, полностью охвачена украинским сигналом. (Как известно, 22 августа Президент Петр Порошенко в селе Бахмутовка Луганской области открыл телерадиовышку для трансляции украинских телевизионных и радиоканалов как на освобожденной, так и на временно оккупированной территории Луганщины).

А вот в эфире Донецкой области хозяйничают россияне. Причем не видят украинских телеканалов не только жители ОРДЛО — проблемы фиксируются даже в районах, где присутствует украинская власть. «Сегодня мы можем сказать, что у нас большая часть Донецкой области является своеобразным «белым пятном», где нет украинского телевидения, но есть российское, вопреки всем законам Украины», — недавно отметила председатель Комитета по вопросам свободы слова и информационной политики Верховной Рады Украины Виктория Сюмар.

Как сообщила депутат, с помощью мощных передатчиков на телевизионной башне в Донецке россияне транслируют сигнал даже на территорию Украины. Виктория Сюмар уверена, что ситуация с информационным пространством Донбасса уже угрожает национальной безопасности.

Для ликвидации «белого пятна» украинского эфира в Донецкой области власть хочет достроить еще одну вышку высотой 200 метров в Покровске, неподалеку от Донецка. Но эти работы планируется начать только в следующем году (еще необходимо заложить в бюджет соответствующее финансирование проекта).

На распространение украинского теле- и радиовещания в Крыму и Донбассе направлен и закон об упрощении предоставления лицензий на вещание в районах, граничащих с неконтролируемыми территориями. Работа над ним уже началась, но пока что, как отмечалось выше, депутаты одобрили его только в первом чтении. Необходимо еще второе чтение, подпись президента, разработка необходимых регуляторных актов... Так что реального воплощения нового порядка выдачи лицензий тоже нужно ожидать не раньше следующего года.

Конечно, можно констатировать, что «лучше поздно, чем никогда», но не в этом случае. Четыре года  — это как раз срок, когда у человека формируются устойчивые стереотипы и фильтры восприятия реальности. Если украинское вещание начнется даже в первой половине следующего года, это и будет как раз через четыре года после российской аннексии Крыма и начала гибридной агрессии России на Донбассе. Это означает, что обычное сбалансированное информирование, которое и раньше было эффективным лишь в теории, с марта—мая 2018 года будет не способно «пробить» стену, прочно построенную в головах людей российской пропагандой. Потребуется очень качественный, очень яркий, очень мощный и однозначно проукраинский контент. А вот с этим проблемы, особенно с последним.

Задайте вопрос: что именно украинские — по крайней мере, по форме        — медиа продолжат или будут транслировать на Крым и Донбасс после решения всех технических вопросов?

На днях первый заместитель министра информационной политики Украины Эмине Джапарова рассказала на пресс-конференции, что ее ведомство разработало две стратегии информационной реинтеграции, касающиеся Крыма и Донбасса. По словам Джапаровой, в министерстве надеются, что их рекомендации, «какими месседжами нужно разговаривать с людьми на оккупированных территориях», будут учтены. Однако механизма внедрения в жизнь этих рекомендаций в Мининформе нет.

После ликвидации последних государственных СМИ, которые работают в Украине и для украинской аудитории — превращение бывшего «УТ-1» и «Українського радіо» в Общественного вещателя, — в стране не осталось государственных телеканалов. Поэтому теперь любые указания госорганов касательно контента все украинские медиа, аудиторией которых являются жители Украины, не только могут не учитывать — они категорически не обязаны это делать. Поскольку тогда это будет прямое нарушение принципов независимости СМИ, отказ от стандартов журналистики, цензура и это все, от чего нас постоянно предостерегают различные международные институты, которые занимаются СМИ, в частности, представитель ОБСЕ по свободе СМИ.

Влияние государства на редакционную политику де-факто должно быть сугубо неформальным. Это, по сути, саморегулирование средств массовой информации, когда содержание материалов без всякого принуждения приводится в соответствие не только с национальным законодательством, но и в соответствие с государственными интересами (не путать с политическими интересами).

Разумеется, такое неформальное влияние было бы хотя бы теоретически возможно в ситуации, если бы государственная информационная политика Украины была, во-первых, четко и недвусмысленно обозначена и, во-вторых, если бы она была единой (!) и обязательной (!) для всех (!) государственных учреждений. А не так, как сейчас. Сегодня каждый без труда найдет множество примеров противоречий в публичных заявлениях госчиновников даже по ключевым для государства вопросам, но немногие смогут сформулировать, в чем именно заключается государственная информационная политика. В целом, сколько редакторов и журналистов украинских СМИ знакомы с двумя стратегиями информационной реинтеграции Крыма и Донбасса, которые разработало Мининформ? И уже второй вопрос: сколько из них добровольно готовы их выполнять?

Здесь как раз уместно вспомнить, новости какизх украинских каналов имеют наибольшее влияние на аудиторию, то есть являются самыми популярными.

Все ли эти СМИ, по вашему мнению, готовы транслировать полностью проукраинскую информационную продукцию, которая поможет победить российскую пропаганду на оккупированных территориях? Вопрос, конечно, риторический.

В этой ситуации даже полное покрытие телевизионным сигналом с «большой Украины» всего Крыма и всего Донбасса никоим образом не гарантирует эффективного продвижения украинской «картины мира», проукраинских взглядов среди жителей аннексированного полуострова и ОРДЛО. Медиареальность в Украине такова, что среди самых влиятельных телеканалов у нас присутствуют и такие, которые никоим образом не поддерживают и не собираются проводить государственную информационную политику. Поэтому все эти победные отчеты по установлению телерадиовышек и планы по увеличению покрытия чисто номинально украинского вещания в Крыму и на Донбассе могут вызвать лишь скепсис и печаль. Параллельно с решением чисто технических проблем, нужно серьезно думать о гарантиях трансляции на временно оккупированных территориях только контента, который мог бы стать эффективным противоядием против российской пропаганды. Однако создается впечатление, что именно этот аспект почему-то не очень беспокоит ни медиаменеджеров (что можно объяснить), ни чиновников профильных ведомств (чего уже объяснить нельзя). И в итоге усилия по расширению зоны покрытия украинским сигналом могут в реальности не дать никакого положительного результата.