«Chicken Kyiv» не прошла

В начале следующего года первый президент Украины Леонид Кравчук планирует презентовать новую авторскую книгу. «Хочу показать исторические и властные этапы украинской политической жизни», — рассказывает «Дню» Леонид Макарович. Работа над книгой уже на финишной прямой, но в связи с грустной новостью — смертью 41-го президента США Джорджа Буша-старшого — Леонид Кравчук эксклюзивно для газеты «День» передал раздел из новой книги, в которой речь идет о приезде в Киев в 1991 году американского президента.

30 июля  1991 г. Джордж Буш-старший приехал в Советский Союз с официальным визитом. Он и Барбара Буш вместе с Горбачевым и его женой Раисой остановились у них на даче в Подмосковье. После этого Буш приехал в Украину. То есть это был визит в Киев через Москву. Это даже был не визит, а рабочая поездка. Такая практика имела место достаточно часто, когда лидеры отдельных государств, например, руководитель Кубы Фидель Кастро, приехав в Москву, потом ехали в республики. Поскольку я до этого встречался отдельно и с Бушем, и с Горбачевым, то заметил в их риторике определенные общие нотки относительно отношения к Украине.

Перед встречей с Бушем в Киеве я встречался с Горбачевым в Крыму. На полуостров, где я отдыхал с семьей, также приехали супруги Горбачевых. Мне позвонил по телефону охранник Михаила Сергеевича и говорит: «Леонид Макарович, Михаил Сергеевич приглашает Вас с женой на ужин». Наши дачи были расположены не так далеко одна от другой. Когда мы с женой приехали туда, там уже были Раиса Максимовна, дочка и ее муж. По территории мы долго не ходили — немного осмотрели новую дачу и пошли ужинать. Раиса Максимовна сразу села в руководящее кресло за столом и сказала, что будет руководить ужином, чему мы, конечно, не возражали. Меня Горбачев спросил: «Что будем пить?» Я ответил: «То, что и Вы». А он любил такую водку, которая называлась «Лимонная». Женщины пили вино.

Долго мы не сидели. Дальше Горбачев говорит: «Я предлагаю пойти прогуляться нам вдвоем, а женщины могут пройтись отдельно». И вот во время нашей прогулки он говорит: «Как Вы оцениваете работу первого секретаря ЦК КПУ Гуренко?..» А дальше: «К Вам должен приехать президент США Джордж Буш. Я с ним лично не говорил на эту тему, но, зная настроения в Соединенных Штатах, в частности самого Буша, могу сказать, что он опирается на доклад своих советников и помощников. А они написали ему, что отделение любой республики от Советского Союза может создать большие проблемы для этой республики, так как все они очень взаимосвязаны».

Я поблагодарил Горбачева и через несколько дней полетел в Киев встречать Буша. Когда мы вместе ехали с ним в автомобиле, он начал говорить о тексте своего выступления в Верховной Раде и спросил меня: не согласился ли бы я посмотреть текст его выступления? Я ответил, что это большая честь и только хотел сказать, что не владею английским, как он сразу парировал: текст уже переведен на украинский (не русский). «Хорошо, я  прочитаю, но мне как-то неудобно давать рекомендации президенту Соединенных Штатов, какие положения текста правильны, а какие нет», — говорю Бушу. А он мне: «Нет-нет, все хорошо».

На второй день при встрече в Верховной Раде он меня сразу спрашивает: «Ну, что, прочитали?» Отвечаю: «Да. На вашем месте я бы не говорил так радикально о независимости Украины. Почему? Потому что настроение народных депутатов противоположно Вашим призывам. И не факт, что мне удастся успокоить их во время выступления». Он говорит: «Хорошо, я поправлю». И он действительно кое-что исправил в тексте, ведь содержание его было крайне радикально. Суть сводилась к тому, что нужно думать не о независимости, а о том, как реформировать и демократизировать Советский Союз. Также он отмечал роль Горбачева, который прилагает много усилий для этого, поэтому ему нужно помогать.

Во время речи Буша, которая получила название Chicken Kyiv («котлета по-киевски»), в зале был шум и недовольство, а обсуждение сопровождалось остро негативными оценками. Наши национал-патриоты немедленно передали украинской диаспоре в Соединенных Штатах содержание этого выступления. Диаспора, конечно, была очень недовольна и критиковала Буша. Была даже попытка давления, когда они заявили, что после этого не будут за него голосовать.   

США воспринимали Горбачева как человека, который хотел реформировать Советский Союз, — сделать его демократическим и открытым обществом. Они знали, что это нелегко сделать, но если взяться, то можно. Еще тогда в разговоре с Бушем я почувствовал его позитивное отношение к Горбачеву. Но они до этого времени — в частности это было заметно во время празднования 80-летия Горбачева в Лондоне, не в Москве, западные политики — убеждены, что Михаил Сергеевич сделал для Европы очень много — и Германию объединил, и войска вывел, и Советский Союз открыл, и много чего другого. То есть была большая вера в то, что начался новый этап — этап трансформации СССР в демократическое общество.

Невзирая на то, что в 1983-ом Рональд Рейган назвал СССР «империей зла», во время «перестройки» борьба Запада с Советским Союзом уже не была такой острой. Они искали возможности изменения американо-советских отношений, в частности в ядерной сфере, вооружении (особенно в Европе). То есть искали взаимопонимания в тех сферах, которые можно было решить совместно. Советская пропаганда в эти годы также изменила свое отношение к Западу: началось терминологическое, идеологическое и общеполитическое смягчение в отношениях. Конечно, оно не касалось широких масс, но имело место «наверху». Агрессивная риторика постепенно исчезала.

В конечном итоге, мы послушали не кого-то, а прежде всего, себя и сделали свое дело — провозгласили независимость.