Питер БРУКС: Отношения между США и Россией нельзя назвать ни союзными ни вражескими

Питер Брукс является ведущим научным консультантом американской организации Heritage («Наследство»). Он является автором недавно выпущенной книги «Дьявольский треугольник: терроризм, оружие массового уничтожения и бесконтрольные государства». Его статьи печатают в более чем 40 газетах и журналах. Более чем 500 раз Брукс комментировал вопросы заграничной политики на телевидении и радио. В 2006 г. спикер палаты представителей Деннис Гастерт назначил его специальным уполномоченным в американско-китайской комиссии по вопросам экономики и безопасности. В интервью «Дню» американский аналитик делится своими мыслями, касающимися проблем и вызовов, стоящих перед Белым домом.

— Господин Брукс, создается впечатление, что США начинают понемногу проигрывать России на международной арене. Стоит только вспомнить возобновление русского влияния на Ближнем Востоке, в Латинской Америке и ряде других регионов. Что думают в США по поводу подобных тенденций?

— Нельзя сказать, что США каким-то образом уступают России. Отношения с Россией очень сложные. Мы видим, что сейчас она играет большую роль в международных отношениях. И не всегда интересы России и Америки совпадают. Но мы всегда находили возможности сотрудничать с этим государством. Например, по вопросу Северной Кореи. Мы и сейчас пытаемся сотрудничать с Россией по вопросам Ирана. Мы надеемся, что она сделает свой вклад в разрешение проблем на Ближнем Востоке.

— В одной из своих последних статей в газете The New York Post вы пишете, что США будут противостоять «дуге иранского влияния», появившейся на Ближнем Востоке. В чем может проявиться это противодействие распространению фундаментализма из Тегерана?

— Мы видим развитие этих событий сейчас в Ливане. Как вы знаете, несколько министров-шиитов из ливанского правительства подали в отставку. И моя точка зрения заключается в том, что Сирия и Иран намерены низвергнуть демократически избранное правительство Ливана. Я думаю, что США и другие страны должны объединить свои усилия, чтобы поддержать попытки ливанского правительства продолжать суд над теми, кого обвиняют в убийстве бывшего премьер-министра Ливана Харири.

Здесь следует отметить следующее. Сирийская сторона не желает, чтобы убийцы бывшего премьер-министра Харири предстали пред судом, потому что это может повлечь к тому, что будут обнаружены их связи с Сирией. Иран, со своей стороны, заинтересован, чтобы шииты из организации «Хизболла» и террористы пришли к власти в Ливане. И потому я очень озабочен этой «дугой иранского влияния» на Ближнем Востоке. У Ирана союз с Сирией, он имеет значительное влияние на Ливан, а также связи с движением ХАМАС в Палестине. Я не считаю, что это отвечает интересам Америки.

Арабские страны также озабочены увеличением влияния Ирана в этом регионе. Так, на прошлой неделе четыре ключевых арабских страны (включая Египет и Саудовскую Аравию) сообщили МАГАТЕ, что они начнут свои собственные ядерные программы. Конечно, это не есть намерение разрабатывать ядерное оружие, но многие аналитики считают это решение возможностью обезопасить себя от ядерной программы, над которой работает Иран. Стоит учитывать, что Иран является шиитско-персидской страной, а большинство его соседей являются странами арабов-суннитов. К тому же Иран хочет доминировать не только на Ближнем Востоке, но и во всем арабском мире. Вот что очень раздражает соседей Ирана. Обеспокоенность заключается в том, что, с одной стороны, они намереваются развивать атомную энергетику, но в то же время могут быть заинтересованы в разрабатывании ядерного оружия.

Аналитики также очень обеспокоены отношениями Ирана с террористами. По существу, США отмечают, что Иран является государством-спонсором террористов. А учитывая, что Иран поддерживает отношения с террористами и разрабатывает ядерную программу, то если это соединить, у нас может быть большая беда.

— Не кажется ли вам, что постоянные угрозы Ирана Израилю, в конце концов, могут закончиться широкомасштабным военным конфликтом?

— Географически между Ираном и Израилем большое расстояние. Кое-кто может утверждать, что Иран ведет постоянные военные действия против Израиля, используя движение ХАМАС, джихад, ливанское движение «Хизбалла». Но что касается полномасштабных военных действий, то я не думаю, что они способны на это. Израиль может решить, что он должен принять какие-то меры против ядерной программы Ирана так же, как он сделал это в 1981 году в отношении иракской ядерной программы. Особенно, если учитывать заявления президента Ирана Ахмадинеджада о том, что Израиль должен быть стерт с лица земли. Если дипломатические усилия не будут успешными, то Израиль может решить взять дела в свои руки и атаковать ядерную программу Ирану.

Если Израиль нападет на Иран, то Тегеран также в состоянии применить ракеты, которые могут достичь самого большого города Израиля Тель-Авива. Мы можем увидеть то, что мы видели этим летом, когда «Хизбалла» применяла ракеты и выпускала их по Израилю. Существуют значительное напряжение и враждебность между Израилем и Ираном. Иран вместе с сирийской стороной привлекал такие группировки, как «Хизбалла», ХАМАС, для реализации террористических акций против Израиля.

— Вы писали в другой своей статье: «Белый дом знает, что провал в Афганистане стал бы политическим самоубийством и главной задержкой в войне с террором». Как вы считаете, что является причиной неудовлетворительных результатов афганской кампании и что необходимо сделать, чтобы изменить ситуацию в Афганистане?

— Меня тревожит то, что Афганистан может вернуться к ситуации, существовавшей в этой стране до 11 сентября и, таким образом, опять станет прибежищем для «Аль-Каиды». Вспомним: именно тогда «Аль- Каида» проводила в Афганистане тренировки, планировала свои операции. Между прочим, «Аль-Каида» планирует сделать то же самое как раз сейчас в Ираке. И наше поражение в Афганистане будет выглядеть как победа «Аль-Каиды». Именно то, чего бы мы не хотели делать — так это поощрять намерения «Аль-Каиды». Если мы потерпим неудачу в Афганистане и в Ираке, это только подстегнет большее количество групп, больше людей присоединиться к таким джихадским движениям, как «Аль-Каида», вследствие чего погибнет много невинных людей.

— Может «ли ядерный блеф» лидера Северной Кореи Ким Чен Ира подтолкнуть Америку к новой войне с терроризмом?

— Дело в том, что в Северной Корее очень мало рычагов воздействия или разменных монет, которыми она может торговаться. Это очень бедная страна, страдающая в течение почти десяти лет от голода. По некоторым оценкам считается, что в результате голода погибли два миллиона северных корейцев. Единственный способ, благодаря которому Северная Корея привлекает к себе внимание, — это ядерное оружие.

Настоящий вопрос состоит в том, действительно ли Северная Корея хочет сесть за стол переговоров и договариваться серьезно по поводу того, чтобы не иметь ядерного оружия. Или Пхеньян пытается выторговать для себя какие-то преимущества, затягивая эти переговоры, на самом же деле не собираясь избавляться от ядерного оружия. У нас уже было соглашение о ядерном оружии с Северной Кореей, если вернуться в 1994 год. И мы обнаружили, что Северная Корея, начиная с 1998 года, занимается обманом относительно этого соглашения.

Во время заключения последнего соглашения международное сообщество — Южная Корея, Япония и США — предоставили миллиарды долларов помощи. А чем занимается Северная Корея? Обманом, и она не выполняет соглашения. Результатом является очень скептическое отношение к продолжению переговоров с Северной Кореей. Но могут ли северокорейцы быть надежными партнерами в переговорах? Или они снова заключат еще одно соглашение и будут заниматься обманом и обманывать мир, не выполняя соглашения?

Также вызывает большую обеспокоенность тот факт, будет ли Северная Корея распространять свои знания, возможности и ядерное оружие за пределы своих границ. Возникает вопрос, сможет ли Пхеньян помочь Ирану сократить время, необходимое для того, чтобы стать ядерной державой. Известно, что уже существуют тесные отношения между Северной Кореей и Ираном в плане разработки баллистических ракет. И по существу иранская ракета, которая называется Shehab — это северокорейская ракета Nodong. Возникают другие вопросы: как будет влиять ядерное оружие Северной Кореи на соседние страны Средней Азии? Почувствуют ли в связи с этим Южная Корея и Япония, что им также необходимо ядерное оружие? Эта проблема является более значительной, нежели Корейский полуостров.

— Сегодня США начинают пересматривать иракскую стратегию. Но не приведет ли поспешный выход американских вооруженных сил к приходу к власти военной хунты или к гражданской войне?

— Не думаю, что США осуществят ускоренный вывод своих войск из Ирака, потому что это станет причиной многих проблем. Может разгореться полномасштабная гражданская война, которая выйдет за границы Ирака. Большинство насильственных действий сейчас происходят в Ираке между религиозными группами — шиитами и суннитами. Может быть, это небольшое преувеличение, но существует вероятность возникновения войны между шиитским Ираном и суннитским Ираком, как это уже было в 1980-е годы. «Аль-Каида» также может найти себе убежище в Ираке. Между прочим, Усама бен Ладен отметил, насколько важна борьба за Ирак для будущего «Аль-Каиды». И если США покинут Ирак до завершения выполнения своих задач там, это будет иметь очень негативные последствия, касающиеся доверия к Соединенным Штатам во всем мире.

Нам нужно, чтобы иракцы и иракское правительство более активно участвовали в управлении страной и наведении порядка, нежели сейчас. Нужно разоружить военные группировки — шиитскую милицию, а также вести переговоры и достичь какого-то мирного соглашения с суннитами. И найти министров, способных решать задачи иракцев. Премьер-министр Ирака Малики предпринял недавно очень красивый шаг: он решил обратиться к кабинету, чтобы уволить нескольких министров и на их место поставить более активных должностных лиц. Ведь решительное смелое руководство необходимо для того, чтобы иракцы навели у себя порядок.

С моей точки зрения, настоящие вызовы, которые возникают перед Ираком, должны решаться самими иракцами. США заплатили кровью, большими деньгами за то, чтобы предоставить необходимый инструментарий иракцам — конституцию и демократически избранное правительство. И сейчас большая нагрузка в плане разрешения проблемы Ирака и дальнейшего прогресса должна ложиться на плечи иракцев. Мы же провели обучение их полицейских и подготовили 350 тыс. военных для их армии.

— Какими могут быть результаты сближения России и Китая в интересах США в Юго- Восточной Азии?

— Я считаю, что Россия и Китай уже сотрудничают, чтобы быть противовесом американскому влиянию. Это мы видим в отношениях России и Китая относительно продажи оружия. Через Шанхайскую организацию сотрудничества они сейчас сообща работают в Средней Азии. Они также сотрудничают по вопросам, связанным с Ираном и Северной Кореей. Хотя я и не вижу, чтобы образовывался какой-то союз между Россией и Китаем против Америки. Но они будут сотрудничать, если их позиции будут совпадать и они усмотрят в этом собственную выгоду.

Считаю, что существуют определенные подозрения и обеспокоенность среди россиян по поводу того, что Китай вскоре предстанет как большая военная мощь. Я думаю, что и Россия, и США осознают, что следующей сверхдержавой будет Китай. Обе страны должны учитывать то, как возникшая сверхдержава Китай будет влиять на них. Но американские аналитики очень тщательно следят за контактами между Россией и Китаем.

— Сегодня Россия выступает в роли антагониста США, блокируя усилия, призванные положить конец попыткам Ирана создать ядерное оружие. Так кем же сейчас Россия приходиться Америке — союзником в борьбе с терроризмом, другом или врагом?

— Мне кажется, что Россия действует в своих собственных интересах. А эти интересы могут не совпадать с интересами Соединенных Штатов Америки. И Россия может не соглашаться с тем, как Америка решает вопросы, касающиеся, например, Ирана. Россия продает вооружение Ирану, и они строят ядерный реактор в Иране. И кое-кто считает, что Россия, по сути, помогла Ирану разработать его ядерную программу. Россия и Иран подписали соглашение о поставках топлива для этого ядерного реактора, находящегося в Бушере. Бесспорно, они сильнее влияют на Сирию и Иран, нежели США. Отношения сложные, но у меня нет подходящего слова, чтобы охарактеризовать природу отношений сейчас.

— Возможно — «дружеский враг»...

— Я не думаю, что отношения можно назвать союзными или вражескими. Это определение находится где-то посредине...