Северная Корея: власть для младшего сына

Несмотря на то, что информация о здоровье северокорейского лидера Ким Чен Ира остается непонятной, слухи о его преемнике продолжают распространяться. Вероятное назначение третьего сына Ким Чен Ира — Ким Чен Уна — наследником власти деда и отца автоматически делает его вторым лицом в государстве.

При чем сам факт, что наследником власти в Северной Корее имеет шанс стать не второй любимый сын лидера КНДР — 28-летний Ким Чен Чхоль, не молодая жена, не младший брат Ким Чен Ира, а самый младший сын, при всей своей сенсационности имеет вполне логичное и объяснимое основание. Ведь о Ким Чен Уне никто почти ничего реально не знает. Ни в самой КНДР, ни за ее пределами. Ким Чен Ун — это абсолютно податливый и свежий «политический материал», из которого при желании можно слепить что угодно.

Нужно вспомнить, что северокорейская власть уже не раз заявляла о том, что в стране будет очень много перемен в 2012 году, когда будет отмечаться столетие со дня рождения Ким Ир Сена и семидесятилетие Ким Чен Ира. Поэтому вполне вероятно, что Ким Чен Ир намерен официально оформить правопреемственность власти до 2012 года и пытается уже сейчас подготовить для этого политическую почву. Киммунистическая династия «Кимов» возглавляла КНДР на протяжении десятилетий, и они нанесли этому государству огромный ущерб. На сегодня Северная Корея является одной из самых бедных стран в мире, причем, наверное, с наиболее репрессивным режимом. «Кимы» и их соратники-коммунисты разрушили свою страну и превратили ее население в послушных рабов, которые не могут думать за себя.

Очевидно, что КНДР требует перемен. И в этом контексте интересен тот факт, что во время обучения в Швейцарии Ким Чен Уна фактически блокировали от контактов с внешним миром, чтобы он не поддался зомбированию западным образом жизни. Однако как бы ни охраняли его от «тлетворных» западных влияний, но Ким Чен Ун все же получил знания о Западе, которых не имели ни его дед, ни его отец. В то же время, как бы ни оберегали «Киммунистического принца» от реальной действительности в КНДР, его юность совпала с периодом, в течение которого Северная Корея переживала беспрецедентный экономический кризис. Поэтому нельзя исключать, что он вполне может дозреть до того, что необходимо открыть свою страну для внешнего мира.

В любом случае, становится очевидным, что эпоха правления Ким Чен Ира клонится к закату и пора подумать серьезно о правопреемнике своей власти. Но процесс передачи власти может затянуться на годы, и самый младший из «Кимов» может получить статус марионеточного руководителя при Ким Чен Ире, на подобие того, который сегодня имеет в России Дмитрий Медведев при Владимире Путине.

Для Ким Чен Ира сейчас безопаснее всего назначить своим преемником такого наследника власти, который бы не только был самым послушным, но и не имел близких контактов с партией, армией и госбезопасностью. И кроме того, был бы независимым от других членов семьи. Ким Чен Ун подходит под эти параметры требований как можно лучше. Но независимо от того, как долго проживет Ким Чен Ир и будет ли он способен в дальнейшем принимать активное участие в государственных делах, он все равно останется лидирующей фигурой в северокорейской политике. От его имени могут приниматься решения в пользу заинтересованных людей во власти и групп влияния, учитывая при этом переход власти к новой политической фигуре, у которой нет личных амбиций, а главное — рычагов для управления Северной Кореей.

Для Ким Чен Ира очень важно за то время, которое ему еще осталось, «обкатать» наследника среди политических элит КНДР. Ведь даже если его сын и не будет сильным лидером, он должен быть в состоянии предотвратить конфликты среди мощных группировок, которые держат власть в стране, и не дать разгореться междоусобной войне между кланами власти. И если позиции Ким Чен Уна не будут настолько сильными, как у его отца, это означает, что Южной Корее, Китаю и даже Западу будет проще оказывать на него давление в плане продвижения реформ в КНДР или отмены ядерной программы Северной Кореи.

Как считает Джон Делури, заместитель директора Center on U.S.-China Relations, президент США Барак Обама должен в корне поменять политику относительно Северной Кореи и поступить с ней так, как в свое время президент США Никсон с Китаем. Последние два десятилетия показали, что ни изоляция Северной Кореи, ни переговоры с Пхеньяном не принесли пользы. США оказались неспособны ни остановить ядерную программу КНДР, ни привести к формальному завершению Корейской войны (военный конфликт 1950—1953 гг., закончившийся подписанием соглашения о перемирии), ни подорвать или либерализировать северокорейский режим, ни интегрировать Северную Корею в мировую экономику, ни добиться примирения Пхеньяна и Сеула. Ни одна из задач не была выполнена.

Прежде всего Джон Делури предлагает новой администрации США прекратить изоляцию Северной Кореи и совместно с Сеулом помочь Пхеньяну установить экономические, политические и военные связи с остальным миром. Надежды возлагаются на вице-президента Джозефа Байдена, который, как отмечает Делури, долгое время работал над корейской проблемой и, возможно, станет хорошим эмиссаром в Корее. Нужно дать Пхеньяну сигнал о том, что Америка намерена взяться за новый подход к КНДР. Но этот подход должен быть подкреплен многосторонней дипломатией при участии Южной Кореи, Китая, Японии и России. Причем со стороны Сеула и Токио могут возникнуть наибольшие проблемы, поскольку там у власти находятся руководители, придерживающиеся «жесткой линии» относительно Пхеньяна.

Генеральным контекстом, в пределах которого нужно рассматривать возможность преемственности власти Ким Чен Уна, бесспорно, есть фатальная обреченность Северной Кореи на перемены в ближайшем будущем. То, что эти перемены будут не менее весомыми для дальневосточного региона, чем падение берлинской стены для Европы понятно уже сегодня. И то, что как во время самого решения, так и после него будет отработана следующая расстановка сил в этом непростом регионе, наверное, и является наибольшей стратегической заинтересованностью всех главных игроков в этом геополитическом театре действий. Включая Соединенные Штаты, Китай, Россию, Японию и Южную Корею.

Ведь если Южная Корея естественно является важным участником событий, поскольку именно она должна в дальнейшем принять политико-экономическую ответственность за своих северных братьев, как это сделала в свое время Западная Германия относительно ГДР, США и Китай, как самые мощные геополитические силы ХХІ века, заинтересованы в разрешении этого вопроса каждый по-своему, но с явным единым вектором усилий. А с Россией должны считаться не потому, что она имеет ярко выраженные стратегические цели относительно КНДР, а потому что она и на сегодня способна существенно усложнить (если не перебить) стратегические планы всех заинтересованных сторон, как она это уже неоднократно демонстрировала.

С этой стороны выглядит так, что Ким Чен Ун — наиболее удачная кандидатура на роль формального руководителя КНДР на этот переходный период, поскольку он абсолютно способен воплотить в себе компромисс как внутриполитических, так и внешнеполитических стратегических векторов. А также, учитывая свои личные качества характера, может реально (в некоторых пределах) управлять этим государственным образованием вплоть до полного разрешения северокорейской проблемы и создания единого Корейского государства.

Разве что этому помешают какие-то чрезвычайные обстоятельства наподобие того, что одной из сторон удастся достичь слишком большого влияния на Ким Чен Уна и другие будут этим недовольны. Однако, принимая во внимание то, что практически все участники событий довольно мудры и не будут (кроме России) применять никаких экстремистских технологий, то такое развитие событий маловероятно.

Таким образом, только Россия является неадекватным участником этого действа и, на мой взгляд, решение этого вопроса будет возложено преимущественно на Китай, который абсолютно способен, играя в поддавки и потакая российским парастратегическим планам создания китайско-российского союза против Америки, успокоить своего северного соседа на время разрешения этой проблемы. При этом Китай получит большие геополитические преференции как системно, так и от США, которые по крайней мере локально заинтересованы в усилении роли Китая в этом регионе.