«СТРАНА РАБОВ, СТРАНА ГОСПОД»

Ты, Рассея моя... Рас... сея...
Азиатская сторона!

C. ЕСЕНИН

...хуже мы всех прочих —
вот что мы должны
всегда говорить о себе

Н. ГОГОЛЬ

«С НАМИ БОГ». СЛАВЯНСКИЕ СУДЕТЫ

В статье «Языковое законодательство от Партии регионов как средство продажи Украины» Сергей Грабовский уместно поднимает вопрос о новом языковом законе как о средстве «территориальной и языково-национальной фрагментации страны» или — как программа-максимум — средстве «раскола и ликвидации соборного Украинского государства»1.

В этом нет никакого сомнения. И не только исходя из содержания закона. Дело в том, что подготовка к этому ведется уже долгое время. Приход ПР к власти обусловил переорганизацию антиукраинских движений в стране. А это, в свою очередь, стало возможным в результате изменения стратегии финансирования этих движений со стороны Кремля. Раньше Кремль щедро рассыпал деньгами среди разномасштабных экстремистов и провокаторов, дальше они дрались между собой за первенство в очереди за подачками из Москвы, а затем оказывалось, что они или местная мафия, или, в лучшем случае, банальные воры. С осени 2010 года физиономия явления, которое российские политологи называют «КРЕМЛЯДЬ», изменилась: средства из Москвы получают только организации, которые могут презентовать конкретный результат своего труда. Центром этой деятельности является ВКСОРС — «Всеукраинский Координационный Совет организаций российских соотечественников», куда входят 116 организаций (на сентябрь 2011 г.), разбросанных по всей территории Украины. Главой ВКСОРС является В. Колесниченко, который также возглавляет «Правозащитное движение «Русскоязычная Украина«» (ПДРУ). Есть вопросы?

В Интернете можно ознакомиться со списком этих структур (только львовских организаций — десять)2. На заседании ВКСОРС в сентябре 20 года было принятое решение — почитайте внимательно! — «считать поддержку указанного законопроекта вынужденной мерой, промежуточным шагом для достижения главной цели — придания русскому языку статуса государственного». Вообще непонятно, что в Украине делают украинцы, поскольку «мы коренной, государствообразующий этнос украинского государства. Украину мы создавали 20 лет назад. Украина — это не результат национально-освободительной борьбы...» — этот пункт, по-видимому, войдет в учебники истории со следующего года.

Планы на будущее: после принятия закона «в половине регионов Украины мы сможем выстроить вертикаль — детские дошкольные учреждения, школы, высшие учебные заведения. (...) Мы можем предположить, что «рулетка крутнулась» и политическая ситуация в стране изменилась. В данном случае я и себя обезопасил. В политическом смысле меня можно устранять-не устранять — ситуация не изменится. Сеть уже работает».

И, наконец, журналисты наивно спрашивали, почему президент молчит по этому поводу. Автор законопроекта доложил: «Последний разговор с президентом Януковичем у меня был примерно ,5 месяца назад... (то есть в середине апреля с.г., судя по дате интервью: 28.05.202. — О.П.). Он говорил о том, что надо поставить точку в принятии законопроекта (...). Сказал, что давайте собирать экспертов и выходить на вопрос голосования»3.

Стратегия использования русского языка как основного механизма развала украинской государственности предстает во всей своей нескрываемой очевидности на официальных сайтах этих организаций: ВКСОР, «Русский век», «Русские на Украине». Там есть преинтересные научные открытия: на этом последнем сайте, например, в рубрике «Народы России на Украине» фигурируют татары4. Странно, что еще не украинцы. На первой странице доминирует массивная мужская спина с надписью: «Мы русские! С нами Бог!» Слова Суворова. На пряжках солдат Вермахта тоже было написано: «Gott mit Uns».

Несколько цитат из призыва «За Русский язык!»: «На нём говорили Ермак и Платов, писал свои универсалы Богдан Хмельницкий, называя в них казачество Народом Русским. (...) Пришло время запретить унижение народа Украины. Нам наплевать на партии. Мы имеем право думать и говорить, учиться и работать по-русски. (...) Русские на Руси — дома. Русский язык на Руси — родной.

Мы выйдем 5 июня к Верховной Раде (...) не в поддержку Партии Регионов — позор ей. Не потому, что нам нравится конкретный законопроект — он слаб.

Мы выйдем, чтобы защитить нашу честь и наш Русский язык от глумливого стада бандерлогов.

Кто не придёт — тот не русский. (...)

Атаман Верного казачества Алексей Селиванов»5.

Кто знает специфическую лексику политических провокаций, понимает, что формула «народ Украины» против «глумливого стада бандерлогов» — это объявление в Украине гражданской войны.

И эта гражданская война будет управляться из того «Генштаба», который нынешняя власть, с ее микроскопическим IQ, даже не представляет. Из «Генштаба», который от этой власти не оставит даже мокрого места. Не случайно каждый такой «атаман» откровенно признается в пренебрежении к власти, которая, однако, им же и пользуется, чтобы исполнить волю Кремля. Стремительно прогрессирующая паранойя.

Сказать бы, никто не предупредил. Предупреждали. Об этом четко написал в прошлом году на страницах «Украинской Недели» Андрей Дуда, политолог КМА, в статье «Игры «патриотов»», Сергей Грабовский в статье «Куда хотят завести Украину «соотечественники»?», где речь идет о параллелизме ситуаций: судетский синдром — Мюнхенское соглашение — оккупация Чехии...

Но статьи надо прочитать. Подумать. А здесь у каждого свои забавы. Россияне играются в казаков. Украинцы — в махновцев.

Только за первыми стоят «башни» московского Кремля. А за вторыми — кофейня «Последняя баррикада».

Одним словом, «одним утром проснемся в другом государстве. Потому что проспали свое». «Записки українського самашедшого».

Игорь Лосев в статье «Новая «валуевщина»» (День, 1.06.2012) уместно подчеркнул, что обязательство превратить русский язык в государственный было частью предвыборной программы ПР. И сегодня никто не может сказать, что этого не знал.

Поэтому те, кто допустил приход к власти этих советских привидений, будут прокляты в истории Украины. Бывший президент, вся его некоролевская рать, интеллектуальные бомжи по имени Протывсихи — все они составили презамечательную компанию коллективному «Грядущему Хаму», по Мережковскому.

«ПОЛИТИЧЕСКАЯ БУЛИМИЯ» РОССИИ

Однако вопрос сложнее. Язык — невралгический пункт жизни общества, зеркало его духовного бытия, культурного и образовательного уровня, психологических и психических состояний.

В этом смысле язык, который нуждается в защите, — не только украинский. Но и русский. Тот, кто по-настоящему не любит русский язык, мог бы только порадоваться: русский язык официально превращается в язык оккупационный, в язык политических шулеров, совковых невежд и проплаченного люмпена. Защита русского языка со стороны политиков такого низкого уровня — это глумление над русской культурой.

Этот проект направлен против языка как фактора культуры, как морального регулятора жизни в обществе. Как и в советские времена, язык превращается в инструмент пропаганды, индоктринации, манипулятивных смыслов. И результат этого явления один: русский язык рискует опять стать инструментом дебилизации общества.

Недостаточно «выстроить вертикаль», укореняя русский язык в школьное и высшее образование, во все сферы жизнедеятельности. Необходимо спросить: носителем каких культурных и ценностных смыслов будет этот язык, какую литературу будет презентовать, как отражать идентичность страны — и какой страны? Или просто безымянного, безразмерного, безнадежного совка, которого давно перегнали все без исключения восточно-европейские соседи, двинувшиеся в сторону Европы?

Трагедия сегодняшней России и соседних с ней народов заключается в несовершенстве ее собственной идентичности. И если Украина разделена только между двумя идентичностями — потенциально европейской и совково-люмпенской, Россия барахтается в плотной паутине архаичных мифов о самой себе, из которых ни один не был реализован до конца.

Россия появилась как результат непрестанной «политической булимии», по словам Нормана Дэвиса. В периоды территориальной экспансии Россия хаотически заглатывала народы, этносы, их земли, культурные традиции и саму душу. Локальные традиции искоренялись. Насаждалась русская бюрократия, русская церковь, русская армия. Народы и/или общественные категории, которые имели высший уровень культуры, не поддавались тотальной русификации. Однако чем ниже был культурный порог человека, тем легче он принимал русификацию, видя в этом гарантию социального продвижения. То есть в русский язык вливались массы необразованного населения, которое русский язык не знало или знало плохо и пользовалось им только конъюнктурным и инструментальным образом.

В результате Россия динамически расширялась, постоянно изменяя конфигурацию и свои ориентиры в мире, воспринимала саму себя и воспринималась извне как страна без границ. Американская исследовательница Ева Томпсон видит Россию ХІХ в. как сосуществование разных идентичностей, которые исключают друг друга. Относительно Европы Россия предстала как воплощение славянскости, относительно славян — как воплощение российскости, относительно Кавказа и Азии — как воплощение европейскости, будучи при этом принципиально антиевропейски настроенным государством. Невозможность объединить это в единую целостную культурную парадигму привело к неизвестному на европейских поприщах всестороннему цензированию культуры, втискиванию культуры в тиски риторических идеологем.

Поэтому русской идентичности свойственны две основные структурные черты, которые отличают ее от идентичности европейской. Первая черта — это замкнутость, эксклюзивность. Европейская культура открыта на мир, это культура инклюзивная, диалогирующая, жаждущая новых содержаний, что дает ей возможность постоянно модернизироваться. Русское культурное пространство несет в себе неизлечимый парадокс: чем шире становилась Российская империя в плане географическом, тем уже — то есть тем более цензированной — становилась в идеологическом плане. Чем более универсальной в своих понятиях о мире презентовала себя русская культура — от виденья спасительной роли России для всего мира у Достоевского и других авторов до концепции «Мировой революции» — тем более специфичным, замкнутым становилось самоощущение российскости как таковой. Катастрофой для России стал ХХ век — как сама Россия стала одной из катастроф этого века. Параноидальная сталинская цензура оторвала русскую культуру — и, соответственно, культуры втянутых в русскую орбиту народов — от Европы, от ее гуманитарного наследия. Европейская и в целом западная гуманитаристика ХХ в. — это основной модернизационный мотор демократического мира, интеллектуальное наследие, из которого прорастает многогранный конструктивный Модерн.

Добровольная оторванность, самоизоляция России от цивилизованного мира имеет драматичные последствия не только в отсталости экономики, технологии, социальных стандартов и т.п. СЕГОДНЯ НА РУССКОМ ЯЗЫКЕ НАПИСАНО 0,1% НАУЧНОЙ ПРОДУКЦИИ МИРА.

Вторая черта — это постоянное пересоздание идентичности как процесс, где культура занимает подчиненное, «служебное» место относительно идеологии. Постоянно происходит разрушение незаконченного «старого» ради построения неопределенного «нового». Основной катастрофой стал опять же коммунизм: «старое» было по-вандальски заменено «новым» — без каких-либо критериев качества и смысла. Потом, когда СССР упал, Россия начала воспроизводить свои каноны, но, собственно, каноны во множественном числе. Сегодняшняя Россия реконструирует себя в советском варианте с имперским наполнением, то есть пытается соединить две взаимоисключающие идентичности, два взаимно неприемлемых канона. И эти две идентичности взаимоисключающие не только в историческом диахроническом плане (имперская система плюс советская), но и в синхронном плане геокультурном: Россия как «русский мир» и Россия как Евразия взаимно уничтожают друг друга.

Неуправляемое (или плохо управляемое) нагромождение идентичностей ведет к неминуемому их упрощению, к замене несовместимых идентичностей абстрактной риторикой имманентного «величия» России, которая реально разбивается о драматичные общественные реалии. Поэтому и «русский мир» и Евразия становятся экстенсивными концепциями. Попытка идеологически инкорпорировать в них как можно более широкие массы населения как в своей стране, так и за ее пределами оборачивается подменой качества — количеством.

Следовательно, в культуре господствует полный аксиологический хаос, моральная дезориентация. Ведь ценности формируются в зависимости от чувства исторической принадлежности. Россия, как и Европа, и Азия», в опасных пропорциях смешивает худшие черты обеих цивилизаций. Поэтому так легко подменить конкретные культурные содержания идентичности громкими, но пустыми лозунгами.

«СМИРИСЬ, КАВКАЗ: ИДЕТ МЕДВЕДЕВ!» РУССКИЙ КАНОН КАК ИДЕОЛОГИЧЕСКАЯ ФИКЦИЯ

Коммуникативная функция языка в обществе подчинена функции языка как носителя ценностей. Поэтому утверждение языка в обществе и специфика его функционирования определяются в первую очередь литературным каноном. То, с какими книжками мы вырастаем и вступаем во взрослую жизнь, учимся, работаем, воспитываем детей, является определяющим для общего уровня культуры общества.

Существует многоплановое понимание западного канона. В нем могут добавляться или вычитаться отдельные имена более близких к нам во времени авторов, но фундаменты западной культуры будут одни и те же: Гомер, античная литература, святой Августин, Данте, Эразм, Сервантес, Шекспир, Гете, Вольтер, Руссо... И никому не придет в голову противопоставлять одну культуру другой, давать преференции одному языку против другого. Европейская культура — это пространство, которое творится многими нациями.

Идентитарный хаос России открыл черные ниши и в литературном каноне, где угнездилась наихудшая часть русского национализма и его адептов в других культурах. Предположим, изучение русской литературы идет широким фронтом в Украине. Но КАКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ?

Ни одна другая культура мира не подверглась такому влиянию собственных же идеологических диктатов и такому прессингу цензуры, как культура русская. Это культура, которая всегда все запрещала, — даже у себя, что уж там говорить о соседях, где она просто резала по живому. Русская литература в советской школе преподавалась согласно интерпретативной схеме тоталитарного режима. Поэтому советский школьник выходил из школы со знанием русской литературы как доктрины. Один из профессоров Московского университета говорил нам, первокурсникам: «На экзамене не вздумайте мне сказать, что пушкинские строчки «Октябрь уж наступил» предвещали Октябрьскую революцию».

Но, по логике советского канона, не только Пушкин, но и остальные писатели были «предвестниками революции». Это прививало нелюбовь к литературе, ощущение ее ненужности, фальши. Все разрешенные писатели ХІХ в. имели функцию «революционеров-демократов», гоголевские Остап и Андрей были «истинными русскими характерами», дававшими чесу католикам, Наташу школьники еще выдерживали, о Достоевском помнили, что он вышел из «Шинели» Гоголя, «сны Веры Павловны» вызывали гомерический хохот, Муму была объектом анекдотов, Павка Корчагин вместе с горьковским «буревестником», который «гордо реял», — объектом дружной ненависти, от Фадеева нудило, на гладковском «Цементе» засыпали.

Из знания советского школьника и студента были полностью исключены Чаадаев, русская дореволюционная философия, «Серебряный век», модернистская и эмигрантская литература, Пастернак и Цветаева, Ахматова и Мандельштам, Булгаков, Замятин, Платонов, Набоков, Солженицын, Шаламов... Речь шла об изъятии интеллектуальных содержаний, об обеднении русской литературы — а что уже говорить о сплошь тогда запрещенной литературе украинской!

Но может ли школьник независимой Украины сподобиться на системное освоение реального корпуса русской литературы, если в самой России началась реконструкция того же таки тоталитарного мышления? Элитарные академические ниши существуют, но есть также шовинистический маскульт. И, конечно, за пределами досягаемости этого школьника находятся альтернативные интерпретационные схемы — европейские и американские. Нельзя же требовать от преподавательского состава украинской школы, доведенного собственными политиками до полуголодного существования, знания иностранных языков, повышения квалификации и т.п. Это не профессор немецкого лицея с месячной зарплатой 4 тысячи евро. Поэтому школьник независимой Украины, будет или не будет принят законопроект №9073, и сегодня выходит из школы с твердым убеждением, что русская литература (как, в конечном итоге, и украинская) — это «не круто».

А вопросов на самом деле много. Следовательно, будет ли в программе украинской школы Чаадаев с его утверждением, что Россия — «прореха в истории человечества»? — за которое стал первым в России узником психушки задолго до «исправительных» советских сумасшедших домов. Пушкин так и останется «солнцем русской поэзии», или все же взгляд на него станет более артикулированным? К разработке этого взгляда необходимо пригласить украинских политиков. Например, во время торжеств, посвященных Дню русского языка в Донецкой области, председатель Донецкого облсовета, член ПР, спросил: «Разве не охватывает дрожь, когда читаешь «Кавказского пленника» нашего великого поэта Александра Сергеевича Пушкина?»6. И действительно, как не задрожать при строках: «И воспою тот славный час, / Когда, почуя бой кровавый, / На негодующий Кавказ / Подъялся наш орел двуглавый». Или же: «Но се — Восток подъемлет вой!.. / Поникни снежною главой, / Смирись, Кавказ: идет Ермолов!»

Пророческие строки. В 2008 году можно было уже перефразировать великого поэта: «Смирись, Кавказ: идет Медведев!»

А что уж польская тема! Будет учить украинский школьник антипольские стихотворения Жуковского и Тютчева? А как преподносить отлученного от русской церкви Толстого? А практически изъятого из обращения в России Салтыкова-Щедрина? В школе стоит глубже прочитать «Бесы» Достоевского, а также «Легенду о великом инквизиторе». Ничего не напоминает? Как быть с Герценом, который еще в своем подростковом возрасте писал: «Я чувствовал, что я не с той стороны, с которой картечь и победы, тюрьмы и цепи»? А с декабристами? По советским канонам, они приближали революцию 1917 года. А по сегодняшним — монархисты призывают во второй раз их повесить из-за чуждых России свободолюбивых идей.

А что делать со всей русской философией конца ХІХ — начала ХХ вв.? Нужно слушать фальшивую риторику Кирилла или читать Бердяева, который предупреждал, что огосударствленное православие разрушит Россию? Или Георгия Федотова с его культом свободы и предсказанием, что невнимание России к национальному вопросу обернется распадом империи? Или В. Соловьева, который боялся, что «Россия Ксеркса» победит «Россию Христа»? Или снова перечеркнем эту страницу русской культуры — именно ту страницу, где русская литература является частью критического европейского мышления?

Или же вспомним Блока. О чем его «Скифы»? О том, что Россия угрожает Европе уничтожением. О том, что Россия монгольская. О ее ненависти к Европе.

А что скажут учебники о судьбе Цветаевой? Какими словами опишут драму Ахматовой? Как объяснят условия, в которых умер Пастернак? Отчего это он «пропал, как зверь в загоне»? А может, лучше вместо этого изучать роман русского писателя Михаила Елизарова — родом из Ивано-Франковска и студента Харьковского университета, лауреата литературной премии «Русский Буккер» — который в романе «Pasternak» (2003) изображает поэта как демона — поскольку еврей — отравляющего сознание русской интеллигенции? Его судьба при советской власти: «Жил поэт Пастернак — писал стихи, немножко зарвался, его чуть-чуть припугнули, он так испугался, что умер». А вот «Как закалялась сталь» для Елизарова — «магическая книга». А в целом — «Чем больше танков и ракет, тем больше на Западе респект Достоевскому». Харьков для писателя — «бандеровская беспредельщина», а вся Украина — «отстойник, помойка». «...Европа — это такой гнусный сифилитик, который знает, что болен, но всем даёт пить из своей чашки». И в то же время «сегодня на всем нашем пространстве порой вылезает чёрная, пассионарная «хтонь». Люди совершают невообразимые по жестокости поступки», «вся жизнь — «мочилово»». И вот в таком раю «в России нужна огромная работа, чтобы все стали русскими»7.

Другими словами, Россия переживает тяжелый кризис своей идентичности, а следовательно, и кризис самого осмысления своего литературного наследия. Поэтому в русском или в украинском пространстве значительно легче узаконить русский язык фильмов о чекистах и наркотических подворотен, нежели язык высокой интеллектуальной культуры.

«ГРЯДУЩИЙ ХАМ». ДЕИНТЕЛЛЕКТУАЛИЗАЦИЯ РУССКОГО ЯЗЫКА

Сегодня же Россия оказалась в ловушке, которую сама и создала. Уничтожив за годы советской власти не только национальные элиты, но и элиту русскую, она породила свой собственный люмпенский политический класс, имеющий разветвление в странах, которые до сих пор не вышли из русской орбиты. Поэтому сегодня в Украине встали на защиту русского языка политические силы, олицетворяющие самый позорный вариант советской традиции: сочетание агрессивности и невежества, полного безразличия к культуре с циничным умением ею манипулировать. Люмпены от политики, которые в свою защиту поднимают такую же люмпенскую улицу.

Но именно в этом и катастрофа. Здесь аргументы не действуют. Действует лишь грубая сила и архаичные ментальные стереотипы, согласно которым русский язык должен вытеснить из жизни другие языки. Тем самым в теоретическом плане русский язык превращается не просто в неевропейский, а в антиевропейский, поскольку в Европе не только каждый язык, но и каждый диалект видится как ценность, защищается законодательно, институционно и финансово, но никогда — за счет государственного языка.

Этот законопроект — операция по возрождению «langue sovietique» — «советского языка» как языка власти, которая становится властью языка, по определению французских лингвистов. Неживого языка доктрины, оторванного от своих аутентичных источников. Андрей Окара когда-то интересно затронул этот вопрос в статье «Запах мертвого слова» — о невозможности создания великой литературы на русском языке в Украине, об искусственности и обеднении этого языка, о его эпигонстве относительно русской литературы8. Уже не говоря о вопросе: действительно, с помощью русских нефтедолларов будут коваться верные «русскому миру» кадры в ситуации, где школы на периферии не имеют отопления и туалетов, где учителя запираются в учительской и пьянствуют, пока дети курят наркоту? Остается разве что изучать поэтессу Ахметову, украинского поэта Чехова, Гулака-Артёмовского и любимого поэта президента Б. Билаша. Помните? «Если стану я нардепом, Обеспечу свой народ...»

Наконец, о каких обсуждениях законопроекта идет речь? Привычные тусовки у Шустера или Киселева — в то время, когда нужны были бы специалисты — социолингвисты, философы, психологи? Кстати, и украинские, и российские. В глобализированном мире билингвизм является распространенным явлением, но оно изучается с помощью, в частности, и модерных технологий, поскольку билингвизм изменяет структуру мозга. А как относительно мутаций, которые переживает сегодня русский язык? Например, русский социолингвист Максим Кронгауз, автор книжки «Русский язык на грани нервного срыва» (2009), утверждает, что российское общество расколото на четыре «диалекта» русского языка: «гламурный, бранно-бандитский, иностранно-заимствованный и интернетовский»9. «Бранно-бандитский» русский язык давно уже господствует в Украине, начиная с властных коридоров. Может, назначим его литературной нормой? Или уж сразу лучше пусть будет литературной нормой такой сегодня распространенный «йазыг падонкафф»?

Язык в сегодняшнем мире — чрезвычайно сложная и подвижная реальность, которой принадлежит решающая роль в установлении моральных параметров бытия, в экзистенциальной ориентации человека. Сегодня динамика технологического развития значительно опередила гуманитарную сферу, где не действует принцип накопления и поступательного развития. Поэтому в демократическом мире лучшие умы работают над реформой образования, над реорганизацией гуманитарных дисциплин в технократическом пространстве, над модернизованными системами понятий, которые позволят найти новые культурные и общественные балансы во время глобализации. Речь идет о новых поколениях, лица и ментальность которых меняется с каждым следующим технологическим открытием, изменения ускоряются, мир меняется неотвратимо...

А посреди Киева танцуют старенькие бабушки с блаженными улыбками и татуированные амбалы размахивают плакатами «Я говорю по-русски». Как это грустно и унизительно — для независимой Украины, но и для России, которая заботится не о том, чтобы научной продукции в мире на русском языке стало хотя бы 0,2%, а о том, чтобы наименее образованная часть постсоветских обществ утвердила свое право назвать свою феню и свой мат «великим и могучим русским языком». Советская деградация породила деградацию постсоветскую. История — в который раз — пошла по кругу.

А внуки этих бабушек, которые поумнее, уже уехали за границу. И везде по Европе везут с собой полученный на этих землях уровень образования. Недавно я была свидетелем, как мои коллеги-русисты едва не потеряли сознание от русскоязычной студентки из Украины. Она твердо заявила, что украинского не знает и знать не хочет. Но хочет написать диплом по переводу в компаративном ключе. Объект перевода выбрала очень удачный: рецепт украинского борща в книге «Русская кухня». И не поняла, почему ей посоветовали пойти учиться в кулинарное училище...

В 1906 году Дмитрий Мережковский в статье «Грядущий Хам» писал: «...бойтесь — рабства и худшего из всех рабств — мещанства и худшего из всех мещанств — хамства, ибо воцарившийся раб и стал хам, а воцарившийся хам и есть черт — уже не старый, фантастический, а новый, реальный черт, действительно страшный, страшнее, чем его малюют, — грядущий Князь мира сего, Грядущий Хам. (...)

У этого Хама в России — три лица. Первое, настоящее — над нами, лицо самодержавия, мертвый позитивизм казенщины, китайская стена табели о рангах, отделяющая русский народ от русской интеллигенции и русской церкви. Второе лицо прошлое — рядом с нами, лицо православия, воздающего кесарю Божие, той церкви, о которой Достоевский сказал, что она «в параличе». (...) Мертвый позитивизм православной казенщины, служащий позитивизму казенщины самодержавной. Третье лицо будущее — под нами, лицо хамства, идущего снизу — хулиганства, босячества, черной сотни — самое страшное из всех трех лиц. Эти три начала духовного мещанства соединились против трех начал духовного благородства: против земли, народа — живой плоти, против церкви — живой души, против интеллигенции — живого духа России»10.

Этого Хама увидел Булгаков — и понял, что из Шарикова может вырасти Антихрист. Сегодня этот Шариков-Антихрист вернулся в края, где была уничтожена интеллектуальная элита, духовные проводники, художники, стратегически и патриотично мыслящие политики. Системная аморальность и всеобъемлющее безразличие стали климатом и Украины, и России, отбирая будущее у этих стран.

Поэтому весь этот шабаш вокруг языка имеет значительно более сложную генеалогию и может иметь значительно более драматичные социокультурные последствия, чем кажется даже в наихудшем сценарии. Снова, как и в СССР, воцарились люмпенские понятия о культуре, снова невежество становится предохранителем против критического мышления, снова грубость подменяет собой всю систему отношений внутри общества как пространства преодоленной этики.

«Грядущий Хам вже навіть не гряде / Уже він сам в грядуще нас веде». Лина Костенко. 1989 год.

И ВСЕ ЖЕ — ЭВЕНТУАЛЬНЫЕ ПОЗИТИВЫ

«Ударив чорний дзвін. І досить балачок».

Цивилизованные УКРАИНЦЫ окончательно убедятся, что свой язык и культуру, свое государство и свое будущее нужно защищать ежедневно, ежечасно, каждую минуту своей жизни. Но формы этой защиты должны быть современные. А от оппозиции необходимо требовать отчет за все сделанное, сказанное и задуманное. Особенно же — за несделанное и неподуманное.

Цивилизованные РОССИЯНЕ и РУССКОЯЗЫЧНЫЕ УКРАИНЦЫ укрепят ощущение своего украинского гражданства. Не случайно одним из первых среагировал на этот очередной «беспредел» донецкий журналист Денис Казанский, сказавший украинским властям: «Я не нуждаюсь в вашей защите, потому что самое большое зло в Украине, от которого я хотел бы защититься — это вы сами.

Борьбу с украинизацией в Донецке, где украинскую вывеску не сыщешь днем с огнем, а украинская речь звучит на улицах реже арабской, могут вести либо законченные кретины, либо безнадежные параноики. (...) Мы тут, в Донбассе, замычим хоть по-коровьи, только бы вы убрались из парламента и никогда больше о себе не напоминали»11.

Украинцы же, которые не способны думать, вместе с россиянами, чувствующими себя частью «русского мира», коагулируются в совковую трясину, которая и дальше будет профанировать русскую государственность и русскую культуру — на средства российского бюджета.

Украина окончательно разделится не на украиноязычную и русскоязычную, а на потенциально европейскую и бесперспективно совковую. Первая будет разговаривать на украинском, русском, английском и других языках, а язык второй будет феня, которую узаконит законопроект №9073. И тем самым ускорит конец безграничного наследия империи как «страны рабов, страны господ», которой нет и не может быть места в сложной интеллектуальной архитектуре современного мира.

1 http:tyzhden.uaColumns5051583.

2 http:www.ruvek.ru?module=articles&action=view &id=6143.

3 В. Колесниченко. На Украине разорвана вертикаль русского языка: http:vksors.org.ua articlesvadim-kolesnichenko-na-ukraine-razorvana-vertikal-russkogo-yazyka. 28 мая 2012 г.

4 http:www.rus.in.uapage107.html.

5 http:www.rus.in.uanews6331.html.

6 http:www.pravda.com.uanews20100665112622.

7 http:www.zavtra.rucgiveildatazavtra0772871.html.

8 http:blogs.pravda.com.uaauthorsokara47c2adf 2d8235.

9 http:www.kp.rudaily24075311896. Текст книжки М. Кронгауза: http:lib.rus.ecb157850.

10 http:az.lib.rummerezhkowskij_d_stext_0080.shtml

11 http:novosti.dn.uadetails180674