Мы с Пеликановым вдвоем…

КАК МЫ С ПЕЛИКАНОВЫМ ГОТОВИЛИСЬ К ПОЕЗДКЕ

Накануне дня отъезда Пеликанов вымылся, оделся во все чистое и завязал с зеленым змием. Вместо празднования Нового года он лег спать пораньше, в заранее собранный багаж были уложены плоскогубцы (в детстве он читал, что граница опутана колючей проволокой) и отвертка (отбиваться от караульных собак). К 10.00 Пеликанов был как огурчик свеж, выбрит, трезв и любовно провожаем тетей Ниной Петровной. Провожать племянника за границу, где законы не наши, полно бесстыжих баб, у которых только одно на уме, и вообще, нет рядом тети — дело ответственное. Поэтому Нина Петровна допровожала до купе и заботливо вложила в карман Пеликанова два презерватива. Очевидно, родственники за бугром были не нужны.

Я же готовился в основном за столом, точнее, за разными столами, переходя от одного к другому на протяжении всей ночи. Сумку складывал уже будучи в цейтноте и с похмелья, поэтому многие нужные вещи так и остались на родине. В поезд вошел, распугивая проводниц щетиной и перегаром. Пронаблюдав, как пекутся о Пеликанове, я не удержал скупую мужскую слезу, скатившуюся по небритой с прошлого года щеке. Живут же люди!

КАК МЫ С ПЕЛИКАНОВЫМ КАТАЛИСЬ НА ЛЫЖАХ

Собственно, на лыжах катался я. А Пеликанов в основном копил деньги.

Сразу по приезде так получилось, что мы посетили платный туалет стоимостью 2 кроны. Выйдя, Пеликанов осмотрелся. Вокруг на очень пересеченной местности шумел лес. Горнолыжники и туристы ходили только по дорогам. В этих условиях только лох будет так швыряться деньгами. А поскольку касса была у лоха (т.е. у меня), в голове Пеликанова моментально созрел план. С самого утра Пеликанов хватал лыжи с ботинками и бежал на гору, как молодой козел. Добежав до горы, он тут же требовал две кроны. Это повторялось после каждого спуска! Чтобы не отставать от меня, кошелька на лыжах, он даже стал существенно быстрее скатываться и почти не падать. Когда очередная просьба начинала вызывать подозрение, он сначала требовал стакан горячего вина, а только потом две кроны. А уж во время вечернего катания Пеликанов совсем распоясывался. В темном лесу ситуация становилась неконтролируемой. Очередь на подъемник была короткой, спускались мы достаточно часто, и после каждого спуска я ему опять давал по 2 кроны. В результате у него скопилось столько тяжеленьких монет, что на последнее ночное катание он уже не пошел. Не хотел рисковать жизнью — было что терять.

КАК ПЕЛИКАНОВ ОСТАВИЛ МЕНЯ БЕЗ НИЖНЕГО БЕЛЬЯ

День был ветреный и солнечный, слегка морозный. В программе было катание до упаду, сауна и опять — ночное катание по освещенной трассе. От всяких излишеств с утра у Пеликанова болела голова, как, впрочем, и в предыдущие дни. Днем он заработал несколько двухкроновых монет, попил горячего вина. Ничего не предвещало беды.

Сауна располагалась в отеле рядом с горой. Нервно озираясь, мы с Пеликановым начали раздеваться — как и было обещано, в это время сауна была смешанной по составу. Из-за этого я сразу не сообразил, что Пеликанов сует пиво в мою ячейку. «На верхнюю полочку положу», — коварно сказал Пеликанов. Ну я и согласился по простоте душевной.

Сауна была замечательной. Температура как раз. Ледяная вода в бассейне, прыгаешь — и в тело впиваются тысячи иголок. Барышни чем-то там мерцают в полумраке. В комнате отдыха мягкие лежанки. Я расслабился, потерял бдительность, а Пеликанов, убедившись, что зарубежные девушки по конструкции ничем не отличаются от отечественных, в это время сбегал в раздевалку и потряс шкафчик. Раздался грохот падающих и бьющихся бутылок.

Когда же я, чистый душой и телом, пришел одеться перед ночным катанием, то обнаружил в шкафчике груду осколков и большую сильно пахнущую пивом лужу, в которой плавало мое белье. Из нижней половины одежды сухими остались только тонкие горнолыжные штаны! Впереди ночное катание, а я незащищен, как девушка из рекламы прокладок. Некстати вспомнился анекдот о сибирском коте, который всю ночь рассказывал кошкам о том, как в Сибири он кое-что отморозил. Как назло, в раздевалке началось столпотворение. Спинным мозгом чувствуя, что все смотрят на меня, я медленно с достоинством надел майку. Что дальше? Свитер — не поймут. Надел носки. Уйти невозможно. Разговоры стихли… И тут я решился: быстро взял и надел в полной тишине горнолыжные штаны. Что подумали об украинских дикарях все остальные, нетрудно представить. КАК ПЕЛИКАНОВ ЕХАЛ МИМО СЛАВСКОГО

О, это особенная история. Чувствительную публику прошу запастись носовыми платками или хотя бы надеть что-нибудь с рукавом.

После успешного преодоления границы поезд прибыл на славную станцию Чоп, где и простоял два часа. Поезд окружила толпа профессиональных попрошаек, состоящая из стариков и детей. В здании вокзала кроме залов таможенного досмотра не было ничего, даже пива. Пеликанов нервничал. Через три часа Славское, а он ни в одном глазу. А вдруг на перрон выйдет Анна Юльевна с мужем Василием? В трезвом виде Пеликанов за себя не отвечал. Поэтому он смело бросился в каменные джунгли Чопа, и не прошло и часа, как по блеску в его возникших в дверях глазах я понял — удача! Удача включала в себя два еще теплых хот-дога (это такая еда из чопских собак) и бутылку ужгородского коньяка. Не успел поезд тронуться, как коньяк уже журчал, разливаемый по пластмассовым стаканам. Ну, за Аню, сказал Пеликанов. За нее, родимую — поддержал я. Потом мы выпили за Аню еще и легли спать, чтобы в Славское приехать отдохнувшими и полными сил. Пеликанов ворочался. Сон не шел. На память приходили обрывки былого — половая тряпка, грязный пол, уставшая Анна Юльевна, вечно пьяный ее муж Василий, много ведер с водой и удобства на улице.

…История с Анной Юльевной и мужем ее Василием произошла лет пять назад одной холодной январской ночью. Мы приехали тогда на несколько дней покататься на лыжах и снимали у этой семьи комнату, в которой спали впятером. И вдруг как-то ночью всех разбудил грохот. Володи в постели не было. Он мыл пол в прихожей! Никто не знает, что точно произошло в доме, но есть несколько версий по поводу случившегося.

Версия 1. Анна Юльевна, тяжело покачивая бедрами, медленно вплыла в нашу комнату и томно посмотрела на сидевших в ней. Особенно долгим и пронзительным взглядом она посмотрела на растянувшегося у печки Пеликанова. Он вздрогнул, по спине побежали мурашки. Так на него еще никто не смотрел. «А где же супруг Ваш, Анна Юльевна?» — робко спросил Пеликанов. «А где же ему, окаянному, быть, опять, сволочь, напился как свинья, — ответила Анна Юльевна. — Вы уж извините, дорогие гости, если что не так, но когда он пьяный, спит всю ночь как убитый, хоть кол на голове теши», — и опять посмотрела на Пеликанова. «Это намек», — подумал он, и сердце радостно застучало. «Спокойной ночи, Аня, э-э, Анна Юльевна», — сказал он вдруг осипшим голосом, а сам подумал: «Сегодня или никогда!»

Долго пришлось ждать, пока в комнате все стихло. Пеликанов осторожно встал, стараясь не скрипнуть, с кровати и, не дыша, вышел из комнаты. Дверь в светлицу Анюты была рядом. Он тихо нажал на ручку и приоткрыл дверь. Внезапно с грохотом ему на голову обрушилось ведро с ледяной водой, предусмотрительно подвешенное супругом Василием над дверью. Вслед за испуганной Анной Юльевной в проеме двери показалась небритая физиономия ее мужа. «А я вот полы решил помыть», — нашелся Володя и первой попавшейся под руку тряпкой, то есть собственными предусмотрительно снятыми штанами, начал тереть пол.

«Молодец, — одобрил Василий. — Завтра еще белье постираешь», — и хлопнул дверью.

Версия 2. Пять лыжников, снимавших квартиру, весь день топтались грязными сапогами и ботинками по прихожей, плевались, бросали на пол мусор. После работы в дом вошла уставшая Анна Юльевна, молча огляделась, вздохнула и ушла в свою комнату. А там ее ждал пьяный муж. День выдался тяжелый. Пришлось самой разрубить тушу быка на кухне турбазы, вырезать лучшие куски и приготовить для туристов свое фирменное блюдо — жареную вареную колбасу с вермишелью.

Пеликанов вспомнил свою тетю Нину Петровну, как она, бедная, трудилась дома, мыла, чистила, вытирала полы, а он брал в одну руку полдюжины пива, в другую — газету, и шел поближе к телевизору в ожидании ужина.

«Какие же все-таки сволочи эти мужики», — подумал Пеликанов. Ему вдруг стало стыдно и за себя, и за своих друзей, и вообще за всех мужиков. Глубокой ночью, когда все уже спали и только храп Анны Юльевны распугивал мышей и тараканов, Володя встал, взял тряпку и вымыл во всем доме полы. За всех мужчин.

…За окнами поезда проплывали мимо заснеженные Карпаты. Проехали весь в снегу Бескид, Лавочное, и вот наконец Славское. За окном метались горнолыжники. Пеликанов дрожащей от волнения рукой наполнил стаканы. Он хотел сказать «За Аню», но тут за окном вроде бы мелькнула небритая физиономия Василия, и Пеликанов быстро спрятался за занавеску.

Потом еще были другие станции и полустанки, много пива, еды, впечатлений, но кульминация путешествия осталась позади. Вот так и вся жизнь, моргнул — и многое в прошлом, хочется поближе к теплой печке и телевизору. Но в Славское мы еще вернемся!

О ТОМ, ЧТО НАС (ПЕЛИКАНОВА) ПОБЕДИТЬ НЕВОЗМОЖНО!

Когда-то давно, идя по продуваемому всеми ветрами Невскому поздно вечером при морозе далеко за —10, я заметил, глядя на толпы жующих на улице пломбир ленинградцев, что народ, который ест мороженое в такую погоду, победить нельзя. Пеликанов не ел мороженого (из экономии), но вполне соответствовал всем критериям непобедимости. Независимо от капризов зарубежной погоды он всегда ходил:

— без теплого нижнего белья;

— без шапочки;

— без перчаток.

С теплым бельем было все понятно — берег. Шапку не одевал, чтобы все время из вредности демонстрировать мне отсутствие лысины. А вот его отношение к перчаткам было совершенно необъяснимо. Руки мерзли. Падая, он разбивал их до крови об обледеневший снег. Каждый день к концу катания он с явной завистью смотрел на мои перчатки. Но утром опять не брал свои. И только вернувшись домой, я понял — Володя страдал за всю Украину. Он доказывал словакам и полякам, что, имея такой закаленный народ в соседях, нечего вступать в НАТО. Давайте все ему скажем спасибо!

P.S. О ТОМ, СКОЛЬКО И ЗА ЧТО ПЕЛИКАНОВ МНЕ ДОЛЖЕН

Пеликанов должен всем. Родине, тете, Киевэнерго, в том числе и мне (а ему задолжал только Юфа). Следите, загибаю пальцы, за что и сколько бутылок Пеликанов мне как честный человек обязан выкатить.

За пересечение впервые в жизни границы с сопредельным государством. Любой скажет, что всухую такие дела не оставляют. Причем, поскольку границы две, то и бутылки тоже две.

За первый спуск с Высоких Татр. Новая гора, жив остался. Бутылку на стол!

За возвращение на Родину. Пустили. Я мог бы рассказать словацким пограничникам правду о том, как Пеликанов, будучи матерым диверсантом, неоднократно пытался сломать Высокие Татры, падая на них с разгона различными заранее натренированными частями тела, и лишить их источника благополучия. Но промолчал, хотя это было и непросто. Бутылка!

За организацию бордельеро в сауне с зарубежными лицами противоположного пола. Единственно ради того, чтобы оправдать надежды Нины Петровны. За это можно пивом.

За то, что я неограниченно выдавал Пеликанову по первому требованию две кроны, а он их все время экономил и таким образом разбогател.

Итого пять и пиво. Всех присутствующих прошу быть свидетелями и участвовать в ликвидации долга.