«Главные книги в моей жизни»

Тема главных в жизни человека книг — актуальна всегда. А тем более теперь. А тем более в нашей стране. На соседней странице — наш собственный, сугубо публицистический «шорт-лист», который мы, заботясь о наших читателях, сами же и издали в серии «Бронебойная публицистика». Это — маст-хев от «Дня» и наших авторов. Как сказано в подзаголовке к серии — «Читать с карандашом!».

Параллельно сегодня мы начинаем знакомить вас с мнениями наших экспертов и авторов относительно более глобального измерения темы — «Главные книги в моей жизни». Ответы на этот вопрос не только отражают литературные вкусы и симпатии той или иной личности. Любимые книги — это приватная история. Они всегда говорят о человеке намного больше (при условии, что ответы — честные), чем, возможно, он сам о себе хочет сказать. Более того, эти «личные библиотеки» не только позволяют лучше понять их владельцев, но и время и страну.

Первыми публикуем мнения Ирины Констанкевич и Рефата Чубарова. Продолжение — в следующем пятничном номере.

«В ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ ЭТО ДОЛЖЕН БЫТЬ КАЧЕСТВЕННЫЙ ПРОДУКТ»

Ирина КОНСТАНКЕВИЧ, кандидат филологических наук, проректор по учебно-воспитательной работе Волынского национального университета имени Леси Украинки, заведующая кафедрой украинской литературы:

— «Главных» книг в моей жизни немало. Я с детства много читала, записалась во все возможные луцкие библиотеки, рано начала собирать собственную библиотечку. И в школе, и в университете хорошие учителя приобщали к высокохудожественным образцам искусства слова. Этот перечень может быть обозримым, хотя самым ранним глубоко пережитым писателем является Леся Украинка, ее жизнь и творчество как единый текст, Николай Хвылевый и литературный феномен Расстрелянного Возрождения, без которых не мыслю себя преподавателем-филологом. Катализаторами в смысле моего становления и формирования я бы назвала книги Ивана Дзюбы, Лины Костенко, Евгена Сверстюка, Сергея Крымского. Вместе с тем глубокие следы потрясений оставили стихотворения Василия Слапчука, «Солодка Даруся» Марии Матиос, «Музей...» Оксаны Забужко... Есть Экзюпери, Ремарк. Сложно свести к точной конкретике, тем более что этот процесс не завершен.

А вопрос «Какую книгу должен прочитать каждый украинец?», очевидно, нуждается во внимательном изучении специалистов — психологов, культурологов, литературоведов — чтобы обрисовать интеллектуальный и духовный портрет современного украинца с его запросами и потребностями. Мои наблюдения подсказывают один ответ — в первую очередь это должен быть качественный продукт в смысле и содержания, и формы. Книги, которые с трепетом берешь в руки и переживаешь экстатическое удовлетворение от изобилия мыслей, эмоций, к сожалению, у нас одиночное явление. Но они есть. И существуют для разных возрастных категорий. Я люблю детскую книгу, которую создает Иван Малкович, литературные серии Василия Габора, уникальные издания Лины Костенко, которые увидели мир в издательстве «Либідь», книги издательства «Ярославів Вал» Михаила Слабошпицкого, все многокнижье публицистики библиотеки «Дня». Для меня это образцы правильно выбранных стратегий для популяризации украинского слова и мысли в современном европейском формате.

«БЛАГОДАРЯ КНИГАМ МОЕ ПОКОЛЕНИЕ СМОГЛО ЗАЩИТИТЬ СЕБЯ ОТ ТОТАЛЬНОЙ МАНКУРТИЗАЦИИ»

Рефат ЧУБАРОВ, депутат Верховного Совета Крыма:

— Вопрос «Дня» о том, какие книги важны в моей жизни, потребовал некоторых воспоминаний, поясняющих подбор именно тех книг и авторов, которые сыграли в моей жизни большое значение.

Первой моей книгой, прочитанной в пятилетнем возрасте, а потому еще с помощью родителей, стал сборник сказок на крымскотатарском языке «Масаллар», выпущенный в Ташкенте в годы хрущевской оттепели. Это издание моментально было сметено с прилавков книжных магазинов по всему Узбекистану: крымские татары, едва приходящие в себя на чужбине после страшных человеческих потерь первых лет изгнания, восприняли само появление книги как некий сигнал о том, что вскоре им позволят возвратиться на Родину. Увы, их надеждам не было суждено исполниться еще долгие 30 лет...

Следующей моей настольной книгой стал «Волшебник Изумрудного города» Александра Волкова, купленный вместе с мамой в книжном магазине по случаю окончания мною первого класса. Собственно, я только научился русскому языку, и, видимо, для укрепления моих слабых познаний учительница рекомендовала маме загрузить меня чтением во время каникул.

Даже по прошествии 45 лет я помню то волнение, которое охватило меня, как только я вчитался в первые попавшие мне на глаза строки в протянутой продавцом книге: «Среди обширной канзасской степи жила девочка Элли. Ее отец, фермер Джон, целый день работал в поле, мать Анна хлопотала по хозяйству...» С этого момента мое представление о мире, умещавшемся в моем восприятии в окрестностях Самарканда и далекого, недоступного для нас всех Крыма, о котором ежедневно нам рассказывали родители, расширился до необъятных размеров.

Понятно, как и каждый школьник того времени, я зачитывался рассказами и повестями Аркадия Гайдара, Николая Носова, стихами Агнии Барто, однако следующей книгой, с которой я не расставался с 1969-го на долгие годы, стало изданное в 1958-м произведение Ярослава Гашека «Похождения бравого солдата Швейка во время мировой войны». Закрывая глаза и переносясь в детство, и сегодня вспоминаю то удивление, с которым погружался в мир удивительных имен, сюжетов, событий, описываемых в этой книге.

Марк Твен с его восхитительными «Приключениями Тома Сойера и Гекльберри Финна», искрометные рассказы О. Генри, «Золотой теленок» и «Двенадцать стульев» Ильи Ильфа и Евгения Петрова, непревзойденные «Робинзон Крузо» Даниэля Дефо и «Три мушкетера» Александра Дюма вперемешку с удивительно колоритными «Тарасом Бульбой» и «Вечерами на хуторе близ Диканьки» Николая Гоголя, пламенными «Каменярами» Ивана Франко, мощными аккордами поэзии Тараса Шевченко... Сегодня понимаешь, что благодаря этим и многим другим удивительным книгам само перечисление которых займет много времени, мое поколение смогло защитить себя на этапе вхождения во взрослую жизнь от тотальной манкуртизации и отравления советской официальной пропагандой.

Студенческие годы — это уже осмысленный поиск ответов на вопросы, будоражащие ум. Отсюда зачитывание доступными в московских библиотеках книгами Михаила Булгакова, Эриха Ремарка, Эрнеста Хемингуэя.

Тогда же потрясение, испытанное первым знакомством с Кораном, переведенным на русский язык.

Тут и первое чтение запрещенной литературы, приносимой ровесниками-москвичами, в том числе номера журнала «Роман-газета» с повестью Александра Солженицына «Один день Ивана Денисовича», прочитав которую, как теперь известно, Анна Ахматова сказала Лидии Чуковской: «Эту повесть обязан прочитать и выучить наизусть каждый гражданин изо всех двухсот миллионов граждан Советского Союза».

И все-таки наиболее удивительное время для всепоглощающего чтения пришло с перестройкой, когда вдруг стали доступными ранее написанные «Крутой маршрут» Елены Гинсбург, «Дети Арбата» Анатолия Рыбакова, «Ночевала тучка золотая...» Анатолия Приставкина, «1984» Джорджа Оруэлла, «Доктор Живаго» Бориса Пастернака...

В последние двадцать лет для меня наиболее востребованными являются новые книги и исследования, посвященные драматическим и вместе с тем героическим страницам истории крымскотатарского народа. Объяснение этому также очевидно, поскольку еще 25 — 30 лет назад на все это было наложено табу.

Отрадно, что наряду с основательными исследованиями историков (например Гульнара Бекирова «Крымскотатарская проблема в СССР. 1944 — 1991») появляются работы активных участников национального движения (Идрис Асанин. «Адалет куреши сафларында» — «В рядах борьбы за справедливость»), известных ученых, например Рефата Аппазова «Следы в сердце и памяти», и многие другие. Но еще больше радости доставляет уже заметное разнообразие детских книг на крымскотатарском языке, того, чего мы были лишены долгие десятилетия.

Подготовили Николай СЕМЕНА, Симферополь; Наталья МАЛИМОН, «День», Луцк