Обреченное наступление

Пошли с друзьями в кино. Фильм популярный, один из оскаровских лауреатов, кинотеатр в центре Киева с, казалось бы, прогрессивным руководством.

Итак, прошли вступительные титры, начался сюжет, и... герои заговорили уже хорошенько подзабытой, несносно, до патоки театральной русской скороговоркой. А внизу замелькали титры. На украинском. Вот так-то.

Опасность любой коррумпированной власти в том, что она никогда не врет полностью, на все сто процентов. Все делается хитрее. Ложь перемешивается с небольшой толикой правды, имеющиеся законы соблюдают, но выборочно: за одни и те же преступления строго наказывают оппонентов и награждают «своих», или какое-то предписание выполняется таким образом, что формально будто бы все в порядке, в действительности же от закона остается только пустая и никому не нужная оболочка.

Именно такой — пустой и ненужной — формальностью и выглядят те титры. Понятно, что никто их не читает. Ведь все, в том числе и украиноязычные зрители русский язык понимают. Особое иезуитство в том, что по отношению к государственному языку титры выглядят как откровенное и наглое издевательство. Мол, хотели украинского дубляжа — вот вам кость, подавитесь.

Вспоминается иврит. Официально он как язык евреев не прекращал существования за свою более чем трехтысячелетнюю историю. Однако 18 веков подряд иврит бытовал в кругу книжников, богословов и т.п. То есть был мертвым языком. Возродился он только в ХХ веке благодаря стараниям энтузиастов, а также целенаправленным усилиям Государства Израиль, в том числе протекционистским, административным мероприятиям. По сути, в Израиле совершили настоящее чудо: язык, которым не пользовались еще со времен Римской империи, стал абсолютно современным, динамично развивающимся.

Собственно, эту хорошо знакомую историю я пересказал, чтобы подчеркнуть: язык существует, только когда на нем разговаривают. Иначе он превращается в игрушку для филологов, в горы архивных бумаг, в привилегию для горсточки пенсионеров. Первая линия омертвения — это как раз вытеснение языка из самых массовых медиа — кинематографа и телевидения. Этим, собственно, нынешняя власть и занимается, разрешая прокатчикам, например, выбирать способы дублирования на свое усмотрение. Формально (снова приходится повторять это слово) ничего не нарушено, по сути же получается очередное наступление на украинский в Государстве Украина.

Все же хочется понять это странное упорство. Чем язык так мешает людям, захватившим всю власть, какую только можно? Сложнее красть станет, страшные партизаны из укрытий восстанут, крыша в Администрации Президента обвалится? Неужели идеология настолько мозг выела, что пропала способность просчитывать последствия своих действий хотя бы на несколько лет вперед?

Впрочем, эмоциональную риторику можно и оставить. Потому что это уже было. Уже русифицировали налево-направо, закон через заднее место выворачивали, полстраны пытались в резервацию загнать. Ничего не вышло. И сейчас не выйдет.