Почему это так?

В далекие советские времена я учился в институте в замечательном городе Ленинграде, который я до сих пор люблю. В нашей группе было приблизительно 15 студентов-ленинградцев (преимущественно русские и евреи) и человек 10 приезжих-общаговцев (русские, украинцы, белорусы).

Отношения в группе были хорошие. Разделение было сугубо локальным: все же общаговцы больше держались вместе. Однако и ленинградцы нас не чурались. И мы бывали у них дома, и они не раз приходили к нам в общежитие.

На национальность тогда никто не обращал внимания, потому что все мы были советскими. Все мы читали одни и те же книжки, пели одни и те же песни, смотрели одни и те же фильмы. На свое, национальное, ни мы, ни русские не обращали особого внимания. Ленинградцы лишь так, иногда, вспоминали: «Ну, как там у вас, в провинции... (в смысле — шаровары — гопак — вареники)?» Летом наши русские коллеги ехали отдыхать не в Украину, а «на Юг». Даже во время хрущевской оттепели мало что изменилось в наших отношениях. По крайней мере, я не был диссидентом, хотя знал, что в Ленинграде в то время появились «свежие голоса».

Дружба не прекратилась и после окончания института. Общаговцы разъехались по всей стране, ленинградцы остались дома. Я поддерживал связи со многими нашими сокурсниками и в Ленинграде, и в других городах. Мы знали друг о друге — кто женился, кто заболел или выздоровел, как растут дети, а потом и внуки. Я возил своих детей показывать Ленинград и останавливался у сокурсников, кое-кто из них гостил у меня.

У нас существует хорошая традиция: раз в пять лет наш выпуск собирается на родном факультете. Организаторы никогда не забывали меня, приглашали. Правда, не каждый раз удавалось поехать.

Такая безоблачная дружба продолжалась до времени, когда стал хорошо виден конец Советского Союза. На очередной нашей встрече выпускников в 1990 году, когда уже началась неофициальная часть, один из ленинградцев спросил меня и моего друга-белоруса: «Неужели вы хотите отделиться от нас?» Зная постоянное соперничество Москвы и Ленинграда, я ответил шутя: «От вас — никогда! Мы хотим отсоединиться от Москвы».

Шутки шутками, а все же отсоединились. Украина наконец-то стала независимой, а Россия и милый моему сердцу Петербург-Ленинград — это теперь другое государство.

Как-то в письме я высказался критично о Путине и презрительном отношении российских властей к Украине и получил в ответ: «Что-то слишком ты набрался в своей Хохляндии...». И это я получил не от человека с улицы, а от человека образованного, культурного, с которым я дружу десятки лет.

А помните, накануне или во время российско-грузинской войны в России вдруг возросла антиукраинская пропаганда. Вышла серия книг, сюжетом которых была победная российско-украинская война. В интернете и разных пророссийских изданиях у нас появились однотипные статьи некоего А.Широкорада и других о «Злейших врагах России» — хохлах.

Я встревожился: как смотрят на это мои российские друзья. Они ведь люди почтенного возраста, советского воспитания. А тут мне в руки попала газета «День» со статьей Оксаны Пахлевской «Какую Россию я люблю?». Статья замечательная, как раз под те мои настроения и сомнения. Я вырезал ее и послал в Петербург, прибавив, кто такие Оксана Пахлевская и Лина Костенко и что так думает большинство украинцев. Смысл моего письма был такой: не верьте этой глупой пропаганде — украинцы не «злейшие враги России», вы знаете меня и мне подобных, мы вас любим.

И что я получил в ответ?

«...С отвращением читал статью дамочки, засевшей где-то в Риме и поучающей оттуда. Дочитал только из уважения к тебе... Как так можно писать о России? Ее можно только или любить, или не любить. Слишком вы там разошлись...»

Словом, обида страшная. Я когда прочитал, несколько дней ходил, будто больной. Не знал, что подумать, что ответить. Как наладить, возобновить хорошие отношения. У меня в голове не укладывалось, как можно было не понять простые и ясные мысли Пахлевской. И что там могло быть обидного для России и россиян?

А недавно я снова побывал на очередной нашей встрече выпускников в Петербурге. Было все: объятия, поцелуи, выступления, воспоминания об уже далекой нашей юности.

Все было хорошо, приятно, даже радостно. Однако во время неофициальной встречи за столом все равно разговоры дошли до политики, до сегодняшнего дня. И тут, если обобщить, я услышал приблизительно такое: «Мы ИМ строили заводы, поднимали сельское хозяйство. Мы отдавали ИМ все, даже в ущерб русскому народу. И что же? ОНИ решили отделиться. Хорошо. А теперь, когда почувствовали, что без нас плохо, так и лезут обратно к нам. Уже русским нет житья от НИХ». Я пытался несмело возражать. На все мои доводы я каждый раз слышал: «Ты не обижайся, Володя, но так оно и есть».

И это, повторяю, говорили мои хорошие друзья, которых я знаю (и они меня) не один десяток лет. Это же не те подонки, хамские комментарии которых довольно часто можно встретить в интернете.

Грустно. Откуда у простых россиян такие мысли и настроения? Почему у них к полякам, румынам, сербам отношение одно, а к нам, украинцам, другое? Может, это влияние эгоистичного, «старшебратского» воспитания советских времен, а может, и еще более ранних? Не воспринимают россияне Украину и украинцев как что-то отдельное, независимое. Те разговоры о «трех языках — одном народе» они воспринимают слишком серьезно, дословно. Да и у нас этот лозунг воспитывает у определенной части населения презрительное отношение к самим себе. «Один народ» лишь до тех пор, пока ты говоришь по-русски, пока ты порочишь Мазепу или Шухевича, пока наши руководители заглядывают в рот Путину, который прилетел на минутку в Киев распорядиться нашими энергосистемами. Нет ни у правительственных чиновников, ни у народа самоуважения. Прежде чем защитить что-то свое, украинское, украинец должен на все стороны раздавать «экивоки» — объяснения, извинения и тому подобное. Так нас приучили. А россияне прут свое мнение напролом, не задумываясь о том, что они кого-то обижают или говорят несправедливые вещи. Они правы ab ovo.

Почему это так? И когда это кончится?