Шаткое основание Европейского Союза

Медленно, но все-таки мир становится круглым (даже для Германии): финансовый кризис может полностью уничтожить проект унификации ЕС, поскольку демонстрирует, довольно безжалостно, слабость еврозоны и ее конструкции. Эти слабости больше политические, чем финансовые и экономические.

Маастрихтским договором был учрежден валютный союз, но политический союз, являющийся обязательной предпосылкой успешности единой валюты, остался лишь обещанием. Теперь евро и страны, которые его ввели, платят соответствующую цену. Еврозона сейчас опирается на шаткую основу конфедерации государств, стремящихся как к поддержке валютного союза, так и к сохранению своего налогово-бюджетного суверенитета. Во времена кризиса такой подход не работает.

В начале кризиса, в 2007 — 2008 гг., фундаментальные изъяны еврозоны можно было исправить, если бы Германия согласилась поддержать совместную программу Европейского Союза по борьбе с кризисом. Но немецкие власти предпочли поддерживать национальное первенство Германии и, следовательно, конфедеративный подход к ЕС.

В течение всей истории конфедерации никогда не были эффективными, потому что вопрос суверенитета (а следовательно, власти и легитимности) остается нерешенным. Показательным примером являются Соединенные Штаты Америки. После получения независимости американские колонии «слегка» объединились, согласно Статьям Конфедерации. Но данная конструкция оказалась финансово и экономически слабой, и вскоре США перешли к полной федерации.

Сегодня ЕС (или, точнее говоря, еврозона) столкнулась практически с идентичной ситуацией, за исключением того, что в данном случае исторические условия для дальнейшей интеграции гораздо более сложны и трудны, чем в Америки времен обретения независимости.

У ЕС есть три варианта. Дальнейшее пробуксовывание приведет лишь к обострению и удлинению кризиса. Расторжение валютного союза приведет к ликвидации самого проекта ЕС и спровоцирует неконтролируемое разорение. И, наконец, ЕС может двигаться вперед к подлинной экономической и политической интеграции — шаг, который сегодняшние лидеры не делают из-за недостаточной уверенности, вызванной их неверием в наличие необходимой поддержки народов своих стран.

Поэтому многое говорит в пользу начала с сочетания первого и второго вариантов. Затем, когда европейский проект будет на полпути над пропастью, может возникнуть федералистский импульс. Но главное слово здесь — «может»: стремительное падение в пропасть может оказаться в равной степени вероятным.

Пассивный подход ЕС к кризису уже привел к заметным неблагоприятным последствиям. Пассивность выборных должностных лиц разожгла народное недоверие, которое стало угрожать европейскому проекту. Более того, кризис начинает подтачивать сами основы (французско-немецкое и трансатлантическое партнерства) послевоенного устройства ЕС, обеспечивавшего период мира и процветания, не имеющего прецедентов в истории континента.

Давление финансовых рынков уже достигло Франции и является угрозой, конца которой пока не видно. Если Франция встанет на колени, а Германия не поможет своему партнеру уверенно и всем, что она может предложить, катастрофа ЕС будет завершена. И это может случиться, скорее, раньше, чем позже: Франция не может и не станет забрасывать средиземноморский регион, поэтому фантазии о выходе южных стран из еврозоны, занимающие богатых жителей Северной Европы (прежде всего немцев), ставят под угрозу французско-немецкий столп мира в ЕС.

По другую сторону Атлантического океана налогово-бюджетный кризис и слабый экономический рост Америки вынудит ее умерить свои мировые военные устремления. К тому же США будут все больше ориентироваться скорее в сторону Тихоокеанского, нежели Атлантического региона. Для стран ЕС с нашими беспокойными восточными и южными соседями это создает дополнительную проблему безопасности, к решению которой мы материально и интеллектуально не готовы. Даже сегодня военная слабость ЕС оказывает подрывное действие на трансатлантические взаимоотношения.

Еще одна угроза для трансатлантического альянса вызвана появлением нового мироустройства. Ближайшие годы, точнее десятилетия, будут отличаться все более агрессивным противостоянием США и Китая, по мере того как Китай становится сильнее, а слабость Америки не проходит. Хотя в данном соперничестве будет и военный компонент, о чем свидетельствует громадный рост военного потенциала Китая, оно будет проявляться прежде всего в экономической, политической и нормативной сферах влияния. Главную роль здесь будут играть Восточная, Юго-Восточная Азия и Тихоокеанский регион.

Но Китай попытается втянуть в эту новую мировую игру и ЕС. Вообще-то, он уже начал это делать. Это стало абсолютно очевидным в ходе недавних визитов премьер-министра Вэня Цзябао в кризисные страны ЕС, которым он предложил щедрые займы и помощь. Слабость Америки, растущая зависимость экспорта ЕС (особенно Германии) от китайского рынка, а также соблазн Восточной и Юго-Восточной Азии в общем приведут к возникновению новой и многообещающей евразийской перспективы по мере угасания трансатлантических взаимоотношений.

Европейские иллюзии по поводу Азии больше не будут направлены на Россию, которая, помимо своих природных ресурсов, просто не сможет больше ничего предложить. Нет, на этот раз искушение будет связано с Китаем, который хорошо понимает важность ЕС в своей нарастающей геополитической конкуренции с (и против) США.

Что касается отношений Германии и Франции, то ЕС также должен твердо поддерживать своего трансатлантического партнера, чтобы не подвергнуть себя большой опасности. Две основы семи десятилетий мира в Европе трещат по швам. Для их восстановления требуется не что иное, как продвижение вперед, наконец-то, к сильному, сплоченному Европейскому Союзу.

Йошка ФИШЕР — министр иностранных дел и вице-канцлер Германии в 1998—2005 гг. На протяжении почти 20 лет был лидером германской Партии зеленых.