Украина помнит

На прошлой неделе в Гарвардском университете прошла Международная научная конференция, на которой рассматривались последствия украинского Голодомора 1932—1933 гг. Вернувшись в Украину, хотел бы поделиться с читателями газеты «День» некоторыми выводами.

УКРАИНСКИЙ НАУЧНЫЙ ИНСТИТУТ В ГАРВАРДЕ

Гарвардский университет — самый старый и самый богатый в США. В свое время лидер историков украинской диаспоры Омелян Прицак не случайно решил использовать собранные общиной пожертвования на основание Украинского научного института именно в Кембридже (около Бостона), где расположен этот университет. Институт стал интегральной частью Гарвардского университета. Именно в нем начали развертываться научные исследования голода 1932—1933 гг.

Накануне 50-й годовщины сотрудники института начали масштабные опросы свидетелей. К сотрудничеству был привлечен один из самых авторитетных на Западе специалистов по истории СССР межвоенного периода Роберт Конквест. В 1986 году Институт издал на нескольких языках его монументальный труд «Жатва скорби». Сотрудник института Джеймс Мейс стал исполнительным директором комиссии Конгресса США по расследованию украинского голода 1932—1933 гг. Деятельность этой комиссии заставила руководителей советской Украины в декабре 1987 года признать десятилетиями замалчиваемый советской властью факт голода.

УЧАСТНИКИ КОНФЕРЕНЦИИ

Спустя четверть столетия после завершения начального этапа исследований по истории Голодомора, получивших в историографии название «гарвардский проект», руководство Украинского научного института приняло решение организовать представительскую научную конференцию. С таким предложением оно обратилось к бывшему сотруднику Гарварда Андреа Грациози. Этот итальянский профессор завоевал авторитет в широких кругах историков своими фундаментальными трудами по истории СССР.

На протяжении года А. Грациози вместе с сотрудниками Украинского института организовывал конференцию. В Гарварде удалось собрать авторитетных специалистов из девяти стран. Наиболее представительскими оказались делегации из США и Украины. Американская делегация состояла из бывших руководителей Украинского научного института Григория Грабовича и Романа Шпорлюка, действующего директора Майкла Флиера, профессоров Гарвардского университета Александра Бабенышева, Марка Крамера, Терри Мартина, Сергея Плохия, Любомира Гайды, а также других специалистов в области истории Украины — Брайана Боэка (Университет Де Поул в Чикаго), Олега Воловины (Университет Северной Каролины), Хироаки Куромия (Университет Индианы), Тимоти Снайдера (Йельский университет). Украинскую делегацию представляли сотрудники Института истории Украины НАН Украины Геннадий Боряк, Валерий Васильев, Александра Веселова, Людмила Гриневич, Геннадий Ефименко, Георгий Касьянов, Станислав Кульчицкий, а также Юрий Шаповал из Института политических и этнонациональных исследований. В работе конференции принимали участие Роман Высоцкий (Польша), Карел Беркгхофф (Нидерланды), Жак Валлен, Николя Верт, Франс Месле (Франция), Феликс Вемхойер (Австрия), Андреа Грациози (Италия), Роман Сербин (Канада), Олег Хлевнюк (Россия).

Участниками этой встречи стали двое ученых, работавших на первой в мире конференции по истории Голодомора. Она прошла в Монреале в 1983 году. Речь идет об Александре Бабенышеве (известном в научном мире под псевдонимом Сергей Максудов) и Романе Сербине. Почти все специалисты из европейских стран, съехавшиеся в Гарвард, были приблизительно их возраста. Однако сотрудники Гарвардского университета и Института истории Украины были представлены в равных пропорциях специалистами старшего и среднего поколений. Такое соотношение было неслучайным. В Гарварде заботятся о том, чтобы обеспечить будущие исследования на эту тему как в Украине, так и в других центрах мировой науки.

Работа конференции была организована по стандартам западной науки. Участники ее заранее послали по электронной почте тексты докладов, а организаторы перевели их на английский язык, если в этом была потребность. Таким образом, ученые могли формулировать в дискуссионной форме вопросы по обсуждаемым проблемам, а ответы на них становились предметом особого внимания. Аудитория, состоявшая преимущественно из аспирантов, с увлечением следила за полемикой, проходившей на исключительно высоком интеллектуальном уровне. Слабые и сильные стороны каждого доклада оценивали модераторы-дискутанты: один из авторов знаменитой «Черной книги коммунизма» (летом этого года она появилась на украинском языке) Николя Верт, авторитетный в мире специалист в области исследования архивов Кремля Олег Хлевнюк, профессор Монреальского университета Роман Сербин, демограф Олег Воловина, главный редактор хорошо известного у нас журнала «Критика» Григорий Грабович. Общая оценка работы конференции прозвучала в заключительных выступлениях Андреа Грациози и Николя Верта.

ПРИРОДА ГОЛОДОМОРА

Нет потребности пересказывать содержание докладов конференции. Тем более, что все они будут печататься в англоязычном журнале «Гарвардские студии украиноведения» и будут размещены в интернете на сайте Украинского научного института. Хотелось бы остановиться только на дискуссионных вопросах, ставших предметом серьезных разногласий между политическим руководством Украины и России. Когда президент Российской Федерации характеризует украинский Голодомор как «так называемый» и запрещает проводить мемориальные мероприятия в своей стране, возникают коллизии сугубо морального содержания, не нужные ни российской, ни украинской стороне. Если мы с россиянами сами не можем разобраться в трех соснах, то приходится звать на помощь международную общественность.

В данном случае речь не идет об Украинском научном институте Гарвардского университета. Это все же украинская организация, как и многие другие тематически построенные университетские структуры Гарварда, лоббирующие национальные интересы определенных стран. Гарвардский университет — это организация с плюралистическими традициями. Я имею в виду совокупность специалистов из разных стран, заинтересовавшихся проблематикой украинского Голодомора.

Понимаю также, что в этой заметке не удастся ни убедить оппонентов, ни обосновать собственную позицию. Нужно добиваться другого — информировать читателей газеты о баталиях, ведущихся на научных конференциях во имя того, чтобы эту самую большую в тысячелетней истории народа трагедию не называли «так называемой».

На мой взгляд, основной вклад в отрицание Голодомора внесли те, кто старался под маской «щирих українських патріотів» использовать трагедию в личных целях. Они сделали все, чтобы представить Голодомор этнической чисткой, после чего уже не нужно было бы тратить много усилий, чтобы обвинить не лично Сталина и даже не тоталитарный сталинский режим, а российский народ. Ведь этническую чистку нельзя понять иначе, как обезлюживание территории с целью ее колонизации другим народом. Как такие обвинения могут воспринимать россияне, когда большинство из них считает, что отдельного украинского народа нет, а украинцы — это те же россияне, только с другой исторической судьбой? Распространенность обидных для нас представлений является следствием государственной пропаганды, длившейся веками, и это нужно понимать. Однако бороться за собственную идентичность путем обременения россиян ответственностью за Голодомор — не только нерационально, но и отвратительно.

Одна из сессий конференции прошла под знаком острого противостояния Романа Шпорлюка и Сергея Максудова. Последний представлял структуру Гарвардского университета, лоббирующую другие интересы — Девисовский центр российских и евразийских студий. Шпорлюк убедительно доказывал, что сталинский режим боролся с украинцами не как с этническим сообществом, а как с выразителями определенной позиции, направленной на отстаивание отдельной национальной идентичности и государственных прав, гарантирующих ее.

Максудова я знаю с 1990 года и не раз встречался с ним в разных странах во время обсуждения проблем Голодомора. В свое время воспользовался его профессиональными знаниями в области демографии, и мы опубликовали в «Украинском историческом журнале» совместную статью о потерях населения во время Голодомора, хотя пришли с ним к разным результатам. В кулуарах этой конференции у меня с Максудовым была долгая дискуссия, но лишенная враждебности.

Теперь мы с ним представляем самое старшее поколение бывших советских людей. У нас было разное воспитание, и потому сложилась разная судьба. В тот год, когда этот диссидент из ближайшего окружения Андрея Сахарова был вынужден уехать с семьей в изгнание, я опубликовал публицистические очерки «Партия Ленина — сила народная» и гордился ими не меньше, чем своими научными монографиями. За последнюю четверть века пришлось пройти долгий путь самолечения исторического сознания, и теперь я горжусь тем, что сделал для переосмысления нашего прошлого больше, чем некоторые авторитетные специалисты западного мира. Но и Максудов должен пройти свою часть пути. Я убедился в том, что он ничего не знает об освободительной борьбе начала ХХ ст., если заявляет, что национальная государственность была подарена украинцам большевиками. Разве можно с такими куцыми знаниями убедиться в том, что Голодомор был геноцидом?

Мы сами виноваты в том, что россияне не знают украинской истории, а потому не могут оценить такие ее ключевые моменты, как Голодомор. И это положение нужно исправлять. Недавно «День» (№ 199) опубликовал заметку Юрия Шаповала «Контакт или Точка касания», в которой речь шла о книгах, изданных украинско-российской комиссией историков, возглавляемой академиком НАН Украины Валерием Смолием и академиком РАН Александром Чубарьяном. В Москве была издана на русском языке «История Украины» — фундаментальный том объемом 1069 страниц, а в Киеве — «Нариси історії Росії» на украинском языке — том объемом 800 страниц. Украинские историки создали картину прошлого своего народа, абсолютно новую для воспитанного в традициях Карамзина, Соловьева и Ключевского российского читателя. Поэтому горжусь тем, что был руководителем этого авторитетного коллектива. Человек, который прочтет эту книгу, должен убедиться, что украинский народ всегда имел колоссальный государственно-созидательный потенциал. Отсюда уже недалеко до представления о месте украинского народа в структуре «титульных наций», заложенных в фундамент советской государственности. Теперь можно будет понять, почему в Кремле сталинских времен боялись колоссальных человеческих и материальных ресурсов Украины, ее геополитического положения на границе с Европой, конституционных прав, которые большевики вынуждены были предоставить завоеванной ими Украинской Народной Республике.

ДЕМОГРАФИЯ ПОТЕРЬ

Отдельную сессию конференция посвятила проблеме демографических последствий Голодомора. В центр обсуждения были поставлены расчеты французских демографов Ж. Валлена и Ф. Месле. Оба не смогли прибыть в Киев 25—26 сентября на международную конференцию под эгидой ЮНЕСКО, где среди других проблем рассматривался вопрос о демографических последствиях Голодомора. Тогда был обнародован расчет ученых Института демографии и социальных исследований НАН Украины, согласно которому прямые потери от голода составляли в УССР в 1932—1933 гг. 3,4 млн. человек, а косвенные, из-за снижения рождаемости — 1,1 млн. человек. Потери на Кубани и в других округах Северного Кавказа никто не подсчитывал. Существует лишь экспертная оценка Роберта Конквеста, определяющая прямые и косвенные потери в этом регионе одним миллионом человек.

В докладе Жака Валлена обнародованы результаты совместных с Франс Месле, Сергеем Адамцем (Москва—Париж) и Сергеем Пирожковым (Киев) расчетов потерь, построенных на основе анализа естественного движения населения УССР между переписями 1926 и 1939 гг. Поскольку расчеты осуществлялись совместно с Институтом демографии и социальных исследований НАН Украины, результат их мало отличался от объявленного на конференции в Киеве.

В докладе Франс Месле были представлены недавно завершенные подсчеты гипотетической численности населения Украины в ее современных границах, если бы она не теряла свое население от террора голодом и других сталинских репрессий, во время Второй мировой войны и, наконец, из-за вызванной различными причинами современной депопуляции. Сопоставляя реальное и гипотетическое количество людей каждого года рождения (от 0 до 90 лет), она изучала влияние демографических катастроф на общую численность населения. Известно, что преждевременная смерть человека негативно влияет на следующие поколения: не рождаются его дети, потом — внуки и правнуки. Оказалось, что потери от Голодомора до сих пор влияют на динамику народонаселения. Совокупная численность населения Украины, по расчетам Месле, могла составить при отсутствии Голодомора и войны 79,5 млн. человек. В мире нет, наверное, другой страны, которая понесла бы в ХХ ст. большие человеческие потери.

Какими цифрами следует определять демографические последствия Голодомора? Наверное, не стоит ограничиваться лишь прямыми или совокупными потерями в тогдашних границах Украинской республики. Президент Украины в своих выступлениях определяет потери 10 миллионами человек. Когда корреспондент газеты «Франкфуртер альгемайне цайтунг» Конрад Шуллер спросил, почему эта цифра втрое выше других, В. А. Ющенко сослался на расчеты, обнародованные в альбоме Украинского института национальной памяти (см. «День» от 22 ноября 2008 г., № 213).

В этом альбоме приводятся два варианта расчетов, дающие более-менее совпадающий результат. Если приравнять прирост населения в УССР к среднему приросту в СССР (17%), то количество населения у нас за период между переписями 1927—1936 гг. должно было бы увеличиться, по сравнению с 1926 годом, на 5,3 млн. человек и составлять 36,5 млн. А перепись 1937 года свидетельствует, что оно было меньше прогнозированного на 10,1 млн. человек. Если считать прирост населения в Украине соответствующим такому же в РСФСР (21%), то количество населения УССР на 1937 год должно было бы составлять 37,8 млн. человек, тогда как перепись 1937 года зарегистрировала всего 26,4 млн. человек. Разница равняется 11,4 млн. человек.

Оба расчета внешне логичны, но основываются на гипотезах, а не на фактах. Высокий прирост населения в Российской Федерации за период между переписями частично объяснялся принудительной регистрацией украинцев как русских во время переписи 1937 г. В Краснодарском крае было зарегистрировано всего лишь 170 тыс. украинцев — приезжих из Украины. Коренные жители Кубани и других округов бывшего Северо-Кавказского края, выжившие во время Голодомора, регистрировались как русские.

Таким образом, нужно отличать геноцид от этноцида. Чтобы определить демографические потери от Голодомора, целесообразно пользоваться, в первую очередь, расчетами Франс Месле. Они наиболее ярко показывают ужасный масштаб испытаний, через которые прошел украинский народ. Важно, чтобы эта информация была усвоена и нашими соотечественниками, и всей международной общественностью.

На конференции в Гарварде состоялся серьезный разговор о непосредственных и долговременных последствиях украинского Голодомора. Таковым был замысел Андреа Грациози, созвучный тезису Джеймса Мейса об Украине как постгеноцидном обществе. В ходе обсуждения обнаружилось немало связанных с голодом 1932—1933 гг. «белых пятен» отечественной истории. Исследовать их берется поколение ученых, которое только приходит в науку.