Мы все, советские люди, были коллаборационистами и пособниками тоталитаризма

Уже несколько раз, выступая на канале «RTVI», Леонид Млечин категорически осуждает любое сотрудничество с нацистами. И утверждает, что те, кто воевал или находился на стороне немецких оккупантов, был на стороне зла, потому что Красная армия с 1941 года, с начала советско-германской войны, была стороной добра. И никакой пощады пособникам фашизма!

Побывав в Западной Украине, Л. Млечин соглашается с тем, что Степан Бандера для западноукраинцев — герой, но нельзя его героизировать, потому что он воевал против армии добра, а значит, был на стороне зла. И все здесь!

Конечно же, черное и белое, красное и черное — яркие контрастные цвета, как и добро и зло. Но жизнь состоит из разных цветов, полутонов, и не всегда грань между добром и злом, между разумным и неразумным четкая.

В связи с категоричностью негативных суждений господина Млечина по отношению к тем, кто сотрудничал с немецким фашизмом, а правильнее с нацизмом, возникает целый ряд вопросов, на которые хотелось бы услышать его ответы.

Один из первых — это вопрос сотрудничества Советской России, а затем СССР, с Германией в военной сфере вопреки международным соглашениям, которые запрещали немцам иметь свою военную промышленность. Это сотрудничество было основано еще в 20-е годы прошлого века в результате тайного договора, заключительного в Раппало (Италия, 1922 год) и подписанного наркомом иностранных дел Чичериным с благословения Ленина. Правда, тогда еще фашизм не пришел к власти, но ростки его уже появились в Европе.

Такое сотрудничество было продолжено и стало еще теснее в 30-е годы с приходом к власти Гитлера и Сталина. И вся советская страна, все трудящиеся под руководством коммунистической партии напряженно работали и на страну, и на нацистов, отправляя им зерно, энергоносители, материалы.

Так советской народ с коммунистами во главе был пособником нацизма или нет?

Красная армия предоставила немецким нацистам танкодром, аэродром, где они учились мастерству убивать людей. Потом эта же армия вместе с нацистской напала в 1939 году на Польшу под предлогом освобождения Западной Украины, присоединения ее к УССР. В составе той армии был мой отец — патриот того времени и той страны.

Так Красная армия, красноармейцы были пособниками нацистов?

Красноречивые парады победы нацистской и Красной армий в Бресте и других городах, где проходили торжественным маршем войска Германии и Советского Союза, мимо трибун, на которых стояли нацистские генералы бок о бок с командармами Союза, коммунистами, — это не было пособничеством нацизму?

Почему же господин Млечин называет бандеровцев пособниками фашизма, а красноармейцев и коммунистов нет?

Части Красной армии после советско-польской войны были отправлены на финский фронт освобождать Финляндию от белофиннов. Там мой 30-летний отец и сложил свою голову под Випури (Выборгом) ради удовлетворения проимперских амбиций руководства советской страны. Были, как теперь известно, планы захвата всей Финляндии, но оказалось, что Красная армия неспособна была осуществить этот план максимум. Но моему отцу и мне, можно сказать, как это не кощунственно звучит, повезло, потому что он погиб смертью храбрых, а я получал за него хотя и небольшое, но некоторое пособие. А освобожденные из финского плена тысячи красноармейцев были расстреляны как предатели.

На западноукраинские земли после Красной Армии пришли внутренние советские войска, которые, проводя так называемую политику советизации, тысячами отправляли освобожденных от панской Польши украинцев в Сибирь, в тюрьмы, на расстрел. Бандеровцы, которые выступили против таких освободителей, по Млечину, являются пособниками фашизма, а советские органы, которые своими антинародными действиями толкнули людей на бандеровщину, отнесены Млечиным к силам добра. Ведь свою фактически преступную деятельность эти органы продолжили во время войны 1941—1945 годов.

Так, где же, господин Млечин, силы добра и силы зла?

Когда на смену одних захватчиков приходят другие — это не освободительная война добра, а только изменение символов, внешней атрибутики и демагогических заявлений и призывов.

В 1941 году Красная армия добра, по Млечину, которая превышала немецкую в несколько раз по личному составу и технической оснащенности, при бездарном руководстве, поливая кровью советскую землю, оставляла ее нацистам со стариками, женщинами с детьми, с подростками.

Мне было 8 лет, и я хорошо помню и первые бомбардировки, и как с мамой убегали от быстро надвигающихся немцев, потому что мы были, как тогда говорили, семьей комсостава, то есть командира Красной армии. Где на поезде под обстрелом немецких самолетов, где на подводе под покровом ночи мы двигались на восток. Добравшись до Днепра, увидев взорванную переправу, мы остановились у маминых родителей в небольшом местечке с надеждой, что здесь никто не видел моего отца в военной форме.

Помню, как на пороге дедушкиного и бабушкиного дома появились немцы с автоматами и сказали: «Завтра быть всем на своих рабочих местах. Кто не придет на работу, будет расстрелян!»

И пошла моя мама учительствовать в школу, дед — в бухгалтерию управы, бабушка — в колхоз, который, как известно, немцы оставили, потому что это была лучшая форма рабства, придуманная силами добра. А тетушка, мамина сестра, мать двух детей, — в райземотдел. И засотрудничали с оккупантами, потому что нужно было выживать самому и ради детей.

Так кто мы были, господин Млечин? Коллаборационисты или пособники сил зла, оставленные на подавление фашистам силами добра?

А кто были те молодые люди, кого немцы насильственно загоняли в рабство, которые работали на заводах и фермах Рейха? А затем освободители — силы добра, отправили всех рабов в другое рабство — в Сибирь, в концлагеря.

Когда пришла Советская армия, освободив нас из фашистской неволи, то мою тетушку многократно вызывали в органы КГБ, где ей показывали фото, на котором она была изображена во время оккупации с другими работниками райземотдела под портретом Гитлера. Спасло ее от ссылки то, что она рассказала, как за несколько часов до вторжения немцев натолкнулась в райземотделе на кадровую картотеку, оставленную убегающими работниками отдела кадров. Там были записаны все кадры сельского хозяйства района, их должности и принадлежность к компартии, что фактически было смертным приговором для многих, кто не смог выехать. Тетушка эту картотеку сожгла.

Потом много лет все взрослые, и я в том числе, став взрослым, при устройстве на работу или в учебное заведение обязательно писали в личном листке по учету кадров о том, находился ли на оккупированной территории и чем занимался, где работал.

Теперь известно, что печальной памяти Берия и Жуков подписали приказ № 0078-42 от 22 июня 1944 года, согласно которому по пункту первому было записано: «Выслать в отдельные края Союза ССР всех украинцев, проживавших под властью немецких оккупантов». И дальше: «а) в первую очередь украинцев, которые работали и служили у немцев». А в завершение этого приказа: «3. Над красноармейцами и командирами из оккупированных областей установить следующий контроль: «...в) прикрепить одного секретного сотрудника на пять человек командиров и красноармейцев».

Так, господин Млечин, вот такие были силы добра освободителей?

Говорят, что этот позорный план не был осуществлен, потому что якобы не хватило вагонов, чтобы эту операцию осуществить в короткий срок.

Не знаю, где был во время войны господин Млечин, его родители, но, если они жили на территории СССР, то, как и все советские люди, были пособниками фашизма в той или иной форме, когда компартийные руководители способствовали становлению нацизма в Германии. Да и сам социализм с его искаженной коммунистической идеей был не меньшим злом, чем фашизм. Такой была трагичной жизнь народов Советского Союза, кстати, и немецкого тоже, которые оказались между жерновами двух тоталитарных режимов и были вынуждены по воле тяжелой судьбы становиться их пособниками.

Красные и белые, наши и немцы, патриоты и коллаборационисты четко были определены только в советских патриотических кинофильмах. В жизни все было намного сложнее и не так однозначно, как считает господин Млечин. А преступники, преступления против человечности имели место среди всех слоев населения, независимо от национальной, политической или социальной принадлежности. Но это уже дело справедливых судей, как международного, так и в отдельных странах, а не субъективной оценки отдельных личностей — политиков или журналистов.